Звездная дорога - Питер Гамильтон

– Ещё десять часов этой дряни? Охренеть!

– Я знаю. Ты видишь Сакура и Ковальски? Они вышли из купола Джустика пять минут назад. Направлялись к куполу Атьео, чтобы проверить Раддона и Форстера.

– Я и собственных рук почти не вижу.

– Ладно, тогда…

Двойной сигнал тревоги выбросил на сетку Анджелы красные иконки. Одна была от Мохаммеда и означала вторжение чужака. Другая…

– Дерьмо! – рявкнула Анджела.

Телотрал Торка Эриксона звал на помощь. Медицинские данные свидетельствовали о быстром снижении его жизненных показателей, кровяное давление падало, сердце бешено колотилось. Она сосредоточилась на данных о сердце: если оно все ещё билось…

– Ты это видишь? – спросила она.

– Он здесь, – сказал Эльстон. – Он атакует нас.

– Ты что-нибудь видишь? – крикнул Пареш, соскользнув вниз по стене купола.

Анджела повернулась в ту сторону, откуда шел сигнал от телотрала Мохаммеда, совмещая то немногое, что удавалось видеть, с показаниями сетки. Она сорвала солнечные очки. Ещё одна шаровая молния упала позади нее, и вспышка цвета индиго превратила снег в искрящуюся кометную пыль. Краткий миг иллюминации позволил ей увидеть все купола. Возле некоторых были люди – громоздкие, покрытые снегом фигуры, как она сама и Пареш. Все они выглядели одинаково. Пока цепные молнии хлестали по воздуху, она увидела, что одна из фигур лежит на земле. Навигационный профиль сетки указал, что это Торк. Торк, пятнавший снег темной кровью из разорванного горла. Торк, над которым стоял Мохаммед и кричал от шока и боли при виде такого зверства. А позади них была ещё одна фигура, такая же высокая и безликая, как все остальные, но код её телотрала не отражался на сетке. Она уходила прочь, в метель. Ужасный ветер и снег её не беспокоили.

– Мохаммед, – заорала Анджела, – сзади!

Проклиная неуклюжие пальцы под бесполезными слоями ткани, она попыталась снять «Хеклер» с предохранителя. Паутина молний с шипением погасла, снова погрузив лагерь во тьму. Анджела каким-то образом сумела угодить твердыми заледенелыми перчатками по предохранителю, и тот переключился. Она вскинула карабин, с помощью сетки направила его в ту точку, где видела монстра в последний раз. Она ждала, держа замёрзший палец на спусковом крючке. Она ждала, ругаясь, что элке запрещён доступ к системам наведения «Хеклера», потому что у нее нет нужных кодов. Она ждала…

– Пареш, дай мне коды досту…

Буря выплюнула клокочущий шар ярко-фиолетовой плазмы прямо рядом с административными квик-кабинами. Анджела знала, что у нее всего одна секунда, когда шар расцвел, превратившись в венец клубящегося электричества. Панорама снова ожила. Торк, распростертый на снегу, Мохаммед над ним, неуверенно размахивающий карабином в поисках убийцы, тонкий и плотный лазерный луч, разрезающий густой снег. И сам монстр, едва видимый посреди воющей белизны, куда он удалялся без колебаний.

Анджела спустила курок. Приготовилась к отдаче, прицелилась как следует. Услышала рык и увидела вспышки, когда пули покидали дуло. Молния иссякла и умерла. И она поняла, что промахнулась. Он, как прежде, уходил прочь, не задетый пулями, которые рассекли воздух вокруг.

– Ублюдок!

Мохаммед теперь тоже стрелял. Она слышала треск его карабина сквозь завывания ветра. Напрягая зрение, видела сине-белые вспышки дульного пламени. Даже лазер системы наведения, который пытался пронзить снег.

Бесполезно, поняла Анджела, все бесполезно. Он ушел. Ускользнул туда же, где так безупречно прятался от них. До следующего раза.

Метель продлилась ещё семь часов. Анджела и Пареш трижды выходили наружу, чтобы прочистить вентиляцию в верхней части купола. Каждый раз снег возле стен оказывался выше, так что им приходилось разгребать выход, чтобы выбраться.

– Это станет настоящей проблемой, – сказала Мадлен после их второй вылазки. – На нас снаружи давит большой вес.

Она окинула заледеневшие стены задумчивым взглядом. Даже с постоянно включённым обогревателем иней не исчезал. Груда снега, который нанесло ветром, когда они открыли полог, чтобы проветрить жилище, все ещё громоздилась на полу, похожая на маленький ледяной вулкан из-за подтаявших ручейков, которые текли по её бокам. Снег медленно таял, но на панелях пола вода замерзала, создавая слой льда, из-за которого передвигаться внутри следовало с осторожностью.

Офелия Трой придумала новые вентиляционные решетки, которые не должны были забиваться снегом. Теперь они с Каризмой Вадхай работали над чертежом входного туннеля, который защитил бы купола от новых метелей, превратив их в настоящие иглу.

– Сначала надо раскопать микрофактурную мастерскую, – проворчал Пареш, когда новость пришла по кольцевому соединению.

После убийства Торка Эльстон постоянно рассылал информацию, которая, как он считал, годилась для поднятия боевого духа. Статус и местонахождение каждого человека проверялись раз в десять минут.

– Для этого им придется разработать и напечатать лопату, – сказала Анджела.

Мадлен ухмыльнулась.

– Но чтобы напечатать лопату, они должны попасть в мастерскую.

Все трое одобрительно чокнулись чайными чашками.

– Разве бульдозеры не смогут расчистить снег? – смятенно спросила Лулу. Бедняжка совсем отчаялась после убийства Торка, свернулась клубочком в своем спальном мешке и почти ничего не говорила. Остальные частенько слышали, как она всхлипывает, повернувшись лицом к стене купола.

– Да, – добродушно подтвердил Пареш. – Они нам очень помогут. Не волнуйся. Если мы переживем такую ночь, то сможем пережить что угодно.

Где-то снаружи о землю ударилась ещё одна шаровая молния. Строго говоря, наступил рассвет, и интенсивность атмосферной бомбардировки определенно снижалась.

– А мы не можем, ну, использовать вертолёты, чтобы улететь отсюда? – спросила Лулу.

– Дальности их полета не хватит, чтобы добраться до Сарвара, – сочувственно сказала Анджела.

– Но взлётно-посадочная полоса покрыта снегом… самолет не сможет сесть.

– Есть версии «Дедалов», у которых имеются полозья, – сказал Пареш. – Я их видел, когда пару лет назад мы были на учениях в северной части России.

– А-а. – Лулу снова повернулась лицом к стене.

Ветер полностью улегся к середине утра, разогнав последние лохмотья туч. Сквозь собравшиеся в вышине обрывки перисто-слоистых облаков терпящий бедствие лагерь озарял розовый свет Сириуса. Двери-пологи куполов открылись, и вышедшие наружу люди увидели румяный арктический пейзаж. Снег, выпадавший в первые дни, оставался на деревьях, кустах и лозах, укрывая их пупырчатым белым одеялом. Это выглядело необычно, даже странно, и все равно можно было безошибочно определить, что их окружают джунгли. Теперь же роскошная растительность оказалась погребена под массивными сугробами. Деревья повыше – кнутовники, вамп-шпили и метакойи – непоколебимо возвышались над волнистым белым ковром, но на них нарос слой удивительно чистого льда толщиной от пяти до десяти сантиметров. Под волнистой хрустальной поверхностью виднелись заточённые внутри мёртвые листья, которые не успели опасть, – ветхая серо-зелёная бахрома вдоль ветвей.