Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство - Джастин Шек

ремонтом мечети аль-Харам, – Saudi Binladin Group, крупнейший в Саудовской Аравии частный конгломерат. Звезда человека, по имени которого была названа компания, – Мухаммед бен Ладен – взошла вскоре после образования королевства, потому что он строил дворцы и виллы для королевских особ и блестяще выполнял требовавшие большого мастерства заказы в Мекке.

Мухаммед бен Ладен стал самым богатым в стране человеком некоролевской крови. После его смерти в 1967 г. его дети (а у него их было 56) продолжили дело отца. Кстати, одним из его сыновей был Осама бен Ладен, основатель террористической организации «Аль-Каида»[21] – той самой, из-за которой США оказались втянуты в серию вооруженных конфликтов в Ираке и Афганистане. Именно «Аль-Каида» угнала четыре пассажирских самолета, протаранивших башни-близнецы и Пентагон 11 сентября 2001 г.

К тому времени, как произошел несчастный случай с краном, Saudi Binladin Group, принадлежавшая детям Мухаммеда бен Ладена, уже несколько лет занималась реставрацией мечети. Салман и Мухаммед были вне себя от ярости. Катастрофа стала серьезным ударом не только для пострадавших и их семей, но и для репутации королевства и династии Саудитов. Король Саудовской Аравии несет ответственность за сохранность мусульманских святынь[22], и вот вам – трагедия в самом сердце ислама!

Кроме того, Мекка и Медина, священные города мусульман, являются вторым по величине после продажи нефти источником доходов государства: ежегодно они приносят в казну несколько миллиардов долларов. Деньги, получаемые от паломников, в значительной степени обеспечивали независимость Саудовской Аравии от нефти, но не полностью, поскольку из-за плохого управления страна ежегодно тратила 10 млрд долл. на поддержание высоких стандартов обслуживания гостей двух священных городов. Тем не менее королевская семья не нарушала обещание хранить мечети как зеницу ока, ведь именно они были столпами легитимности власти Саудитов.

Мухаммед ибн Салман увидел в катастрофе возможность усилить свое и без того колоссальное влияние. С момента прихода к власти его отца принц просил Бакра бен Ладена, 68-летнего главу Saudi Binladin Group, помочь в реформировании экономики королевства. «Мне нужно, чтобы твоя компания стала публичной, – сказал он Бадру, поясняя, что главным драйвером реформ должен стать рост саудовского рынка ценных бумаг. – Мы будем партнерами».

Благодаря своим советникам Мухаммед понял, что семейные конгломераты – пережиток прошлого. Он хотел отделить владения компаниями от управления ими, обеспечить прозрачность финансовой отчетности и создать условия для динамичного развития рынка капитала. Добиться этого, казалось, было несложно, так как, в отличие от других планов Мухаммеда (например, предоставления женщинам права управлять автомобилем), эти шаги не подрывали основ мусульманского консерватизма.

Однако Бакр, человек осторожный и богобоязненный, с недоверием относился к любым переменам и предпочитал взаимодействовать с королевским двором по-старому, как при королях Фахде, умершем в 2005 г., и Абдалле. Как и Saudi Oger Ltd., принадлежащая ливанскому клану Харири, Binladin Group росла во многом благодаря тому, что ее владельцы тонко улавливали потребности семьи Аль Сауд. Нужно за пару месяцев построить великолепный дворец для очередной жены какого-нибудь принца? Будет сделано. За работу можно заплатить позже или не платить вовсе: бен Ладены даже не пикнут. Но молодой принц просил слишком многого – участвовать в принятии важных для бизнеса решений.

Бакр вежливо отказал Мухаммеду, ссылаясь на то, что из-за условий на рынке его компания пока не готова стать публичной. Принц рассердился. Он сказал предпринимателю, что считает его отказ неразумным, и пригрозил пересмотром всех его мегапроектов, который мог привести к замедлению работы или даже отмене заказов. После встречи с принцем Бакр собрал у себя братьев, чтобы обсудить с ними сложившуюся ситуацию.

После несчастного случая с краном Binladin Group впала в немилость. Салман издал королевский указ о замораживании на время проведения расследования всех контрактов компании. Без новых государственных контрактов и выплат за уже реализуемые проекты бизнес компании застопорился. В то время в Binladin Group работали около 300 000 человек, в основном выходцы из Индии и Пакистана; компания быстро израсходовала все средства на выплату им зарплат и оказалась на грани краха. Мухаммед решил пройтись по другим представителям клана бен Ладен, запретил выезд из страны связанным с трагедией менеджерам и нескольким братьям Бакра.

