Танец смерти - Роберт Лоуренс Стайн

В дальнем конце комнаты висели четыре портрета в полный рост. Под каждым портретом стоял столик такого же черного цвета, как стены. На каждом столике горела черная свеча в серебряном подсвечнике и стояла хрустальная ваза с розами. Розы отличались друг от друга по цвету.

Четыре портрета юных девушек в ослепительных белых нарядах.

Фелисити Фиар 1776–1793

Александра Фиар 1796–1813

Гермиона Фиар 1816–1833

Катерина Фиар 1835–1853

У Мэдлин волосы стали подниматься на затылке. Тетушка рассказала ей правду! Джастин был женат четыре раза. Это портреты его жен!

Мэдлин вгляделась в даты под каждым портретом. Как и утверждала старуха, девушкам было по семнадцать лет, когда они скончались. Ни одна не дожила до своего восемнадцатилетия.

«Они красивые, — думала Мэдлин. — Какие они красивые!»

Мэдлин потянулась и тронула одну из великолепных красных роз в вазе под портретом Катерины. Лепестки осыпались.

Цветы мертвые! Так же, как эти девушки.

Рядом с портретом Катерины Фиар Мэдлин заметила уголок массивной золотой рамы, выглядывавший из-под черного бархатного покрывала. Она подошла поближе и сдернула покрывало. Пятый портрет висел в одном ряду с остальными. Он был почти закончен. Женщина в прекрасном белом свадебном платье, казалось, светилась, когда на нее упал свет.

Мэдлин чуть не задохнулась, сердце ее забилось от ужаса. Платье на портрете было в точности похоже на то платье, которое ей подарила тетя Дебора.

Девушка взгляда не могла отвести от незаконченного портрета. На золотой пластинке под ним не было имени, но стояли даты: 1856–1873.

«1856. Тот самый год, когда я родилась», — поду-Фиш Мэдлин.

Под незаконченным портретом на столике стояла пустая ваза. Рядом с вазой дожидалась своего часа высокая черная свеча.

«Портрет тоже дожидается своего часа, — подумала Мэдлин, — чтобы воспроизвести следующую невесту Фиара. Ту, которой суждено умереть, не дожив до своего восемнадцатилетия».

— Мэдлин, — послышался чей-то тихий голос. Девушка отпрянула назад.

— Кто это? Кто меня зовет? — вскричала она.

— Покинь это место, Мэдлин, — шептал голос, — покинь немедленно, или тебе никогда не выбраться отсюда живой.

Мэдлин переводила взгляд с портрета на портрет, их губы шевелились в мерцающем свете свечей.

— Покинь Шэдоубрук, — шептали жены Фиара. — Уезжай, или ты разделишь нашу судьбу.

Свеча под пятым портретом вдруг зажглась. И пока Мэдлин смотрела на него, пустой овал лица начал заполняться деталями. Первыми появились глаза. Карие, с длинными ресницами, такими же, как нее. Затем волосы, черные как крыло ворона. Затем высокие скулы. Нос пуговкой, решительный подбородок. Нежные красные губы — и портрет был завершен.

Мэдлин уставилась на свое изображение, как будто смотрелась в зеркало.

— Уезжай сейчас же, — прошептал ей ее собственный портрет. — Или ты станешь следующей невестой Фиара, которой суждена смерть.

Мэдлин бросилась вон из портретной галереи. Но тихие голоса жен Фиара продолжали звучать в ее голове.

«Тетушка была права. Она во всем была права! Я должна покинуть это место! Я не хочу стать следующей невестой Фиара и умереть!»

Добежав до лестницы, Мэдлин остановилась, чтобы успокоиться.

«Я не могу в таком состоянии вернуться в бальный зал. Если я выдам свое волнение, Джастин заподозрит, что я узнала правду. Тогда мне ни за что не выбраться отсюда.

Я расскажу все тете Деборе и дяде Маркусу, — решила Мэдлин, спускаясь по лестнице. — Они помогут мне. Они знают, что надо сделать».

— Вот ты где! — воскликнул Джастин, когда Мэдлин спустилась вниз. Взгляд у него был подозрительный. — Я начал беспокоиться о тебе.

— Со мной все в порядке, Джастин, — весело ответила Мэдлин. — И не о чем беспокоиться.

Она заставила себя улыбнуться и взяла Джастина под руку. Теперь он весь вечер не отпускал ее ни на шаг, пока она, сославшись на головную боль, не попросилась пораньше уехать домой.

Джастин смотрел на нее с расстроенным видом. Мэдлин отвела взгляд.

— Ну хорошо, — наконец сказал он и отвел ее Маркусу и Деборе. — Мэдлин неважно себя чувствует, — сказал он им. — Вы не отведете ее домой? Я не могу оставить гостей.

— Конечно, — сказала ему Дебора, посмотрела на племянницу и вопросительно подняла брови.

Джастин приказал принести их накидки, а затем проводил до главного выхода, где уже дожидалась карета.

— Надеюсь, завтра ты будешь чувствовать себя лучше, — сказал он Мэдлин. — В день свадьбы у невесты не должна болеть голова.

«День моей свадьбы, — подумала Мэдлин, позволив ему поцеловать себя на прощание. — День, когда я подпишу свой смертный приговор. К этому времени меня не должно быть здесь. Я должна уехать туда, где ты никогда не найдешь меня».

— Я уверена, завтра все будет гораздо лучше, — пообещала она ему.

Джастин помог ей забраться в карету и направился обратно в свой ярко освещенный дом.

— Да, скажу я вам, это просто удивительно, — раздраженно произнесла Дебора, забравшись в карету следом за Мэдлин.

Маркус последовал за ними, закрыл дверцу. И постучал по крыше кареты, давая вознице сигнал трогать. Как обычно, он не проронил ни слова.

— Никогда не слышала, чтобы невеста уехала с приема в честь своего обручения так рано, — тараторила Дебора. — Надеюсь, между тобой и Джастином не произошло какой-нибудь дурацкой ссоры, как это бывает между влюбленными?

— Тетя Дебора, — вырвалось у Мэдлин, — я не могу выйти замуж за Джастина Фиара. Он дьявол и собирается убить меня.

На секунду в карете воцарилась абсолютная тишина. Затем Дебора разразилась гневной тирадой:

— О чем ты говоришь, глупая девчонка? Джастин любит тебя. Вспомни наш разговор о твоей матери. Вспомни, как опасно идти на поводу у своего больного воображения.

— Я ничего не придумываю, — настаивала Мэдлин. — Джастин не любит меня. Он хочет убить меня таким же способом, каким убил всех остальных своих жен. Он хочет украсть мою душу.

— Довольно! — приказал дядя Маркус. — Сейчас же прекрати нести этот вздор!

Карета остановилась перед их домом. Маркус выбрался из кареты, потом протянул руку и грубо выволок Мэдлин.

— Вылезай, Дебора, — рявкнул он. — Быстрее.

Затем он довел Мэдлин до главного входа, открыл дверь и впихнул ее внутрь. Как только подоспела его жена, Маркус захлопнул и запер дверь.

«Он же никогда этого не делал, — испуганно подумала Мэдлин. — В этом доме двери вообще не запираются».