Страсти-мордасти рогоносца - Дарья Донцова

– Вот ведь глупость! – вспылил Валерий. – В Москве масса коллекций с такими раритетами, рядом с которыми какой-то мяч, пусть даже с автографом Льва Яшина, полнейшая ерунда, и все залы под охраной.

– Для взламывания двери, которая отпирается карточкой, есть специальные программы, – влезла со своим замечанием Булочкина. – Думаю, Ткачев купил замок на фирме. Значит, это массовое производство. Я за пару минут с ним справлюсь.

– Но у Ткачева было свое мнение. И про хитрые программы ему навряд ли продавец замков сообщил, – возразила я. Затем обратилась к эксперту: – Буля, ты можешь что-то сказать о смерти Антонины?

– У нее случился инфаркт, – начала Люба. – Ранее состояние ее здоровья не внушало опасений. Хронических заболеваний у нее не было. Несколько лет назад ей удалили матку. Ткачева наблюдалась в обычной поликлинике по месту жительства, там есть ее медкарта.

– Я ее живенько раздобыла, – вмешалась Эдита. – Хорошо, когда сведения оцифрованы, но нужно заботиться о защите данных. А эту регистратуру не то что я, даже первоклассник хакнет.

– У Ткачевой диагностировали миому, – уточнила Буль, – ее вырезали и забыли. К онкологии это образование отношения не имело. Единственное, что меня насторожило у трупа, это мелкая сыпь, оранжево-желтые прыщики с черной головкой на верхней части туловища. Я с такой аллергией ни разу в своей практике не сталкивалась. У меня предположение: покойная купила себе новую одежду.

– Новую одежду? – переспросила Аня.

– Бывает порой неадекватная реакция кожи на какой-то материал, – пояснила эксперт. – Например, на синтетические ткани. Хотя я знаю мужчину, который не мог носить рубашки из хлопка.

– Да ну? – удивился Валерий. – Это же натуральный материал.

– Золотухой можно покрыться из-за чего угодно, – продолжала Буль. – Почему я подумала про одежду? Высыпания на плечах, на правом и на левом, совершенно одинаковые, прыщики спускаются до локтевых суставов. Присутствуют они на шее сзади и по бокам, а спереди нет. Скорей всего, аллергию вызвала кофточка, которую набрасывают на легкое платье.

– Или рубашка, у которой закатали рукава, – предположил Ватагин.

– Нет, – отбросила версию психолога Люба, – тогда бы сыпь появилась на всей верхней части тела, на груди и спине. А тут затронуты только плечи и часть шеи, узкая полоска на ней. Похоже, что Тоня накинула кофту на одежду без рукавов. Так часто поступают пожилые дамы. Внутренняя часть плеча, идущая от подмышки вниз, с возрастом обвисает, кожа там делается дряблой, выглядит некрасиво. Что делать, если платье тебе очень нравится, но оно без рукавов?

– Надеть кофточку, – подсказала Эдита.

– Антонина так и поступила, – кивнула Буль. – Могу предположить, что она была модницей.

– Да? – удивилась я. – На чем основан твой вывод? Гелена Валентиновна, хозяйка гостиницы, говорила, что Ткачева носила дешевые вещи.

– Танюша, модно не значит дорого, – начала просвещать меня, неразумную, Аня, – «Шанель», «Хлоя», «Прада» и прочие бренды этого уровня доступны малому количеству женщин. Правда, сейчас они пошли навстречу массовому потребителю, создают вторые и третьи линии, но все равно их вещи пенсионерам не по карману. На радость покупателю со скромным кошельком работает армия других фирм. Лично я очень люблю «Зару», в ее магазинах можно найти совсем недорогие модные вещи. И есть масса людей, торгующих через интернет барахлом – тряпками, которые прекрасно выглядят, пока ты их не постираешь.

– Ткачева точно была модницей, – повторила Буль. – Чесалась от аллергии, мазала высыпания успокаивающим кремом, я его следы на коже нашла, пила антигистаминный препарат, но носила кофточку. Похоже, вещица ей ну очень нравилась.

– Не знаю, что могло бы заставить меня надеть рубашку, которая вызывает зуд, – улыбнулся Ватагин. – Я бы немедленно ее выбросил. Или, если она новая, мог подарить кому-нибудь. Не у всех же аллергия.

– Понимаю Антонину, – призналась я. – Сама обожаю красивые туфли. Их делают многие фирмы, но я фанат «Миу-Мин», мне очень нравятся их балетки со стразами.

– Дорогое удовольствие, – заметила Аня.

– Да, – вздохнула я, – не дешевое. И в моем случае еще одна беда: прекрасные туфельки абсолютно мне не подходят, колодка не моя. Новые балетки всегда натирают мне пятку, на косточку около большого пальца давит край обуви, я в кровь стираю мизинец, хромаю, хожу, стиснув зубы… и все равно покупаю «Миу-Мин».

– Ничего себе! – изумился Валерий. – Как же ты в этих испанских сапогах перемещаешься?

– С трудом, – призналась я. – И ты прав, сравнив обувь с «испанским сапогом», которым инквизиция пытала людей, требуя, чтобы они признали себя еретиками. Первые две недели мне бывает очень плохо. Купив обновку, я, возвращаясь домой, оклеиваю стопу со всех сторон пластырем, беру шерстяные носки, поливаю их одеколоном, натягиваю свои новые балетки и хожу так по квартире пару часов.

– Зачем? – опешил Ватагин. – Таня, я никогда не подозревал тебя в мазохизме. Я ошибался?

– Таким образом можно разносить обувь, – объяснила я. – Дней через пятнадцать туфелька изменяет форму и перестает доставлять мучения.

– Офигеть! – присвистнул Валерий. – Столько неприятностей, и из-за чего? Купи себе удобные туфли и шлепай в них.

– Тебе нас, женщин, не понять, – хмыкнула Аня. – Я вот недавно приобрела очень красивую кофточку. Но у нее жесткое кружево, оно больно царапается. Но зато – тренд сезона. Ношу и терплю.

– Антонина Ивановна была из нашей стаи, – подвела я итог беседе. – Буля, аллергия имеет какое-нибудь отношение к смерти Ткачевой?

– Нет. У нее был инфаркт, это не вызывает сомнений, – повторила эксперт. – Правда, состояние ее здоровья не предвещало такого поворота событий. Но тем не менее мы имеем то, что имеем. Скорей всего, роковую роль сыграла смерть любимого мужа. Стресс привел к сердечной недостаточности.

– Я была в музее, где работала Ткачева, – стала докладывать о своих наработках Попова. – К Антонине Ивановне тамошний народ очень хорошо относился. Все расстроились из-за ее смерти, начали меня расспрашивать, что да как. Про покойную никто плохого слова не сказал: спокойная, не сплетница, не интриганка, ни к каким местным коалициям не примыкала, в начальники не рвалась, угощала коллег пирожками собственного приготовления. Работала хорошо, не отказывалась помогать коллегам, выступала в местном лектории, вела курс по истории летописей, который пользовался популярностью, на лекции приходило много слушателей. Выпустила пару брошюрок о работе реставратора. Все отмечали, как Антонина любила мужа, постоянно ему звонила, спрашивала: «Тиша, ты где? Обедал? Надень теплую куртку, на улице холодно». В музее служила много лет и ни с кем ни разу не поругалась. В том числе со Светланой Трофимовой. Все, с кем я беседовала, говорили эту фразу: «Тоня даже со Светкой ни разу не конфликтовала».

– Это местная ведьма? – осведомился Ватагин.