Видя масштабы поразившего его семью бедствия, Бакр пытался делать все возможное для того, чтобы вымолить прощение. Чтобы показать, что он берет всю вину за катастрофу на себя, Бакр передал управление бизнесом брату. Потом нанял команду западных бизнесменов, возглавляемую финансистом из Германии, которая должна была осуществить реструктуризацию бизнеса. Но это не помогло. Он по-прежнему был в опале.

Доходы Saudi Oger, которой владел бывший премьер-министр Ливана Саад Харири, тоже упали. Компанией управляли очень плохие менеджеры – они не смогли даже обеспечить подушку безопасности на случай задержки выплат по контрактам. Чтобы спасти положение, Саад отчаянно добивался благосклонности Мухаммеда, он даже построил для принца новое крыло во дворце короля Салмана на побережье в Танжере. А когда Мухаммед пожелал, чтобы в королевском дворце у него был отдельный выход к флигелю двоюродного брата, Мухаммеда ибн Наифа, Саад присоединился к рабочим, которые всю ночь долбили мрамор и бетон. Мухаммед поблагодарил его за труды, но на этом все и кончилось. Своими подвигами Саад не снискал расположение принца.

Харири, который рос во времена правления королей Фахда и Абдаллы, был потрясен изменением правил обращения Саудитов с бизнесменами. Его семья сколотила состояние благодаря тому, что получала в управление государственные предприятия каждый раз, когда строила дворец или виллу очередному принцу или чиновнику. Но теперь все было иначе, и Харири не знал, что́ сделать, чтобы сохранить свою финансовую империю, тем более что король Салман его терпеть не мог, так как считал подобострастным пронырой.

Что еще хуже, Харири был близок к окружению покойного короля Абдаллы. Особенно хорошо он ладил с Халидом ат-Тувейджри, главой Королевской канцелярии Абдаллы. После прихода к власти Салмана новый король и его сын не раз слышали истории об огромных суммах, которые клан Харири получал от сыновей усопшего монарха. При дворе (и не только) судачили, что Саад на своих частных самолетах вывозит чемоданы денег в Бейрут и Женеву. Во время одной такой поездки в начале 2000-х гг. он сказал летевшему с ним другу, что в куче кожаных кейсов три метра длиной и столько же шириной сложены стодолларовые купюры, предназначенные для шопинга в Швейцарии.

После смерти Абдаллы Мухаммед наконец-то получил доступ к банковским счетам семьи бывшего короля и правительства и обнаружил нечто глубоко его поразившее. Абдалла, при жизни тративший на своих детей гроши (по меркам саудовского правителя, разумеется), оставил им в наследство огромные суммы. Дочери получили по миллиарду долларов, каждый из сыновей – минимум вдвое больше. В одном из дворцов Абдаллы нашли самую настоящую гору стодолларовых купюр на сумму более миллиарда долларов. Миллиарды обнаружились и в Фонде короля Абдаллы – благотворительной организации, которую теперь возглавляли его сыновья.

Но этого мало: стали известны суммы, которые Абдалла отписал приближенным, в том числе ат-Тувейджри и главе Протокольной службы Мухаммеду ат-Тубейши. Оба чиновника были слишком богаты для людей, занимавших такие посты. Вызывала подозрения и их близость к клану Харири.

О том, что ат-Тувейджри – враг, Мухаммед знал задолго до восхождения отца на престол. Но после прихода к власти Салмана ат-Тубейши смог еще несколько месяцев продержаться на своем посту – до тех пор, пока прямо перед телекамерами не ударил по лицу журналиста. Салман немедленно уволил подчиненного за недостойное поведение, а Мухаммед решил разобраться с финансами главы Протокольной службы. У него было много вопросов к ат-Тубейши. Как человек, который, по сути, был главным дворецким короля, смог построить огромное ранчо рядом с Эр-Риядом, купить конный завод, собрать целую коллекцию элитных автомобилей и накопить достаточно денег для того, чтобы вместе с сыновьями Абдаллы стать соучредителем инвестиционного фонда в Лондоне? И как он мог себе позволить целый табун элитных арабских скакунов, за которым ухаживали иностранные коневоды и ветеринары?

Огромная доля