Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

духовный опыт «постижения Дэ» теми получателями «благодати», которые достигали состояния Вэнь. Бесспорно также и то, что ритуал фиксировал только внешние действия, а главное в нем, внутреннее, воспитывалось устно и в текст не попадало. Поэтому переход от подлинного ритуала к «китайским церемониям», отражающим исключительно внешние «манипуляции», прошел безболезненно и незаметно для всех участников.

Конфуций – впервые после Чжоу – попытался вдохнуть во внешние формы ритуала его подлинное изначальное внутреннее содержание. Учитывая то, что в древнем Китае человека хоронили через гораздо больший промежуток времени, чем это принято сегодня в цивилизованном мире, указание Конфуция выглядит вполне разумным и важным в свете его Учения о правильном жизненном пути человека.

Суждение 4.20

4.20. Почтенный (цзы) сказал (юэ): «Три (сань) года (нянь) [ничего] не (у) изменяй (гай, т.ж. «переделывать») в (юй) Дао отца (фу). [И в этом случае] можно (кэ) будет говорить о (вэй) [твоем] Сяо («почтительное отношение к предкам» или, точнее, «правильное жертвоприношение предкам»)».

Обратим внимание читателя на тот факт, что Конфуций говорит только о Дао отца, но не о «Дао отца и матери». Речь в этом суждении вовсе не идет о каком-то «трехлетнем трауре», хотя иероглиф Сяо несет в себе также значение «траур по родителям». Смысл суждения зависит от того, как трактовать выражение гай юй Дао.

Правильная трактовка будет следующей. Отец, как главный в семье, во время своей жизни устанавливает какой-то общий для всей семьи распорядок, включающий в себя свои собственные конкретные привычки или склонность к определенным вещам. Это могут быть какие-то «странности» или требование, например, всем являться к общей трапезе в такое-то время и рассаживаться на циновках в таком-то строгом порядке. Все подобные установки, заведенные отцом при жизни, сын, как оставшийся старшим в семье (именно сын, а не мать), должен, по Конфуцию, соблюдать в течение трех лет (хотя эти «три года» могли появиться в тексте позднее). Это касается также и всех любимых вещей отца: все должно оставаться на своих местах, как и при его жизни, – так, как он любил.

Каковы причины такого требования Конфуция? В понимании этого вопроса не может быть никаких разночтений. Ясно, что все здесь основано на том убеждении, что дух отца жив. Подавляющее большинство духов ушедших людей фактически продолжает оставаться в земной сфере, т. к. они не изжили эту свою связь с землей при своей жизни (а отсюда – «Рай» или «Ад» по традиционным христианским представлениям). И поэтому духи чаще всего «посещают» те места, где они, будучи людьми, жили последнее время, в первую очередь, – тот дом, который оставили. Пребывая в состоянии сознания, они видят те изменения, которые происходят в этом доме после их смерти. Отмена заведенных ими порядков – раздражает, а соблюдение того, что они знали при жизни – ласкает их «душу». В первом случае духи могут вредить оставленной семье (даже на бессознательном уровне), а во втором – помогать, т. е. оберегать ее благополучие и содействовать духовному продвижению сына.

По мнению Конфуция (возможно, это древнее знание Чжоу), через три года такая связь духа с прежним местом жизни ослабевает, т. к. дух теряет свою первоначальную «вещественность». Но при этом такой дух и дальше продолжает оказывать свое воздействие, в первую очередь, на старшего сына, как на продолжателя линии предков. И это влияние стократно усиливается, если такой дух переходит в разряд «духов верха». Если Конфуций знал, что́ такое Дэ и как этот вопрос трактовался в Раннем Чжоу, возможно, он основывал эти «три года» на какой-то известной ему информации, почерпнутой им из древних источников. Хотя повторим еще раз: вполне вероятно, что «три года» (а не один, и не четыре) возникли в процессе «трансформации» самого текста Лунь юй и никак не связаны с подлинной традицией Чжоу.

Суждение 4.21

4.21. Почтенный (цзы) сказал (юэ): «Возраст (нянь) отца (фу) [и] матери (му) не (бу) позволительно (кэ) не (бу) помнить (чжэ, т.ж. «знать»). Какой-то (и, т.ж. «некто») [сын] из-за этого (и) радуется (си); другой (и) из-за этого (и) *держится настороже (цзюй, т.ж. «бояться», «опасаться»)».

В семье бывает по-разному: один сын радуется тому, что его родители живы и достигли «почтенного возраста» – а скорее всего, он об этом возрасте и вовсе не задумывается, – и это хорошо, то, что радуется. Но мудрее все-таки тот сын, который помнит, что возраст родителей напрямую связан с вероятностью их кончины, – и такой сын всегда «держится настороже».

В Китае на протяжении многих столетий было принято, чтобы хороший сын при достижении отцом 60-ти лет дарил ему в день рождения гроб, что считалось самым престижным подарком, а такой сын почитался как заботливый и любящий родителей. В Китае это воспринималось как норма, причем, сам отец заботился о своем «подарке» и ежегодно его подновлял, например, покрывал свежим лаком. Своевременная забота китайцев о гробе сродни тому обычаю, когда в России бабушки заблаговременно собирали для себя в узелок «гробовое» – то, во что следовало обрядить их после смерти, – и специально показывали своим дочерям, где это лежит в их шкафу. Старец Серафим Саровский, когда его возраст приблизился к 70-ти годам, сделал себе «домовину» – вытесал топором гроб из цельного дуба (Серафим был прекрасным столяром-краснодеревщиком), – и этот гроб стоял в сенях его кельи, прислоненный к стене.

Сегодня человек воспринимает смерть родственника, – если только тот не болел длительно, причем, неизлечимой болезнью – всегда как неожиданную. В то время как мудрый человек хорошо знает, что после достижения человеком возраста 70 лет его смерть всегда «своевременна», и именно так это должно восприниматься всеми родственниками и окружающими. Мы приходим на эту землю не для того, чтобы бесконечно «радоваться» или заниматься одними и теми же нескончаемыми делами. Мы приходим для того, чтобы в отпущенное нам время решить для самих себя главную задачу нашей жизни. А каким временем мы для этого располагаем (и это – при благоприятных обстоятельствах!) – ни для кого не секрет. И чего тут горевать? Или мы не в здравом уме?

Но Конфуций в данном случае имеет в виду другое, – вовсе не «отца» и «мать». Он не в состоянии вернуть старого человека ко времени его молодости и научить правильному пути. А вот детей этих «старцев», т. е. своих учеников – он этому пути как раз и учит. И одним из составных элементов его Учения о пути является соблюдение ритуала. А ритуал требует от сына, чтобы тот своевременно и по всем правилам