Страсть Черного Палача - Сильвия Лайм

И вот, наконец, впереди показался особняк. Высокий, белокаменный, как дворец. С резными колоннами на входе и двумя фигурами замерших в прыжке химер.

Очень красивое место. Но, почему-то, стоило представить, что Грегор Вильерт живет в этом огромном доме один, как внутри возникало тоскливое, щемящее чувство.

Ко входу я подошла с замирающим сердцем. От страха и странного предвкушения этой встречи ныло где-то под легкими.

Дворецкий открыл передо мной дверь и громко произнес:

– Ваше превосходство, к вам Лилиана Мальтер!

Позади хлопнули засовы замка, заставив вздрогнуть. А в следующий момент с другой стороны широкого холла появился мужчина. Он неторопливо спускался с высокой лестницы, и я поняла, что не могу отвести ошеломленного взгляда от его фигуры.

Обнаженный. В одном лиловом полотенце, небрежно повязанном на бедра.

Блестящие капли скатываются вниз по идеальному телу. Влажная кожа почти искрится в неровном свете нескольких канделябров, расставленных по углам помещения. На левом плече – татуировка химеры, оскаленной пастью спускающейся к груди, на правом – что-то непонятное, обвивающее всю руку до запястья. Черные волосы намокли и потяжелели, зачесанные назад.

– Асаи Мальтер… – задумчиво протянул он, не спеша подходя ко мне вплотную. Осматривая меня тяжелым взглядом с ноткой циничности. – Вы что-то хотели?

Жар его тела. Бриллиантовые капли плавно скользят вниз. Я могу до них дотронутся, обводя каждый изгиб твердых мышц…

– Асаи Мальтер? – переспросил он, заставив меня пару раз моргнуть, приходя в себя.

Блеснула сталью крохотная сережка-кольцо в мужском ухе. Химера на плече хищно зашевелилась, когда мужчина оперся рукой о дверной косяк.

Меньше, чем в полуметре от меня.

– Я… Мне нужно с вами поговорить, – с трудом произнесла сквозь пересохшее горло.

Грегор немного удивленно приподнял бровь, на пару секунд оставив без ответа. И все время продолжал прожигать меня черными, как самый глубокий омут, глазами.

– Я вас слушаю, – невозмутимо ответил он, прервав, наконец, напряженное молчание.

– Это важно… Можно я войду?

– Даже так? – с притворным изумлением воскликнул он. – Войдете в дом Черного палача? А если я вас тут съем?

Я сморщилась, по достоинству оценив подкол, но не получив от него никакого удовольствия.

– Пожалуйста, не шутите. Это важно, и я в отчаянии.

Грегор пожал плечами, а потом вдруг протянул руку, с полным безразличием приглашая войти в свой дом. Развернулся и сам пошел впереди, оставляя за мной право уйти или последовать за ним.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. А потом сделала крохотный, неуверенный шаг. Кто же знал, что этот шаг навсегда разделит мою жизнь на “до” и “после”?

Грегор Вильерт провел меня в широкую, светлую комнату, наполненную шоколадно-сливочными тонами. Мягкими, как прикосновение, успокаивающими, как горячий кофе. Здесь было… хорошо. Уютно, как дома…

Дома, которого у меня никогда не было.

Я нахмурилась, отгоняя дурацкие мысли.

Мужчина тем временем открыл шкаф, беспечно скрывшись за узкой створкой, и сдернул с себя полотенце.

Я отвернулась, чувствуя, что опять краснею.

На противоположной стене оказалось небольшое зеркало внутри высокого стеллажа. И вот тут-то я, продолжая все сильнее краснеть, сделала то, что не положено делать приличным девушкам.

Стала втихаря наблюдать за мужчиной в крохотные кусочки отражения, не заслоненные бутылками с вином и серебряными бокалами.

Широкая спина, все еще поблескивающая влагой, тоже частично была разукрашена татуировками. Здесь виднелся хвост химеры, что хищно сползала по груди Палача, и еще часть каких-то малопонятных узоров.

Когда взгляд упал чуть ниже, моя девичья скромность оказалась под серьезной угрозой. Я прикусила губу, отчаянно стесняясь, но все же не отводя взгляда от узких бедер и идеально очерченных мышц.

Прежде мне не доводилось видеть обнаженных мужчин. И, кажется, Грегор это понял…

Потому что через мгновение он резко развернулся, запахивая полы тяжелого халата, и встретился со мной взглядом через узенькую полоску зеркала.

Черные глаза насмешливо сверкнули.

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Хвала Светлой деве, он все же промолчал, никак не среагировав на этот инцидент.

А потом подошел ко мне почти вплотную, раскрыв створки стеллажа.

Я испуганно отшатнулась, чувствуя, что сгораю от стыда. Или от чего-то еще. Щеки пылали, как костер еретиков, стрелка нервов начала зашкаливать.

– Виски, ром, джин? – спросил мужчина, вырывая меня из цепи собственного безумия.

– Я не пью, – ответила как можно тверже.

– Ну и зря, – бросил он, доставая низкий серебряный бокал без ножки и наливая в него золотистый напиток.

Сладкий аромат тростника тут же достиг ноздрей, проникая в легкие. Как стрелой прошибая память, заставляя вспыхивать события нашей первой встречи.

– Ром?.. – произнесла я скорее риторически.

Мужчина ничего не ответил, но тут же протянул мне стакан.

Я почти дернулась вперед, чтоб взять предложенное. Попробовать на вкус напиток, что был у него на губах… Что казался таким опьяняюще сладким.

– Нет, спасибо, – все же ответила, немного нервно уронив взгляд на широкую кисть, обхватывающую бокал. – Вы без перчаток?

– Я не ношу перчатки в собственном доме, – довольно резко ответил он, заставив меня вздрогнуть и сжаться в крохотный комок.

Он злился. Но, похоже, имел на это право.

Я опустила взгляд, тяжело вздохнув. Вряд ли этот разговор будет простым.

А Грегор вдруг посмотрел на меня, и краем глаза я заметила, как он едва заметно сморщился. Будто ему была неприятна моя растерянность?

Впрочем, он ничего больше не сказал, отпив из бокала большой глоток и проходя вглубь комнаты.

– Зачем вы пришли? – бросил он, не оборачиваясь, и упал в широкое кресло.

Я тихонько последовала за ним, встав неподалеку, не зная, как себя дальше вести. Вот и настал момент разговора. Мне нужно помочь другу. А я думаю только о мужчине, сидящем возле горячего камина. О бликах огня, играющих в его волосах. О черном взгляде, жесткость которого внезапно стала казаться такой ненастоящей по сравнению с тоской, залегшей гораздо глубже.

– Пожалуйста, спасите от наказания ашаи Зантарен… – поговорила я тихо. – Мне больше не к кому обратиться. И помочь мне способны только вы.