Паутина. Книга первая «Геныч» - Игорь Афанасьев

— Было бы неплохо. Откровенно говоря, именно этого я и хочу!..

Будников находился в полном отчаянии. Похоже, он только что сказал несусветную глупость! Вот сейчас эта девушка повернется и уйдет. И будет права!.. А Вероника подошла, провела пальцами по его подбородку, и от этого прикосновения по телу проскользнула тревожная дрожь. Будников замер, к нему еще ни одна женщина так не прикасалась. Вероника стояла совсем рядом, её теплое дыхание действовало успокаивающе, голос перешел на шепот:

— Да ты просто прелесть! Такой доверчивый и откровенный!.. Не боишься меня? Вдруг я окажусь слишком развратной, и ты пожалеешь, что связался со мной...

Она говорила ужасные вещи, но её шепот звучал как музыка. У этой девушки необычная дикция, способная передавать малейшие интонации. Будников впервые почувствовал сильнейшее возбуждение. Для него это были совершенно незнакомые ощущения! Он с трудом пришел в себя:

— Не боюсь! Мне давно уже пора стать настоящим мужчиной.

— Даже так? Как интересно!.. — она приблизилась совсем вплотную и шепнула на ушко: "У тебя и вправду никого раньше не было?"

— Никого! — признался Будников.

Вероника рассмеялась:

— Тогда чего же мы стоим? Это надо срочно исправлять. Ну пошли уже куда-нибудь!..

* * *

Они пробирались сквозь всю эту многочисленную толпу, которая совершенно перестала для них существовать. Вышли на пустырь, пересекли его и добрались до пляжа. Здесь, насколько хватало взгляда, не видно было никого. Все остались там, на набережной... Вероника сняла туфли и понесла их в руке.

— Как они мне надоели! — пожаловалась она. — Не люблю я ходить на высоких каблуках. Ноги потом болят... А здесь хорошо! Обожаю ходить босиком. Песок так приятно холодит ноги. Ты бы тоже снял ботинки, здесь нас никто не видит.

Они сели на скамейку. На пляже было темно. Свет фонарей с набережной сюда не доходил, лишь луна временами выплывала из-за туч и ненадолго освещала окрестности. Вероника склонилась к его плечу.

— Расскажи мне, — попросила она, — почему у тебя до сих пор нет девушки? Ты же красивый парень! Я, как только тебя увидела, сразу влюбилась. А ты и вправду даже ни с кем не целовался?

— Ни с кем! А девушки нет, потому-что раньше все мои мысли были заняты другим. Упустил я как-то этот момент, когда нужно было обратить на них свое внимание. Теперь уже поздно, осенью меня заберут в армию.

— Совсем не поздно! Зря ты так. В наших силах все исправить, у нас есть еще целых четыре месяца... Скажи, а я тебе нравлюсь? Только честно!

— Нравишься! Даже очень! У тебя невероятные глаза. Я даже не могу описать, какие у тебя глаза. Просто хочется смотреть в них не отрываясь.

— А еще что тебе во мне нравится? Я же не красавица. У меня маленькая грудь и слишком полные губы. Кто-то даже сказал, что у меня некрасивый рот.

— Этот кто-то наверное была женщина? Мужчина так сказать не мог! Она просто завидовала тебе. У тебя потрясающий рот и очень выразительные губы. Когда ты говоришь, можно даже не слыша все понять. Ты сегодня на набережной такое мне нашептала... Я до сих пор не могу прийти в себя!

— А что я шептала? — спросила Вероника и замерла... "Как он мог слышать, ведь я просто шевелила губами? Неужели он может читать по губам?" — она почувствовала, что краснеет...

— Да многое! — смутился Будников. — Честно говоря, я даже не решаюсь повторить это вслух.

— А ты решись! — Вероника прижалась к нему всем телом. — Ты же мужчина, тебе все равно придется пройти через это. Зачем откладывать, давай сделаем это прямо сейчас! — он стала расстегивать пуговицы на блузке. — Сейчас я разденусь и позволю себя трогать. И ты все-все мне расскажешь! Луна уже уходит за тучи, скоро здесь станет совсем темно и нас никто не увидит! Ну, хороший мой, что я такого тебе сказала? Нам сейчас стыдиться друг друга совсем ни к чему!.. Обними меня, Гена, что-то мне тревожно!

— Ты чего-то боишься? — спросил он. — Ты вся дрожишь!.. А может ты замерзла, хочешь, я тебя согрею?

— Хочу! Мне сейчас очень необходимо твое тепло! Только, Гена, я не от холода дрожу — от отчаянья! Там, на набережной, я такого тебе наговорила, ты бог весть что обо мне можешь подумать. Но мне теперь уже все равно! Помоги мне расстегнуть лифчик...

Луна скрылась за тучами и над пляжем опустилась темнота. Вероника засмеялась:

— Гена, ты все делаешь неправильно! Чтобы его снять нужно сначала на спине застежки расстегнуть. Привыкай, хороший мой, тебе это пригодится... Боже, какой ты неловкий! Давай, я сама сделаю...

Бюстгальтер общими усилиями был снят, Будников как завороженный смотрел на обнаженное женское тело и странные, неприличные мысли роем проносились в голове... Вероника взяла его руку положила себе на грудь.

— Ну, смелее!.. Чувствуешь, какая она у меня твердая? Это потому что я возбуждаюсь. А теперь пальчиками сжимай сосок. Только осторожно!.. А теперь сильнее!.. Гена, у тебя есть еще одна рука, и ею ты можешь делать все, что тебе хочется.

Геныч почувствовал, как его накрывает горячая волна безумия. В голове застучали молоточки, рука сама полезла под юбку, нащупала влажные трусики... Вероника прижалась губами к его уху:

— Я так и знала, что ты не выдержишь!.. Совсем сумасшедший!.. — её голос уже срывался на стон.

— Со мной что-то странное происходит! — прошептал он.

— Я тоже это чувствую. Мне кажется, ты сейчас можешь кончить... Тебе нужно немедленно вытащить его наружу!

— Кого вытащить? — не понял Будников. Вероника с удивлением отстранилась от него:

— Гена, ты как маленький!.. Неужели сам не понимаешь? Давай, я тебе помогу!..

...Потом Вероника надела на себя блузку, стала застегивать... Взглянула на Будникова и засмеялась:

— А, плевать — пусть останется открытой! Тебе же нравятся