Жизнь и страдания Ивана Семёнова, второклассника и второгодника - Лев Давыдычев

На радостях Иван успел до звонка побороться с Пашей, поругаться с Колькой, отобрать у одной девочки портфель, забросить его на шкаф и достать обратно.

Когда в класс вошла Анна Антоновна, Иван сказал:

– А я опять уроки сделал!

– Я знаю, – сказала Анна Антоновна. – Сейчас раздам тетради со вчерашними заданиями.

– У кого пятёрки? – спросил Колька.

– Семёнов! – позвала Анна Антоновна.

– Не может быть! – крикнул Колька.

– За обе работы я поставила тебе три, – сказала Анна Антоновна Ивану. – Очень грязно и некрасиво. Но за старание ты получаешь две пятёрки.

– Три да пять, – сказал Паша, – будет восемь. Ни разу в жизни «восьмёрки» не получал.

– Маленький ещё, – гордо сказал Иван.

– Вот это отметка, я понимаю! – жалобно, с завистью крикнул Колька.

В перемену Иван искал Аделаиду, но не нашёл, только узнал, что в школу она не приходила.

«Заболела», – мельком подумал он и тут же забыл об этом. Хорошее у него было настроение! И вот к чему оно привело.

После уроков Иван вприпрыжку бежал по коридору. И, можно сказать, не сам Иван, а его левая нога сама дёрнулась в сторону. О неё споткнулся Паша, полетел, головой ударил в живот Кольку, а Колька опрокинулся назад и сел в ведро с водой.

Сел в воду и заорал со страха:

– Тону!

Со всех сторон сбежались ребята – ничего понять не могут. Видят, что сидит в углу человек на корточках и орёт. А ведра не видят.

Тут Иван сообразил и приподнял Кольку за шиворот. А ведро будто приклеилось – не падает. А Колька разогнуться не может.

Разогнули ребята Кольку – воду разлили.

Вдруг – дежурный по школе. Ребята врассыпную.

Иван тоже – бежать, да на ведро налетел и в луже растянулся, да ещё проехался немного.

Лежит и чуть не плачет: ведь из него получилось что-то вроде промокашки – всю лужу его одежда в себя впитала.

– Скажи, кто тебя обидел, мальчик? – спросил дежурный, помогая ему встать.

Иван вопроса не расслышал и ответил:

– Семёнов.

– Из какого класса?

– Второй «А».

– Хорошо, – сказал дежурный, – так и запишем. Не беспокойся, мальчик, хулиган будет наказан.

Побрёл Иван – мокрый весь спереди. На улице его ждал Колька – спереди сухой, зато сзади мокрый.

– Доигрался? – спросил он. – Как теперь домой идти? Попадёт ведь.

– Пойдём сушиться, – предложил Иван. – С часик погуляем – и всё в порядке. Фуражку мою из лужи выудим.

Фуражка намокла, утонула, и из лужи виднелся лишь кончик козырька. Иван сказал:

– Ведро бы достать и вычерпать бы всю лужу.

– Палку бы достать, – сказал Колька, – или разуться и босиком топ-топ.

– Так любой дурак достанет, – задумчиво сказал Иван. – А ты попробуй метод примени, а не палку.

– Нет уж. Ты давай метод применяй. А то знаю я твои методы.

– Пожалуйста. Ты держи меня за ноги в воздухе, а я руками топ-топ и дотянусь до этой утопленницы.

– За ноги?! – поразился Колька. – Тебя?! Ты тяжёлый. Мне тебя не удержать. Уж лучше ты меня за ноги держи, а я руками топ-топ. Я лёгкий. Я быстренько.

– Всегда вот у тебя так, – проворчал Иван, – я придумаю, а слава тебе.

– Слава?! – опять поразился Колька. – Где я её видал, славу-то? Вечно мне из-за тебя достаётся!

– Тогда держи меня за ноги.

– Не удержать мне тебя. А ты меня запросто. Я ловкий. – Колька, повизгивая от нетерпения, закатал рукава, встал на четвереньки и крикнул: – Пошли! Пошли! Полный вперёд!

– Сначала на суше потренируемся, – предложил Иван.

Тренировка удалась: Колька руками ходил по земле, а Иван держал его ноги в воздухе.

– Поворачиваю! – восторженно крикнул Колька и заработал руками по направлению к луже.

Он вошёл в неё, погрузившись почти по локти, и, осторожно переставляя руки, приближался к фуражке.

До фуражки оставалось не более полуметра, как Иван скомандовал:

– Полный назад!

Дело в том, что Иван оказался уже на самом краю лужи. Ему и в лужу заходить не хотелось, и Колькины ноги нельзя было отпускать.

– Полный назад! – снова скомандовал он.

А Колька увлёкся, ничего не слышал и изо всех сил тянулся к фуражке. А Иван изо всех сил тянул его к себе. Колька почувствовал, что сейчас его тело разорвётся на две части.

– Отпускай! – испуганно крикнул он.

Иван разжал пальцы.

И Колька шлёпнулся в лужу. Не крикнул. Не пикнул.

Стоял на четвереньках, будто не знал, что ему делать.

– Вылезай, – прошептал Иван, – а то простудишься.

Колька на четвереньках добрёл до фуражки, взял её и вернулся на сушу; постоял ещё немного на четвереньках и поднялся на ноги.

– Подсох! – жалобно воскликнул он. – Высох! Жизни мне из-за тебя нет! Вечно ты меня в какую-нибудь историю втянешь!

– Никто тебя не тянул. Сам в лужу полез.

– А кто меня на части хотел разорвать?

– Это что такое?! – услышали они испуганный голос Анны Антоновны. – Что с вами?!

– В лужу спикировал, – объяснил Колька. – Вот из-за этого головного убора! – Он бросил фуражку обратно в лужу. – Сам доставай. Каким-нибудь методом! Свинство это, а не метод.

– Сейчас же идите по домам, – сказала Анна Антоновна. – Ну просто беда мне с вами. Вот кого ты сегодня, Семёнов, в школе в лужу какую-то толкнул?

– Не в лужу, а в ведро, – сказал Колька. Он повернулся к Анне Антоновне спиной – сзади он тоже был мокрый. – Видали? – торжествующе спросил он. – Красота! А вы ему «восьмёрки» ставите! Учтите, Анна Антоновна, что я зря страдал. И тут, в луже, зря страдал, и там, в ведре, зря страдал. Всю жизнь я из-за него страдаю.

– Хныкала ты, вот ты кто, – презрительно проговорил Иван. – Нытик и паникёр.

Тут Колька сжал кулаки и подпрыгнул к нему.

– Идите по домам, – сказала Анна Антоновна, вставая между ними. – Увидят вас люди, испугаются.

– Мне домой нельзя, – грустно сообщил Колька, – мне здорово попадёт.