Недоброе утро Терентия - Денис Грей

она пасть раззявила, когти вперед выпустила, а морда-то, прямо мне на кулак сунется! Во дурное существо! Это где же такое видано, чтобы перед противником, да раскрываться?! Ну-ка... — На! — Хорошо подача пошла! Отлетело это «чудо-юдо» назад. Кубарем! О стенку уперлось. Сидит на хвосте своем мордой потряхивает. — Ну чо? — говорю. — Хватит тебе? Иль еще добавить?! — а сам смотрю, ох и знакомая рожа то у нее. Гадины этой! Ну, не в смысле знаю ее, а в смысле — похожа она очень. Да на ту гадину похожа, что мелкая, с мужика вылезла! В грибе, когда сидели. Дык, точно! Только эта здоровая уже. Тоже видать из кого-то выродилась. Да не естественным путем-образом. Ага! Выродилась, да уже и вырасти успела, вымахала...

Снова кинулась на меня, гадина эта. Видать мало ей! Только сейчас, хвостом вперед извернулась, да меня ним в пузо ткнуть норовит. Гляжу, а на конце хвоста — шип! Да словно кинжал изогнутый! Ох ты-ж... Отмахиваться начал от хвоста. Да не успеваю! Лапами меня стегает, дерет с меня шерсть, кусается! Того и гляди, до шкуры додерется! Да хвост еще этот гадский, ее... Два удара пропустил. Больно! Хорошо вскользь. Не пробила шкуру мою! Оцарапала только... В руку зубами вцепилась. Лапами за шею мою хватается. Слышу, когти по щетине заскребли. В щеку коготь воткнулся. Режет, словно бритва! Ох... Хана мне кажись... Волчок мне помогать кинулся. Он тот хвост ухватил зубами да рвать его, что есть силы. Меня ним проткнуть не дает! Вот это дело! Ухватил я заразу эту за грудки, да в рыло лбом! Да еще пару раз! Со всей силы дал! У самого голова закружилася. Ослаб натиск ее. Оттолкнул я тогда эту гадину от себя, да прыгнул вперед, да со всего маха, да с доворотом корпуса кулаком в рыло — На! Хрустнуло че-то в ее башке. Громко так хрустнуло! Враз гадина эта обмякла, да на жопу шлепнулась. Снова сидит, мордой потряхивает. Да в этот раз крякает, че-то шамкает, шмыгает. Лапами юшку подтирает с морды своей. А морды-то той, в половину меньше стало. Аккурат где нос! Вбил ей нос то в щеки ее поганые! И радостно мне вроде, только вспомнил, сейчас вижжать же примется! Как та, что мелкой была. Медузу звать на помощь! А она и впрямь, рыло оттопырила, хрюкает, посвистывает, а визгу-то не выходит у нее! Поднялась она тогда на хвост свой, да и поползла вдоль улицы прочь. Молча поползла. Обиделась видать! Ну, дык не жалко! Сама виновата. Не кинулась бы на нас, гляди и разошлись бы миром! Такие дела. А волчок-то молодец! Помог. Хана бы мне пришла без его помощи. Гарантированно! Уж больно шустрая гадина эта. Да когти острые... Поблагодарил я его сердешно. Погладил! Дался он мне. Ничо не против. Доверяет. Хорошо! И пошли мы тогда дальше. Нечего на месте стоять! Авось и не встретим больше таких вот... Только рука болит теперь. Да морда. Разодрала гадина.

Долго мы еще топали. Потерял я направление. Дома, все выше и выше пошли. Спряталось за ними то здание-пирамида! Пришлось на этажи подниматься. Тыкались с волчком по входам в дом один многоэтажный. Пять штук входов тех в доме этом. И каждый в отдельные хаты ведет, да лестницы там по этажам. Такое, что на каждой площадке, да по три двери. Это чо, получается за каждой дверью люди живут? Это же соседи-то у каждого, рядом совсем! Итить... Представил, вот мой сосед будет за соседней дверью! Дык, ему же слышно все будет! И чо говорим, и чо делаем... Он же, скотина такая, следом всему городу разбазарит, чо у меня в жизни делается... Ох... Да не дай Бог жить вот это так, как тут люди живут! Вся жизнь на распашку... Шел по этажам и головой качал.

Много хаток-то тех открыто было. Почти на каждом этаже! Двери выбиты, в хате бардак. Будто слон прошелся. Иль медведь! Вещи разбросаны, мебель порушена. Да почти в каждой по углам паутина такая: толстая, да черная. Густо заплетено! Но ничо там не жило, в паутине той. Просто так паутина. А кто ее там сплел? Да кто-ж ответит-то... Никого не застал я в хатах тех. Нету людей. Да и хатой-то не назвать! Дык, пара комнат, да горшок! Видел я такие горшки. Они у нас в магазине стояли — продавались. Такие, белые, да округлые. «Унитаз» — написано на них было. Дорогущие! Мужики все ходили, да поглядывали. Ржали. Во дурь какая! У нас как, туалет-то! На улице. За хатой. Построен из досок, да очко там выпилено. Яма под очком. Туды и ходи. По большому, да по малому... А тут? Дык где яма то?! Поглядел — нету ямы! А если бы и была? Внизу же тоже люди! Это как? На голову им что ли ходить? Не культурно это! Тьфу...

Заходили мы в хаты только те, что на распашку. А там, где двери целые, не стали ломиться. Авось имущество уцелело, да хозяева вернутся. Обрадуются за то, что все нажитое на месте! Зачем-же чужое трогать, да ломать? Не с таких я! Пошарился я там по шкафам. В раскрытых хатках тех. Одежду поискал, да жрать поискал. Оно конечно, тоже не дело то, что у чужих людей в хатах шарить, дык жрать уж очень охота! Да еще я же голый, да босой бегаю. Как только с гриба того вырвались, дык, так и бегаю! Некультурно оно конечно... А где мне одеться взять?! А тут двери уже сломаны. Да кто-то до нас погром устроил! Нет за нами и греха никакого.

Искал. Много всего перерыл... Одежду-то! Не было моего размера. Все малое на меня. Дык, что штаны, что башмаки. Правда нашел одни. Штаны. Синие, да с цветочками такими белыми. Ромашки вроде. Симпатишные даже! Натянул их на себя. Совсем в обтяжку они мне. Узкие. Ну да и хрен с ним! Пусть пока так. Все-же не срамом трясти! А обувь? Всякие башмаки были! И со шнурками, и с пряжечками такими блестящими, туфли всякие, да тапочки. Дык, нету моего размера! Все малое... Тьфу! Дальше жрать искать стал. Нашел хлеба черствого, да печенье. Еще лук нашел. Да картошку. Мясо было, дык пропавшее совсем! А