Губительная ложь - Джеймс Гриппандо

— И сказали, что меня хотят видеть Ландау и Шефилд?

— Совершенно верно. Это было спонтанное решение. Никто ничего не планировал. Если тебя интересует, кто все это придумал, то я могу поспрашивать.

— Нет, — довольно решительно заявила она.

Гэри с беспокойством посмотрел на нее.

— С тобой на самом деле все в порядке?

Она испугалась, что он может принять ее за неврастеничку.

— Просто сегодня я немного нервничаю.

— Может быть, тебе лучше присесть?

— Да. Лекция сейчас уже начнется. Мы еще увидимся.

Пейтон сделала вид, что наблюдает за тем, как он идет по коридору. В голове у нее все гудело. Она продолжала думать о клоуне, о том, как он провожал ее взглядом, когда она бежала из комнаты отдыха, где ее поздравляли с днем рождения, в отделение «скорой помощи». Тогда ее это встревожило. Но теперь в свете последних событий стало уже не на шутку пугать. Здесь, в больнице, у нее только один близкий друг, Гэри, который мог организовать поздравление. И если это сделал не он, то кто же?

Она вошла в аудиторию, где должна была состояться лекция. Ее мысли в этот момент были совершенно далеки от медицины.

* * *

Кевин вернулся в офис. Он никак не мог забыть того, что сказала ему Сандра. Ему и в голову не приходило, что его семейная жизнь похожа на некое соперничество. Наверное, Сандра в чем-то права. Пейтон опять одержала победу. Впрочем, как и во всем остальном.

По правде говоря, это действительно престижно — работать юристом в одной из старейших и крупнейших юридических фирм Бостона. В ее коридорах запросто можно столкнуться с бывшим губернатором или бывшим сенатором Соединенных Штатов, бывшим президентом Американской ассоциации адвокатов или будущим федеральным судьей. У Кевина был статус младшего партнера. Такой же статус имели бывший секретарь председателя Верховного суда США и лауреат премии Сиера. Эта премия обычно присуждается двум лучшим выпускникам юридической школы Гарварда. Вполне понятно, что положение Кевина требовало, чтобы он работал усерднее всех, доказывая, что достоин стать партнером в фирме. Он отдавал все силы работе. Некоторые партнеры даже намекали ему, что он находится на правильном пути. И только после того как из него выжали все, что можно, Кевину дали ясно понять, что при дележе «большого пирога» ему не достанется ни крошки.

Ему уже все порядком надоело, но он старался не думать об этом. Кевин уселся поудобнее, включил компьютер и открыл свой любимый файл. Этот файл содержал плоды его тайной двухлетней работы. Когда он закончит проект, ему будет чем гордиться.

Открылась дверь. Кевин поднял голову и увидел шефа. В дверном проеме стоял неистовый Айра Кауфман. Кевин быстро нажал на кнопку и выключил компьютер. Монитор издал слабый звук, и экран погас.

Кауфман подозрительно посмотрел на него.

— Шастаешь по порносайтам, Стоукс?

Кевин старался выглядеть спокойным, но ему не удалось скрыть волнение.

— А, нет. Я просто…

— Ладно, проехали. Мы уже потонули в огромном море опросных листов по делу группы «ЭнвайроМедикс». Я хочу, чтобы ты составил ответы и возражения, возможно, если понадобится, даже ходатайство об издании охранного судебного приказа. Потом мы перейдем к активным действиям. Дадим ответный залп нашими опросными листами по этим бездельникам и разошлем уведомления о первом этапе дачи свидетельских показаний. Вытрясем из них немного денежек, и, может быть, они одумаются.

— Когда нужно все закончить?

— Вчера.

Айра Кауфман всегда устанавливал именно такой срок выполнения работы.

— Я уезжаю из города через два часа на семинар.

— Семинары обычно проводятся днем, Стоукс. Используй ночное время.

Айра вышел, закрыв за собой дверь. Кевин был слегка озадачен. Он снова повернулся к своему компьютеру. В последний раз, когда без предупреждения вошли в его кабинет и ему пришлось спешно выключить компьютер из Сети, произошел серьезный сбой в операционной системе.

Лучше потерять некоторые данные, чем быть пойманным за работой над тем, что поможет ему вырваться отсюда.

Он включил компьютер, надеясь, что все будет в порядке.

Дневная лекция была посвящена последним достижениям в лечении астмы у детей, но, как всегда, главной приманкой был бесплатный обед. Заработная плата врачей-интернов составляла приблизительно два доллара в час, поэтому они дружной толпой стекались на лекции.

После окончания лекции Пейтон задержалась в коридоре, чтобы поболтать с друзьями. Она заверила их, что выздоровление идет нормально. Разговор занял не больше двух минут. Времени на дальнейшие разговоры уже не осталось — они должны были снова приступить к работе, и Пейтон больше не думала о своем здоровье.

Привычная атмосфера больницы подействовала на Пейтон ободряюще, даже несмотря на то, что она приковыляла сюда на костылях всего на несколько часов. Больница была для нее вторым домом, а иногда она чувствовала себя здесь даже лучше, чем дома. Больница была ее зоной комфорта, тут все было знакомым: утренние обходы, дневные лекции, даже бумажная суета, связанная с выпиской пациентов. Все это было для нее таким же привычным, как горьковатый вкус кофе в комнате отдыха, бугристый матрас в кабинете дежурного врача и бурный ритм жизни отделения «скорой помощи». И даже этот клоун, стоявший в другом конце длинного коридора.

Он смотрел прямо на нее. Потом исчез.

У Пейтон все замерло внутри. Она резко остановилась. Хотя между ними было большое расстояние, Пейтон могла поклясться, что это тот самый клоун, с которым она танцевала танго в тот день, когда попала в аварию.

Пейтон осторожно прошла через битком набитый людьми коридор. Она шла так быстро, как только можно было идти на костылях, и остановилась только в конце коридора. Отсюда было два пути. Поворот налево вел в кафетерий, поворот направо — в вестибюль. Она застыла в нерешительности, раздумывая, куда идти. Мимо прошла группа медсестер, но клоуна нигде не было видно.

Пейтон просто похолодела от ужаса. Она вспомнила, как он пристально смотрел ей в глаза, когда они танцевали. Еще тогда это насторожило ее, а сейчас казалось уже подозрительным. Ведь, как выяснилось, никто специально его не приглашал, чтобы устроить сюрприз для нее. Этот его последний взгляд, и то, как он моментально скрылся, только усилило тревогу.

Она решила, что нужно с кем-то поделиться своими сомнениями.

Почти три четверти часа Пейтон ждала, пока руководитель программы стажировки вернется с совещания. Наконец Майлз Ландау смог ее принять.

Ландау был врачом, но уже так долго проработал в должности руководителя программы стажировки, что превратился в обыкновенного чиновника-администратора. На нем всегда был деловой костюм, а не белый медицинский халат. В обязанности Ландау входило следить за тем, чтобы каждый интерн и ординатор выполнял программу стажировки и проходил необходимые аттестации. Естественно, не всегда все шло гладко, и улаживать конфликты и недоразумения также приходилось ему.