Призрак Виардо. Несостоявшееся счастье Ивана Тургенева - Нина Молева

В сенях я расстался с ним и уже никогда не увидал его больше; но его личности было еще суждено возыметь значительное влияние на мою жизни».

В заключение вечера Тургенев стал свидетелем еще одной поразившей его сцены. Гоголь, явно смущаясь, передавал Петру Александровичу Плетневу, одному из ближайших друзей Пушкина и в то время уже ректору Петербургского университета, деньги для «безымянной, непременно безымянной» раздачи нуждающимся студентам. Тургенев не знал, что это последние деньги Гоголя, у которого впереди не было никакой надежды на заработки.

Чтение «Ревизора» состоялось 3 ноября 1851 года. Третьего февраля 1852-го Тургенев уехал в Петербург, ничего не зная о наступившем ухудшении здоровья Николая Васильевича. Гоголя не стало 21-го того же месяца. 13 марта в газете «Московские ведомости» появился под названием «Письмо из Петербурга» некролог писателя с подписью «Т…в». 16-го апреля последовал арест Тургенева. Иван Сергеевич понимал, что власти «хотели подвергнуть запрету все, что говорилось по поводу смерти Гоголя, — и кстати обрадовались случаю наложить вместе с тем запрещение на мою литературную деятельность». «Записки охотника», начатые публикацией, признавались «бунтовщическими и оскорбительными для властей».

Конфликт был тем более острым, что в Петербурге на некролог был наложен цензурный запрет. Москва в данном случае не подчинилась новой столице.

Обстоятельства ареста обычно не описываются биографами писателя. Между тем они были далеко не такими благополучными, как хотел их представить Тургенев в письмах Виардо: посещения знакомых, постоянные посылки. Только в 1879 году он разоткровенничается с Флобером: «Вы не любите гулять, но надо понуждать себя. Однажды я целый месяц пробыл в заключении (только храните это в секрете). Комната была маленькая и ужасно душная. Два раза в день я носил 104 карты из одного конца комнаты в другой, туда-сюда, получалось 208 оборотов, четыреста в день; комната имела восемь шагов в длину, значит, в общей сложности получалось три тысячи триста, т. е. около двух километров. Ну что, вдохновил вас этот инженерный расчет? В дни, когда я не ходил, у меня кровь приливала к голове». В письме к Виардо он писал:

Именно в эти «арестные» дни и была написана «Муму».

Какой же разной представлялась московская жизнь и как не хотелось упускать ее такие колоритные страницы! Тургенев не отличался в этом отношении от Пушкина, Гоголя, Даля.

«Меркурий»! Новое название в считанные часы облетело Москву Любые вести распространялись в старой столице с удивительной быстротой, тем более, когда речь шла о всеми любимом Новинском. На этом московском гулянии собирался весь город, и устроители старались превзойти самих себя в бесконечных выдумках. Всего лишь тремя годами раньше открылась первая в России железная дорога, соединившая столицу на Неве с Павловском, и вот теперь то же чудо могли увидеть москвичи, проехать в набитых до отказа вагонах, под беспрестанные свистки паровоза — «ручного парохода» и веселые команды машиниста, пытавшегося угомонить восторженную толпу. «Ручной пароход», или «машина», носил гордое название «Меркурий» — в честь древнегреческого посланца богов, покровителя торговли и всяческого рода доходов. Шел 1841 год.

Москва испокон веков любила гуляния и знала в них толк. Проходили они по поводу двунадесятых и престольных праздников, чаще всего под стенами монастырей, с множеством увеселений и торговлей. Но особенно ценились общегородские, как знаменитое гуляние под Новинским, на месте нынешнего одноименного бульвара.

Еще при Дмитрии Донском земли Садовой-Кудринской площади занимало село Кудрино, принадлежавшее князю Владимиру Андреевичу Храброму, участнику битвы на Куликовом поле. Новинским же назывался древний монастырь, стоявший между Большим Девятинским переулком и Новым Арбатом. И село, и монастырь были загородными. В 1591–1592 годах, при царе Федоре Иоанновиче, по линии современного нам Садового кольца была построена могучая оборонная стена «в голландском вкусе», по утверждению очевидцев, со многими башнями и «стадионами». Пожар 1611 года уничтожил стену дотла. В переписи Москвы 1638 года упоминается лишь один оставшийся на ее месте Земляной вал, название, сохранившееся до наших дней.

В XVIII веке остатки вала были уничтожены, и открывшееся у монастыря свободное место отведено под народные гуляния. Происходили гуляния на Рождество, на Масляной и на Святой неделе, «для полирования народа», по выражению Петра I.

Возникал городок-скороспелка под Новинским буквально в одночасье. По внутренней стороне проезда, обращенной к городу, располагались питейные заведения, «ресторации» на открытом воздухе, палатки с лакомствами и непременными 40 сортами пастилы. Главным сооружением был огромный «колокол» — шатер с водруженной на нем зеленой елкой. Елкой отмечалась торговля водкой, которая велась здесь особыми мерками — «плошками» и «крючками». Отсюда пошло московское выражение давать деньги не на чай, а на «крючок».

Противоположную сторону проезда занимали всяческого рода увеселения. Сооружались «коньки» — карусели простые и «самокаты» — карусели с колясками, куда забирались по приставной двухметровой лестнице. Тут же размещались качели и балаганы, где начали работать первые в России цирковые труппы с фокусниками, канатоходцами, дрессированными «дикими зверями», школой верховой езды.

В 1840-х годах одним из организаторов балаганов выступал известный антрепренер А. Каспар, который демонстрировал к тому же «Кабинет восковых фигур» и «олимпитическое рыстание» — олимпийские игры, а также камеру-обскуру.

От обеих сторон средняя часть проезда отгораживалась узорной балюстрадой и предназначалась для проезда экипажей. Выезд Москвы дворянской и купеческой на собственных лошадях был непременной составной частью гулянья. По этому же проезду в 1841 году и была проложена первая московская железная дорога: от Кудринской к Смоленской-Сенной площади.

По установившемуся порядку, последний день гулянья под Новинским городские власти оплачивали из собственной казны, открывая для всех желающих и бесплатную поездку на «Меркурии».

Очевидцы с восторгом вспоминали, что шел состав под звуки специально приглашавшегося полкового оркестра, а паровоз «выпускал нарочитый дым из трубы». Несмотря на невероятную тесноту, ни одного несчастного случая не произошло. Среди очевидцев оказалась семья Аксаковых — несколько лет они, кстати, жили на Смоленской-Сенной, маленький Ф. М. Достоевский, Н. В. Гоголь, знаменитые актеры М. С. Щепкин и трагик П. С. Мочалов, И. С. Тургенев. По словам одного из москвичей, «сия попытка служить может явственным свидетельством приближения российского к Европе, открывая перед путешественниками и прелестными путешественницами нашими редкостные возможности передвижения быстрого и гигиенического». «Меркурий» явно покорил сердца москвичей.