В плену сомнений - Эмили Роуз

Будь он проклят, если станет выслушивать нравоучения этой женщины, которая почти разрушила его семью. И все еще может это сделать, если всплывет ее тайна.

Клай поднялся и пошел к выходу. Когда его ладонь легла на ручку двери, его остановила Элейн.

— Ты был самым главным человеком в жизни Патриции, Клай. Ты можешь ненавидеть меня, но она не заслужила того, что ты сделал с ней. И с Андреа тоже.

Впившись взглядом в лицо Элейн Монтгомери, Клай резко распахнул дверь и вышел. Это была правда. Жестокая правда.

Андреа любила понедельники. Начало новой недели, радость от того, чего она может достигнуть в следующие семь дней. Но после того как вернулся Клай, она стала их бояться.

Все эти дни Андреа напряженно ждала, что он войдет к ней в кабинет или, как сейчас, позовет ее к себе.

Ей удалось сделать то, что она задумала. Она заставила Клая вновь захотеть ее. Но эта победа имела и обратную сторону — она тоже хотела его.

Поднявшись на борт яхты, она нашла Клая сидящим за столом и просматривающим какие-то бумаги.

Заметив ее, он поднялся и пошел ей навстречу.

Ее сердце сразу ухнуло куда-то вниз, а в животе образовалась звенящая пустота.

— Садись, — предложил Клай. — Ты принесла список предполагаемых клиентов?

Отдав ему документы, она села на диван. К сожалению, этот диван был единственным в кают-компании.

Тим восхищенно рассказывал о посещении «Изгнанницы», но Андреа не осмеливалась просить Клая об экскурсии, зная, что если она окажется на палубе вместе с ним и услышит шум волн, то ее решимость держаться подальше от него рухнет под натиском воспоминаний о его ласках.

Моргнув, она постаралась сосредоточиться на своих заметках.

— Завтра приезжает Лангфорд, чтобы заказать у нас спортивную яхту. В пятницу должен появиться Ричардсон. Он еще не выбрал себе модель яхты, но может позволить себе почти все, что мы строим. Я также включила еще две встречи, которые не отмечены в твоем календаре. Но все четыре пары — люди с очень большими деньгами.

Посмотрев на документы, Клай отодвинул их в сторону.

— Я заказал на завтрашний вечер столик в «Дьяволе на мелководье».

Сердце Андреа забило тревогу. «Дьявол на мелководье» был самым романтическим рестораном в городе.

— Нет, — сказала она.

— Что значит «нет»?

— На меня и так все уже смотрят с жалостью. Мы прекратим наши публичные встречи, люди перестанут думать, что я полная идиотка, поскольку снова в тебя влюбилась. Так что отныне мы будем общаться с тобой только на работе.

Брови Клая сошлись на переносице.

— Но у нас еще осталось три неиспользованных свидания.

— Ну, так как я их купила, то могу и отменить. Поэтому я их отменяю.

— А как насчет рекламы?

— Забудь об этом. Пусть лучше не будет ее, чем…

Андреа запнулась, когда увидела, что Клай начал катать между своими пальцами ручку. Точно так же как он ласкал ее соски. Жар коснулся ее щек, медленной волной растекаясь по телу, а соски болезненно сжались.

Будь оно все проклято. Ну почему секс с ним так прекрасен? И почему она никак не может выбросить его из головы?

— Мама пригласила меня на ужин, — спокойно произнес Клай.

— Это замечательно!

— Я не пойду туда один.

Андреа в тревоге замерла.

— Уверена, ты сможешь найти себе спутницу.

— Я пойду, если ты составишь мне компанию.

— Не будь смешным. Твои родители хотят видеть тебя, а не меня.

— Прекрасно, значит, я пошлю им свои сожаления.

Андреа стиснула руки. Она обещала любым способом помирить Клая с его отцом, а приглашение на ужин могло стать первым шагом к сближению.

— Договорились. Но это — не свидание. Я встречу тебя там.

— Нет. Я заберу тебя в шесть вечера. Мы поедем вместе или не поедем вообще.

Он выиграл. И знал это.

Андреа захотелось кричать, но вместо этого она вынудила себя кивнуть.

— Я буду ждать тебя.

Вихрь эмоций закружил Клая, когда машина остановилась у родительского дома.

Гнев. Негодование. Предательство. Вина.

Он хотел завести мотор и умчаться прочь. Несмотря на то, что сейчас рядом с ним была Андреа.

— Клай?

Он моргнул. Андреа стояла рядом с ним на дорожке, хотя он не слышал, как она вышла из машины.

Передняя дверь дома открылась, и его мать выбежала к ним.

Теперь для него не было пути для отступления. Клай зашел слишком далеко. И, черт возьми, он не трус.

Годы гнева, горечи и обвинений кипели в нем, словно лава, требуя выхода.

Сегодня вечером он проведет с отцом очную ставку, как только останется с ним наедине.

Пинком закрыв дверь машины, Клай взял Андреа под руку и пошел к дому по широкой дорожке, выложенной кирпичом.

— Здравствуй, дорогая, — поприветствовала его мать гостью, целуя ее в щеку. Затем повернулась и крепко обняла сына, надолго припав к его груди. Когда она отстранилась, на ее глазах блестели слезы. — Добро пожаловать домой, — прошептала она.

Чувство вины обожгло Клая словно кислота, и он вспомнил слова Элейн: «Она не заслужила того, что ты с ней сделал».

— Мама, рад тебя видеть.

Клай внимательно посмотрел ей в лицо, отмечая каждую морщинку. Его мать выглядела постаревшей, усталой и возбужденной.

— Проходите. Я приготовила все блюда, которые ты любишь, Клай.

Вслед за женщинами Клай вошел в дом.

— И Дора пустила тебя в свою кухню? — спросил он. Повар и экономка жили с ними с тех пор, как Клай был ребенком.

— Она играла в карты с твоим отцом и его личным врачом, пока я возилась у плиты.

Личный врач?

Клай вопросительно повернулся к Андреа, и та печально улыбнулась ему.

— Покер — это единственный способ заставить Джозефа делать свои упражнения.

Упражнения? Но мать сказала, что удар был не очень сильным и что отец очень скоро поправится.

Тем временем Патриция провела их в гостиную. И тут Клай увидел отца, и мир вокруг него остановился. Гулкое биение его сердца заглушало слова матери и Андреа.

Человек, сидевший в кресле, совсем не походил на того мужчину, которого Клай проклинал эти восемь лет.

Кривая улыбка поползла по правой стороне отцовского лица, в то время как его левая сторона безвольно повисла. Он с трудом пытался встать, но, если бы мать Клая не подбежала к нему, он бы непременно упал. Клай понял, что отец не может стоять сам.