Озеро душ - Даррен Шэн

— Сначала мои! — вскрикнул я, с тревогой исследуя свои зубы языком.

— Твои зубы — более жесткие, … чем мои, — сказал он. — Я более уязвим.

Так как это было, правда, я наклонился вперед, чтобы исследовать острые серые зубы Харката. Я изучил их полностью, но не было никакого признака, что какой-либо из них подвергся нападению. Харкат затем проверил мои зубы, но я также получил чистое здоровое свидетельство. После этого мы расслабились — хотя мы много тыкали и толкали нашими языками зубы в течение следующих нескольких часов! — и Харкат вернулся к очистке зубов, держа зуб с отверстием в одной стороне, немного дальше от других.

В четвертую ночь, когда мы спали после многих часов гребли, прижавшись, друг к другу в середине плота, мы были разбужены громовым колеблющимся звуком наверху. Мы выскочили из нашего сна и сели прямо, закрывая уши, чтобы заглушить шум. Звук не походил ни на что, что я слышал прежде, страшно тяжелый, как, будто великан выбивал чистые простыни. Он сопровождался сильными, холодными порывами ветра, которые вызывали колебание воды и раскачивание нашего плота. Это была темная ночь без щелей в облаках, и мы не могли увидеть то, что создало шум.

— Что это такое? — шептал я. Харкат не услышал мой шепот через шум, поэтому я повторил, но не слишком громко, из опасения нашего положения, от отдачи того, что было выше.

— Не знаю, — ответил Харкат, — но что-то …, знакомое в этом. Я слышал это прежде …, но я не могу вспомнить где.

Колеблющиеся звуки замерли, независимо от того, что они были углубленные, вода успокоилась и наш плот стабилизировался, оставив нас потрясенными, но целыми. Когда мы обсуждали это позже, мы рассуждали, что это, должно быть, была какая-то огромной породы птица. Но в глубине души, я ощущал, что это не было ответом, и по обеспокоенному выражению Харката и его неспособности спать, я был уверен, что он ощущал это также.

Утром мы гребли быстрее, чем обычно, мало говоря о звуках, которые мы услышали прошлой ночью, но часто смотрели на небо. Ни один из нас не мог объяснить, почему шум столь встревожил нас — мы только чувствовали, что мы будем в большой беде, если существо придет снова, при свете дня.

Мы провели так много времени, глядя в облака, что только в начале дня, во время короткого периода отдыха, когда мы посмотрели вперед, мы поняли, что мы были в пределах видимости земли. — Как далеко ты думаешь …, она находиться? — спросил Харкат.

— Я не уверен, — ответил я. — Четыре или пять километров? — Земля была низменна, но дальше были горы, высокие серые пики, которые смешивались с облаками, именно поэтому мы не заметили их прежде.

— Мы можем быть там уже скоро, если мы … поднажмем, — отметил Харкат.

— Так давай поднажмем, — проворчал я, и мы бросились исполнять нашу задачу с новой силой. Харкат мог грести быстрее, чем я — моя сила быстро терпела неудачу в результате не наличия любой человеческой крови, чтобы напиться — но я поднял голову и толкнул мускулы на полную мощность. Мы оба стремились добраться до безопасности земли, где, по крайней мере, мы могли найти кустарник, чтобы скрыться под ним, если мы подвергнемся нападению.

Мы покрыли приблизительно половину расстояния, когда в воздухе над головой раздались те же самые тяжелые колеблющиеся звуки, которые прервали наш сон. Порывы ветра разрезали воду вокруг нас. Приостановившись, мы посмотрели и увидели кое-что колеблющееся далеко выше. Это казалось маленьким, но оно было таким, потому что оно было далеко.

— Что это, черт возьми? — ахнул я.

Харкат покачал головой в ответ. — Оно должно быть огромное, — пробормотал он, — раз своими крыльями, оно создает … столь большое волнение с такой высоты.

— Ты думаешь, оно заметило нас? — спросил я.

— Не зависало бы оно там иначе, — сказал Харкат.

Колеблющийся звук и сопровождающий его ветер остановились, и фигура налетела на нас с пугающей скоростью, становясь больше вдвое. Я думал, что это означало, что нас взорвет, но оно вышло из своего погружения на десять метров или около того, выше плота. Замедляя спуск, оно развернуло гигантские крылья и колебалось, чтобы держать себя в устойчивом положении. Звук был разрушающим уши.

— Это — … то, что я… думаю? — заорал я, цепляясь за плот, поскольку волны перекатывались через нас, выпучив глаза из головы, не в силах поверить, что этот монстр был реален. Я желал всем своим сердцем, чтобы Харкат сказал, что у меня галлюцинация.

— Да! — закричал Харкат, разрушая мои пожелания. — Я знал, что … узнал его! — Маленький человек сполз к краю плота, чтобы пристально глядеть на великолепное, но ужасающее существо мифа. Он был ошеломлен, как я, но в его зеленых глазах был также взволнованный свет. — Я видел его прежде … в моих кошмарах, — прохрипел он, его голос, был едва слышимым за колебанием распростертых крыльев. — Это — дракон!

Я никогда в жизни, не видел ничего более чудесного, чем этот дракон, и даже притом, что я оцепенел от страха, я восхищался им, не в состоянии реагировать на угрозу, которую он представлял. Хотя невозможно было точно судить о его размерах, размах его крыла должен был составлять двадцать метров. Крылья были неоднородного светло-зеленого цвета, толстые, где они соединялись с его телом, но тонкие на концах.

Тело дракона составляло семь или восемь метров от морды до наконечника его хвоста. Это напоминало мне коническое тело змеи — оно было чешуйчатым — хотя у него была круглая выпуклая грудь, которая уходила назад к хвосту. Его чешуйки были унылого красного и золотого цвета снизу. Из того, что я мог разглядеть, спина дракона, была темно-зеленого цвета на вершине, с красными пятнами. У него была пара длинных передних ног, заканчивающихся острыми когтями, и две более короткие конечности, примерно в четверти пути от конца его тела.

Его голова больше походила на голову аллигатора, чем змеи, длинная и плоская, с двумя желтыми глазами, высовывающимися из его макушки, большими ноздрями, и гибкой нижней челюстью, которая было похоже, что могла открываться широко, чтобы потреблять крупных животных. Его лицо было темно-фиолетового цвета, а уши были удивительно маленькими, остроконечными и стояли близко к глазам. У него не было зубов, которые я мог увидеть, но десна его челюстей выглядели твердыми и острыми. У него был длинный, разветвленный язык, который лениво щелкнул между его губами, пока он висел в воздухе и смотрел на нас.

Дракон наблюдал за нами в течение еще нескольких секунд, с устойчиво бьющимися крыльями, сгибающимися когтями, открывающимися и расширяющимися зрачками. Потом, прибирая крылья, он резко нырнул, протянув передние ноги, выставляя когти, закрывая рот — стремясь к плоту!

С пораженными воплями Харкат и я обратились во внимание и бросились врассыпную. Дракон наверху кричал. Один из его когтей соединился с моим левым плечом и послал меня врезаться в Харката.

Когда мы столкнулись друг с другом, я сел, протирая ушибленное плечо, и увидел гладкий поворот дракона в воздухе, обращенного вспять и начавшего новое погружение. На сей раз, вместо того, чтобы броситься с плота, Харкат схватил весло и толкнул его в дракона, вызывающе ревя на монстра. Дракон завизжал сердито в ответ — резким звуком — и отклонился прочь.