Дети крови и костей - Томи Адейеми

Уничтожить людей, угрожавших нашему трону.

– Но если магия исчезла… – Желудок буквально скручивает, но я должен узнать ответ. – Для чего нужен был Рейд? Зачем понадобилось… убивать всех этих людей?

Отец проводит пальцем по зазубренному лезвию магацитового клинка и подходит к украшенным витражами окнам. В детстве я стоял здесь, глядя, как маги Лагоса гибли в пламени. Но даже годы спустя я все еще помню отвратительный запах горящей плоти, столь же отчетливый, как жара, которую ощущаю в воздухе.

– Чтобы магия исчезла навсегда, каждый маг должен был умереть. Если бы кто-то почувствовал силу колдовства, то не остановился бы ни перед чем, чтобы ее вернуть.

Каждый маг…

Вот почему он оставил в живых детей. Предсказатели не проявляют магических способностей до тринадцати лет. Беспомощные дети, которые никогда не владели магией, не представляют угрозы.

Ответ отца на удивление прост. Настолько, что я не сомневаюсь в правильности его действий. Но те события пеплом оседают на языке. Горькие. Мучительные. Я думаю, не тошнило ли отца в тот день.

– Магия – это паразитизм, – прерывает он мои мысли, – страшная, смертельная болезнь. Если она захлестнет наше королевство, как другие, никто из нас не выживет.

– Но как ее остановить?

– Свиток – это ключ, – говорит отец. – Но это все, что я знаю. Сила, заключенная в нем, способна вернуть магию, и, если мы его не уничтожим, он уничтожит нас.

– А Амари? – Мой голос переходит на шепот. – Мы должны… Мне придется…

Мысль об этом настолько ужасна, что я не могу больше сказать ни слова.

Долг превыше всего. Вот что скажет отец. То же, что кричал в тот роковой день.

От одной мысли, что придется направить меч на Амари, у меня пересыхает в горле. Я не стану королем, которого хотел бы видеть во мне отец. Не смогу убить младшую сестру.

– Она совершила измену, – медленно произносит он. – Но это не ее вина. Я позволил Амари сблизиться с той мухой, хотя должен был понимать, что это собьет ее с пути.

– Так Амари будет жить?

Отец кивает:

– Если поймаем ее прежде, чем все узнают о том, что она совершила. Теперь ты понял, почему не можешь использовать своих людей? Вы отправитесь в путь с адмиралом Каэей и вернете свиток.

Волна облегчения бьет в грудь, точно кулак отца. Мне не нужно убивать свою младшую сестру – только привезти ее домой.

Раздается резкий стук в дверь. Внутрь заглядывает адмирал Каэя. Отец машет рукой, подзывая ее. За спиной Каэи я вижу хмурое лицо матери. Новая тяжесть опускается мне на плечи. О небеса.

Она даже не знает, где Амари.

– Мы нашли аристократа. Он утверждает, что видел муху, которая была с преступницей, – докладывает Каэя. – Она продала ему редкую рыбу из Илорин.

– Вы просмотрели книгу регистрации? – спрашиваю я.

Каэя кивает:

– Сегодня отмечена только одна предсказательница из Илорин. Зели Адебола, семнадцати лет.

Зели…

Я добавляю еще одну черту к ее поразительному образу. Имя серебряной монеткой срывается с языка Каэи. Слишком мягкое для предсказательницы, взбаламутившей город.

– Позвольте мне отправиться в Илорин, – вырывается у меня. Вместе со словами в голове рождается план. Я видел карту Илорин – это плавучая деревня, разделенная на четыре сектора. Несколько сотен жителей, в основном бедные рыбаки. Мы справимся.

– Десять человек, – продолжаю я, – это все, что нужно мне и адмиралу Каэе. Я найду свиток и верну Амари, просто дай мне шанс.

Отец задумчиво крутит на пальце кольцо. Уже слышу, как с его губ срывается отказ.

– Если эти люди о чем-то догадаются…

– Придется убить их, – говорю я. Ложь дается мне легко. Если я смогу исправить ошибки, никто больше не умрет.

Но отец не знает о моих планах и едва ли мне верит. Ему нужно быстрое и четкое выполнение приказа.

– Хорошо, – соглашается он. – Выдвигайтесь скорее.

Слава небесам. Я поправляю шлем и кланяюсь так низко, как только могу. Как капитан, я не могу его подвести.

– Инан!

Его голос пугает меня. В нем слышится что-то зловещее. Что-то, предвещающее смерть.

– Когда вернешь пропажу, сожги деревню дотла.

Илорин выглядит слишком мирной.

По крайней мере, после событий этого дня. Кокосовые лодки пришвартованы к берегу, полотна над дверными проемами ахэре опущены. Деревня готовится к спокойному сну вместе с заходящим солнцем.

Амари глазеет по сторонам, пока Найла плывет к хижине Мамы Агбы. Принцесса осматривает каждый дюйм плавучей деревни, словно голодный работник, глядящий на полный стол лакомств.

– Никогда не видела ничего подобного, – шепчет она. – Очаровательно.

Я вдыхаю свежий запах моря и закрываю глаза, ощущая, как туман касается кожи. Чувствуя на языке соленый привкус, думаю, как бы прошел вечер, не окажись здесь Амари. Свежая буханка сладкого хлеба, большой кусок острого мяса. Впервые за много дней мы уснули бы на полный желудок – после праздничного ужина в мою честь.

От невинного вида принцессы раздражение вспыхивает с новой силой. Рожденная в королевской семье, она, должно быть, ни разу не голодала за свою беззаботную жизнь.

– Отдай мне венец, – требую я, когда Найла подплывает к торговому кварталу.

Удивление Амари исчезает, она напрягается:

– Но Бинта… – девушка медлит, собирая всю волю в кулак. – Она отдала его мне. Это единственная память о ней.

– Мне плевать, даже если это подарок богов. Нельзя, чтобы люди узнали, кто ты.

– Не волнуйся, – мягко добавляет Тзайн, обращаясь к принцессе. – Она уберет его в сумку, а не утопит в море.

Я с удивлением гляжу, как брат пытается ее утешить. И у него получается – Амари некоторое время возится с застежкой и наконец бросает усыпанный драгоценностями убор в короб. Камни и серебряные монеты так сияют, что все это кажется мне сном. Еще утром у нас не было ни гроша, а теперь от богатства болит спина.

Я спрыгиваю на деревянный мост и, приоткрыв полотно над входом, заглядываю в дом Мамы Агбы. Папа, свернувшись, как дикий кот, крепко спит в углу перед очагом. Его кожа уже менее бледная, а лицо не такое худое и изможденное. Это дело ее рук. Забота Мамы Агбы может воскрешать мертвых.

Когда я вхожу, она выглядывает из-за манекена, одетого в прекрасный пурпурный халат. Аккуратные швы указывают, что он предназначен для аристократа – вещь, которая принесет ей деньги для следующего налога.

– Как дела? – шепчет она, откусывая нитку, а затем поправляет свой желто-зеленый геле и связывает концы халата.