Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

– Он кажется мне человеком честным. И за дело взялся рьяно. Я таким же был в его годы.

– Хорошо если так. Но карьера его куда удачнее твоей складывается.

– А чего ты против него имеешь, Ларион Данилович?

– Я-то? Я ничего не имею. Я токмо присматриваюсь. Не люблю шибко резвых людишек. Они у меня всегда подозрение вызывают. Я много лет в разбойном, и много чего повидал. Эх, Степан. Жаль мне тебя. Хороший ты человек. И не вьюнош уже, а все витаешь в облаках. Неужто, жизни нашей не понял до сих пор? Ты вот сорок годков прожил, а знаешь ли, где правда кривду одолела?

– Да ты, Ларион Данилыч, дело говори.

– Всякую паскость тебе дают. Самое поганое для тебя твой начальник припасает! С чего он тебе это дело сунул?

– Дело загадочное. Сие как раз для меня будет. Да и высочайшее повеление сие расследовать имеется.

В двери постучали, вошел стражник.

– Чего тебе? – спросил дьяк.

– Посланный до господина Волкова, – сказал тот.

– Посланный? От кого?

– Из канцелярии Святейшего Синода! – сказал стражник.

– Началось! – Гусев посмотрел на Волкова. – Пропала твоя голова, Степан! Сам Феофан тем делом заинтересовался…

2

Степан Волков сразу поехал к Феофану. Сей визит никак отложить было нельзя. Коли зовет Прокопович в гости, то надобно бегом бежать, кабы владыка не обиделся.

Феофан был верным сподвижником Петра Великого и за эту верность государь назначил его вице-президентом Священного Синода. Был он жесток и к врагам жалости не имел. Много нехорошего про него говорили. Монашеская братия даже болтала, что знался Феофан с нечистой силой.

При новой государыне влияние Прокоповича упрочилось и Анна всегда выказывала ему свое расположение. Сам Волков лично знаком с ним не был и никогда такой чести как аудиенция у Феофана не удостаивался. Чин-то его был невелик. И вот ныне сам его призвал!

Келейник в черной рясе, не сказав ни слова, жестом велел надворному советнику следовать за собой. Степан пошел за ним через полутемный коридор. У кабинета вице-президента Синода Волкову велено было ждать…

Встретил глава Синода Волкова в роскошной палате среди икон в дорогих окладах. На нем черная раса, на шее массивный серебряный крест.

Феофан Прокопович был роста высокого, и тело имел худое и жилистое. На его лице, со щеками впалыми, двумя угольями горели глаза. Они словно пронзали насквозь, и потому было тяжело врать преосвященному.

Волков низко поклонился.

Преосвященный поднялся с кресла и подошел к нему.

– Ты есть Степан Волков? – спросил Феофан.

– Я, владыко.

– В сыскном Приказе службу несешь?

– Так точно, владыка. В канцелярии сыскного ведомства.

– Слыхал про тебя, Степан! Много хорошего слыхал. Не сребролюбив ты! И то хорошо!

– Я служу своему отечеству, владыко, – еще раз поклонился Волков.

– При государе Петре Алексеевиче службу начал?

– Да, владыка. Был призван в 1-й Московский драгунский полк и дослужился до поручика. Затем по талантам моим переведен был в сыскное ведомство. Там до сих пор и состою.

– Чинами не отмечен ты высокими, Степан. Лет тебе уже сорок, а ты в чиновниках Седьмого класса ходишь[18]. Твой начальник канцелярии не любит тебя?

– Нет, владыка.

– Про сие знаю. Зотов мне известен. Слишком шустрый человек. В доверие к Петру Алексеевичу быстро втерся. И далеко бы пошел, коли бы не помер государь.

– А он и сейчас далеко метит, владыко.

– Ну, сейчас время не то. Не для него сие время. Что скажешь про дело Кантемира?

Феофан указал Волкову на стул и тот сел.

– Дак я того дела пока и понять не успел, владыка. Только взялся за него и одни загадки.

– С тем и позвал тебя. Ведь Кантемир Дмитрий был верным слугой его величества Петра Алексеевича. Знающий был человек и образован зело! Иностранные языки знал, разбирался в математике, фортификации, архитектуре, музыке, философии. За то его Петр Великий и ценил. А Антиох Кантемир в отца пошел.

– Сие верно, владыко. Зело умен князь Антиох. Того не отнять у него.

– До меня дошли слухи о вурдалаке и о проклятии Кантакузенов. Мои люди на Москве те слухи вредные глушат. Но сие лишь полумера, Степан! Нам надобно сие дело расследовать со всем тщанием.

– Мне такое повеление и было дано, владыка.

Феофан немного помолчал. Он смотрел на Волкова своими глазами угольями. Затем спросил:

– Что думаешь про сие дело? Только правду, Степан!

– В нечистую силу не сильно верю, владыко.

– А в бога веруешь ли? – строго спросил Прокопович.

Степан перекрестился.

– Но есть ли бог в сердце твоем, Степан?

Волкову хотелось спросить, а есть ли бог в его владыкином сердце, но он не решился.

– Я в бога верую, святый отче. Но, думаю, в деле сем не нечистый замешан, а люди. И люди сии такоже в церкви бывают.

– Думаешь, задумали они что? Но кто стоит за сим?

– Пока не знаю, владыка.

– А ведаешь ли, что мешать тебе станут? – строго спросил Феофан.

– Мне сие не впервой, владыко.

– Я тебе в сем деле опорой стану. Так что всегда моя рука поддержит тебя, Степан! Про сие помни!

– Спасибо, владыко!

– Расскажи, что там произошло. Я желаю от тебя сие дело слушать.

– Дак с чего начать, владыко?

– А с самого начла.

– Началось все в дому князя Кантемира, владыко. Некий холоп князя Антиоха именем Тишка помер от чахотки. Дело плевое, мало ли помирает людишек на Москве? Но затем спустя два дня явился сей Тишка в дом после того как схоронили его.

– Ты со слугами Кантемира имел разговоры?

– Много говорил, владыко. Да толку от тех разговоров мало. Сам князь мертвого Тишку не видал. Но в дому переполошились все, и вызвал Антиох Дмитриевич из имения брата своего Константина некоего Войку, валаха старого, что в слугах у Кантемиров состоит.

– И тот Войку колдун? Так мне донесли.

– Того не ведаю, владыка. Но много чего тайного знает сей Войку. Не простой он мужик. Токмо он нынче не помощник мне, владыка.

– Отчего так? – спросил Феофан.