В храме Солнца деревья золотые - Наталья Солнцева

Варвара-краса, длинная коса — шутя, называли ее ребята. Они наперебой ухаживали за тоненькой, нежной «сестричкой», у которой глаза сияли, как две звезды, а голову оттягивала толстенная русая коса до пояса. Илье крупно повезло. По неведомым причинам Варенька обратила свое внимание именно на него. Как же ему тогда все завидовали! Дурачье…

Несколько торопливых объятий, пара страстных поцелуев, безумная, полная трепета ночь под открытым небом, возвращение в Москву, ЗАГС — вот и вся короткая история их любви. Илья опомнился только через месяц, когда молодая супруга заявила, что ей необходимы деньги на хозяйство.

Они впервые со времени скоропалительного знакомства сели поговорить, разузнать кое-что друг о друге. Оказалось, что Илья приехал в столицу из Серпухова; квартиру, в которую привел жену, снимает.

«А… где ты работаешь?» — поинтересовалась Варенька.

«Нанимаюсь в геологические экспедиции, то есть езжу в поле. Ну и… учусь заочно. Буду профессиональным геологом».

Варенька не смогла скрыть своего разочарования.

«Значит, вся жизнь — в разъездах?»

«Вроде того, — смущенно признался Илья. — Я не могу устроиться на постоянную работу, потому что у меня есть увлечение. Я альпинист, а горы требуют свободы».

«Мечтаешь об Эвересте?»

В ее голосе прозвучала неприкрытая ирония.

«Почему обязательно об Эвересте? Есть много других вершин…»

«А жить на что будем? На мою зарплату медицинской сестры? Какие у тебя планы?»

Илья Вересов задумался. До сих пор он не заботился о деньгах. Того, что ему платили в геологических экспедициях, хватало и на квартплату, и на хобби. Альпинизм — не простой вид спорта, и ему нужно отдаваться целиком. Вернувшись со сборов, Илья планировал поездку с ребятами на Кавказ. Об этом он и сказал Вареньке.

«На Кавказ, значит… — задумчиво произнесла она. — Понятно. А как же я? Меня здесь бросишь или возьмешь с собой?»

«Ну…»

Илья не знал, что сказать. Действительно, как же Варя? Выходит, он о ней не подумал? Женитьба случилась сама собой, не вписавшись в планы Вересова. Теперь он неумело пытался увязать ее со своим образом жизни.

«Зачем же ты создал семью?» — со слезами в голосе спросила жена.

Илья не смог ответить.

«Я ничего не собирался менять, — растерянно сказал он. — Я не обещал тебе бросить альпинизм. Ты знала, кто я и чем занимаюсь».

Это был их первый, но далеко не последний семейный скандал. Варя плакала и требовала невозможного: чтобы он остепенился, перестал лазать по горам, устроился на хорошую работу и заботился о ней и ребенке.

«Каком ребенке? — удивился Вересов. — Я не собирался иметь детей. Во всяком случае в ближайшие годы».

Илья уехал на Кавказ, а Варенька сделала аборт. Как бы она справлялась одна с ребенком, без помощи, без средств?

Вересов вернулся через два месяца, заплатил за квартиру на полгода вперед, оставил ей немного денег и сразу же уехал с геологической партией в Карелию. Они едва успели переброситься парой слов.

После работы Варвара приходила в пустую квартиру и сквозь слезы смотрела на фотографии снежных вершин, которыми были увешаны стены гостиной. Что она нашла в этом Илье? Безответственный, холодный, равнодушный эгоист, вот он кто!

Так прошли пять невеселых лет. Иногда Илья и Варя встречались в общей московской съемной квартире, полные недоумения. Они все еще вместе? Потом Вересов снова уезжал. Однажды Варенька получила сообщение откуда— то с Алтая, что несколько альпинистов, в том числе и ее муж, погибли под сошедшей с гор лавиной. Она прислушалась к себе. Нет, плакать, горевать и рвать на себе волосы не хотелось. Кто такой Илья Вересов? Чужой для нее человек. Совсем чужой. У нее уже два года был любовник, врач-реаниматор из больницы, где она работала. Сколько можно сидеть ни женой, ни вдовой?

«Теперь я вдова? — спрашивала она себя, в очередной раз читая трагическое сообщение. — А тело? Его же похоронить надо».

Вместо гроба с телом явился сам «покойник», изрядно напугав мнимую вдову. У Варвары едва удар не случился, когда, вернувшись с работы, она застала на кухне обветренного, загорелого до черноты Вересова. Очнувшись от резкого запаха нашатыря, Варенька долго не могла прийти в себя. Только к утру она полностью уверилась, что перед ней не призрак усопшего, а сам Илья, живой и здоровый.

«Такое бывает, — успокаивал он жену. — Ошибка вышла. Горы — не Тверской бульвар, Варюха. Они и не такие сюрпризы преподносят».

«Будь ты проклят вместе со своими горами! — завопила она. — С меня хватит! Выбирай! Или твой дурацкий альпинизм, или я!»

«Конечно, альпинизм, — спокойно ответил Вересов. — Ты мне никто. Нас просто бес попутал тогда на сборах…»

«Ах ты скотина! Мерзавец! Ты у меня пять лет жизни украл, понимаешь ты это или нет? Сволочь! Я же… считала тебя мертвым. А если бы у меня инфаркт случился? Мог ты хотя бы заранее позвонить, предупредить?»

«Сделать звонок с того света? — захохотал Илья. — Извини, не додумался. Спешил домой. Надеялся, что ты обрадуешься».

«Напрасно…»

«Вижу. Не слепой. Так что делать будем? Разбегаться?»

«Мы уже давным-давно разбежались, Вересов. Только ты этого не заметил. По горам лазал, увлекся очень. Для тебя же камни эти проклятые важнее, чем люди. Вот и живи с ними!»

Илья налил себе немного водки в стакан, выпил. Предложил жене.

«Хочешь?»

Она всплеснула руками.

«Ты же не человек, Вересов. Ты… горный козел! Забирай свои вещи и вали отсюда!»

«Пожалуй, ты права… — без тени обиды согласился Илья. — Сейчас помоюсь, побреюсь, высплюсь и уйду. Ты не против?»

Варвара заплакала.

«Где ты жить будешь?»

«Пока остановлюсь у Саньки Аксельрода, он приглашал. Помнишь его?»

Она отрицательно мотнула головой.

«Он же приходил к нам. Потомственный скалолаз. У него и батя знаменитый горовосходитель был. Династия».

«Да пошли вы…»

Варенька вскочила и выбежала в ванную, включила душ. По лицу, не останавливаясь, катились слезы.

«Боже, во что превратилась моя жизнь?» — пробормотала она.

Выключила воду, завернулась в полотенце и подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрело заплаканное, но милое и совсем еще молодое лицо.

«А ведь мне только двадцать пять! — подумала Варенька. — У меня все еще может сложиться. И судьба, и любовь. Вересов — просто ошибка, дань безрассудной юности. Но какой же он все-таки оказался скотиной!»

Она прошла в гостиную и увидела Илью: он так и заснул на диване, не раздеваясь. Его красивое лицо нервно подергивалось, с обветренных скул слезала кожа.