Закат Западного мира. Очерки морфологии мировой истории. Том 2 - Освальд Шпенглер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
610
Еще и сегодня горнозаводческая и металлургическая промышленность воспринимаются как что-то более благородное, чем, к примеру, химическая и электрическая. У нее древнейшая техническая знать, и над ней тяготеет остаток культовой тайны.
611
Вплоть до крепостной зависимости и рабства, хотя как раз рабство-то очень часто, например ныне на Востоке и у vernae [выросших в доме хозяина рабов (лат.)] в Риме, не представляет собой в плане экономическом ничего, кроме навязанного трудового договора, и, если от этого отвлечься, становится едва ощутимым. Вольнонаемный работник зачастую находится в куда более жесткой зависимости, и уважать его могут куда меньше, а формальное право на увольнение во многих случаях остается практически неисполнимым.
612
С. 82 сл.
613
Относительно ранней египетской и готической эпохи мы знаем об этом с исчерпывающей точностью, относительно Китая и античности – в общих чертах; а что до экономического псевдоморфоза арабской культуры (с. 261 слл., 494), то с Адриана начинается внутренний распад высокоцивилизованной античной денежной экономики, так что при Диоклетиане все пришло к товарообороту, свойственному раннему времени, а вслед за этим на Востоке наблюдается собственно магический подъем.
614
С. 122 сл.
615
Ни куски меди из захоронений раннегомеровского времени в итальянской Вилланове (Willer. Geschichte der römischen Kupferprägung. S. 18), ни раннекитайские бронзовые монеты в виде женских одеяний (бу), топоров, колец или ножей (цянь, Conrady. China. S. 504) деньгами не являются, но вполне отчетливо обозначают собой символы товаров; также и монеты, которые правительства раннеготического времени в подражание античности чеканили в качестве знаков суверенитета, принимают участие в экономической жизни лишь как товары: кусок золота стоит столько же, сколько корова, а не наоборот.
616
Поэтому он так часто происходит не из сельской жизни, непроницаемо замкнутой в себе самой, но является в нее как чужестранец, безразличный и лишенный предпосылок. Такова роль финикийцев на заре античности, римлян на Востоке в эпоху Митридата, евреев, а наряду с ними византийцев, персов, армян в готической Западной Европе, арабов в Судане, индусов в Восточной Африке, западноевропейцев в нынешней России.
617
А поэтому в очень незначительном объеме. Поскольку торговля была тогда предприятием авантюрным, а потому богатым пищей для фантазии, ее обыкновенно сверх всякой меры переоценивают. Ок. 1300 г. «великие» венецианские и ганзейские торговцы вряд ли могли равняться по своему рангу занимавшим более видное положение мастерам-ремесленникам. Обороты даже Медичи и Фуггеров соответствовали ок. 1400 г. обороту магазина в сегодняшнем городке. Самые большие торговые суда, которыми, как правило, совместно владела группа купцов, далеко уступали сегодняшним речным баржам и, быть может, совершали за год лишь одно дальнее плавание. Ок. 1270 г. шерсть, вывозимую из Англии за год, этот предмет гордости ганзейской торговли и главную ее статью, можно было загрузить на два современных товарных состава, и еще осталось бы место (Sombart. Der moderne Kapitalismus I. S. 280 ff.).
618
С. 122 сл.
619
К нижеследующему ср. т. 1, гл. 1.
620
Марка и доллар – в столь же малой степени «деньги», как метр и грамм – сила. Денежные символы – реальные стоимости. Мы не путаем гравитацию и весовые гири лишь потому, что не знакомы с античной физикой; с числом же и величиной мы, основываясь на античной математике, такое смешение производим, как и, подражая античным монетам, – с деньгами и денежными знаками.
621
По этой причине метрическую (основанную на грамме и сантиметре) систему можно было бы назвать, двигаясь в обратном направлении, «котировкой»; и в самом деле, все вообще денежные меры происходят от физических весовых положений.
622
Также и все теории стоимости, хотя они должны были бы быть объективными, оказываются развитыми из субъективного принципа, да иначе и быть не могло. Теория Маркса, например, определяет «стоимость как таковую» так, как того требуют интересы рабочего, так что вклад изобретателя и организатора оказывается стоимостью не обладающим. Однако объявлять ее ложной было бы неправильно. Все эти учения истинны для их сторонников и ложны для противников, а вопрос о том, делается ли человек сторонником или противником, определяют не резоны, а жизнь.
623
Первые введены в очень ограниченном количестве начиная с конца XVIII в. Банком Англии, вторые – в эпоху борющихся государств.
624
«Размер» имущества – сравните это с «объемом» имения.
625
Вплоть до современных пиратов денежного рынка, занимающихся посредничеством посредничества и ведущих с товаром «деньги» азартную игру, как описал это Золя в своем знаменитом романе{754}.
626
Preisigke. Girowesen im grieichischen Ägypten. 1910; тогдашние формы обращения находились на той же высоте уже при XVIII династии.
627
Не иначе обстоит дело и с буржуазным идеалом свободы. В теории, а значит, также и в конституциях ты можешь быть принципиально свободен. В действительной же частной городской жизни независимым можно быть только через деньги.
628
Которые можно назвать биржевыми площадками также и в прочих культурах, если понимать под биржей мыслительный орган достигшей совершенства денежной экономики.
629
Предисловие к «Майору Барбаре».
630
С. 489.
631
Фермер – это человек, которого связывает с участком земли лишь практическое отношение.
632
Всевозрастающая напряженность этого мышления дает о себе знать в экономической картине как нарастание наличной денежной массы, которая, как нечто совершенно абстрактное и воображаемое, не имеет со зримыми запасами золота как товара абсолютно ничего общего. Так, например, «застой на рынке денег» – чисто духовный процесс, разыгрывающийся в головах чрезвычайно малого числа людей. Поэтому растущая энергия денежного мышления порождает во всех культурах ощущение, что «цена денег падает»; так, к примеру, в грандиозных масштабах, т. е. по отношению к единице счета, это имело место в период времени от Солона до Александра. На самом же деле единицы счета, применяемые в деловой сфере, сделались чем-то искусственным, так что теперь они абсолютно несравнимы с переживаемыми первичными стоимостями крестьянского хозяйства. Не имеет в конечном счете никакого значения, в каких единицах происходит подсчет, идет ли речь о сокровищнице Аттического