Клан белого волка - Андрей Белянин

– Что? – удивился он, похоже совершенно меня не слушая.

– Леди Мелисса, – устало напомнил я.

Старый вояка хлопнул себя по лбу, сплюнув за стену, схватился за кинжал на поясе и побежал догонять бодрую старушку. Убить он её, конечно, не убьёт. К моему глубокому сожалению. Но может догадаться запереть дня на два, а я за это время что-нибудь придумаю. И ведь даже посоветоваться не с кем, Хельга наверняка у Центуриона, бывший бог где-то любвеобильствует с очередной подружкой.

После минутного размышления я поманил рукой ближайшего лучника. Бородатый мужик с лёгким поклоном шагнул ко мне.

– Ты стрелял в баньши?

– Да, мой лорд. И клянусь всеми святыми, от её шкуры отскакивают стрелы!

– Именно отскакивают, а не отлетают? Это важно.

– Мой лорд, глаза ещё не подводят меня, – чуть нахмурился он. – Готов прозакладывать душу дьволу против одной медной монетки, что все три раза попал ей в грудь!

– Хорошо. Возвращайся на пост. Если к замку подойдут волки, дай мне знать.

– Слушаюсь. – Лучник ушёл к башне.

Значит, всё верно, Седрик не обманулся, мы встретились с очень необычной тварью. Баньши – плакальщицы и предсказательницы, но не воины, их перьям незачем иметь пуленепробиваемую прочность. Кто же тогда навестил мой замок? Разобраться со всеми вопросами можно только одним способом, и никто не сделает этого за меня.

– Не погодите минуточку? – раздалось сзади.

– Будете долго жить, старина, только что вспоминал о вас. Разумеется, я не откажусь от помощи верного друга.

Он удовлетворённо изобразил улыбку, от одного вида которой наверняка шарахались толпы сарацин, похлопал по тяжёлому кинжалу на поясе и последовал за мной. По гамбургскому счёту, только ему и Эду я мог бы доверить прикрывать свою спину. Прочие были наёмниками, а они держат слово только до первой задержки выплаты жалованья.

Мы прошли по стене, свернули за угол и, собственно, пришли.

– Это она и есть?

– Вы у меня спрашиваете, сир? – недоумённо уточнил Седрик, поскольку нахохлившаяся фигура баньши находилась от нас на расстоянии трёх-четырёх шагов.

Мне стоило бы признать, что это был глупый вопрос, но подобное смирение не соответствовало статусу феодала, а потому в дупло к той самой белке-матерщиннице! Я сдвинул брови и высокомерно поджал губы, прожигая верного спутника гневным взглядом.

– Я позволил себе лишнее? – сразу догадался он, делая виноватое лицо. Старый артист!

Небрежным взмахом руки даруя старому вояке полную индульгенцию, я молча приказал ему стать на месте, а сам продолжил путь вперёд. Остановился, лишь когда баньши резко повернула уродливую голову в мою сторону.

– Приветствую тебя, посланница богов! – чуть поклонился я, не особо понимая, как надо вести речь с такими тварями. – Что привело тебя в замок Кость?

– Гибель миров на крыльях моих, прах умерших на когтях моих, дыхание смерти срывается с языка моего, – чётко выговаривая каждое слово, откликнулась женщина-птица.

Не сказал бы, чтобы она так уж и удовлетворила моё любопытство, но подобные посланцы редко лепят тебе в лицо правду-матку. Им же надо хоть как-то оправдать себя, если предсказание не сбылось. Отсюда и максимальная размытость формулировок, ноль конкретики и тонны густого мистицизма.

– Кому из обитателей сего места уготована вечная постель в царстве мёртвых?

Вот на этот раз я постарался как можно точнее сформулировать вопрос, и Седрик одобрительно поднял вверх большой палец правой руки. Баньши на секунду задумалась, а потом молча пустила слезу. Что это могло бы значить, я не знал, поэтому уточнил ещё раз:

– В скорби по чьей безвременной кончине рыдаешь ты, о вещунья воли чёрных небес?

Седой рубака показал мне и второй палец, видимо, его радовало моё красноречие.

– Загляни мне в глаза, Ставр Белхорст, и скажи, что ты там видишь?

– Ну, ничего… так особенного, – честно сощурился я, искренне жалея, что моя лупа осталась дома, в другом мире. – А что надо было увидеть?

– Свою судьбу!

Ничего подобного в круглых глазах этой перелётной овцы я, естественно, не видел. Я вообще слабо понимаю, что там можно было увидеть – отблески пламени, дымящиеся развалины замка, умирающих людей, кровавые лужи и всякую голливудскую фигню? Так это не ко мне, я не пьющий, не курящий, не нюхающий и даже не мухоморствующий, если так можно выразиться…

– Понял ли теперь ты, Ставр Белхорст, по ком льются мои слёзы?

– Не очень, – положа руку на сердце, признался я. – Но, может, вы насытите свой рассказ какими-то подробностями? Так сказать, попробуете литературно развернуть историю?

– Я пророчица, а не сказительница! – делано оскорбилась она, но не улетела.

Женщины всё-таки очень похожи, от психологии никуда не денешься.

– Понимаю, вам трудно вот так сразу откровенничать с малознакомым мужчиной. – Печально покачав головой, я обернулся к Седрику и щёлкнул пальцами. Меньше чем через минуту он подал мне два кубка, один с водой, другой с вином.

Баньши хищно повела клювастым носом.

– О, разумеется, я не предложу гостье воду! Итак, меня вы знаете, Ставр Белхорст, хозяин замка Кость, глава клана Белого Волка, господин и владыка этих земель. А как ваше имя?

– Арьян, – кивнула женщина-птица, принимая правой лапой кубок с вином.

– Тогда за знакомство?

Баньши практически вылила сладкое красное в горло, и её глаза мгновенно заблестели. Как говорится, два коктейля – и девушка ваша. Догадливый Седрик метнулся вниз и вернулся уже с литровым кувшинчиком. Вина у нас много ещё с того раза, когда куча баронов и рыцарей припёрлась свататься к моей дочери. Надарили несколько бочек, можно полтора года не покупать.

– Ваще-та я н-не пью, – подмигнула баньши, опрокидывая второй кубок.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился я. – Кто тут пьёт? Я нет, вы нет, Седрик…

– Когда я пил, сир?! – без малейшего зазрения совести возмутился старый крестоносец, прикрывая ладонью плотную волну перегара.

– Раз никто не пил, – изящно подводя черту, я наполнил ей третий бокал, – будем считать это дегустацией марочных вин из наших подвалов.

Никто не спорил, всех всё устроило. Даже если ты тиран, деспот, сатрап и вообще самый забуревший феодал в округе, всё равно обязан хоть в какой-то мере быть дипломатом. Нас этому учили в академии граничар, и те, кто пропускал эти занятия, недолго жили на своих участках.

– Чё ты спр-шивал? Как я… ик… живу, да?.. Ну, эт… эт… Тут ваще такое иногда… ик!

– Зачем вы здесь? – осторожно начал я.

– Пс… пслали! Очев… это же очев… видно, да?