Изгнанница для безликих_многомужество - Наташа Фаолини

— Что произошло?! Кли, ты в порядке? — он подскочил ко мне, но Тит преградил дорогу мужчине.

— А где ты был, когда все произошло?! Клэментина была в опасности!

Варт пошатнулся. Из-за капюшона я не видела его лица, но почему-то возникло предположение, что он побледнел, сжимая руки в кулаки. Молчал, кажется, рассматривая меня.

— Все в порядке, — устало выдохнула я, — он ведь так и говорил, что не будет защищать меня, ничего не стоило ожидать. У нас уговор.

— Кли… — голос Варта дрогнул, он попытался подойти ближе.

— Идем дальше, там произошло что-то странное, лучше поскорее убраться подальше, — взмахнула я рукой, и мужчина не стал возражать.

Спустя час, когда солнце начало восходить, я заметила, что на голове Рема, держащего меня за руку, появились несколько седых прядок. Смотрелось красиво, но клянусь, раньше его волосы были одноцветными.

— Ай! Током не бейся, — возмутилась я, испытав неприятное ощущение и отдернув руку.

— У него энергетическое перенасыщение, — хмыкнул Тит, ехидно усмехнувшись, — покажи магию, Рем. Неужели даже капельки тьмы не сберег?

— Что это значит?

— Ты полностью очистила его от влияния бездны, теперь это обычный маг, — пожал плечами Тит, печально улыбаясь, — не будет чувствовать холод тьмы. Это благодаря… тесному контакту с тобой.

Я рьяно покраснела, стараясь не смотреть никому в глазу. Все они знают, чем мы с Ремом занимались в палатке!

Как провалиться сквозь землю?

ГЛАВА 13

Следующим вечером устроили привал, спустившись к городской реке. Ноги гудели от долгой ходьбы, но чувствовалось некое удовлетворение — мы много прошли, и осталось примерно всего дней пять пути до обещанного Вартом лагеря.

И хотя я не питала особых иллюзий, но надеялась, что там мне хотя бы выдадут нормальную кровать, а возможно и покажут, где душ.

Я вспомнила эту реку. В детстве мы ездили в парк с родителями, отдыхали, купались и жарили мясо на костре. Почти как сейчас. Папа учил меня плавать, а мама наблюдала с берега и беззлобно смеялась над детскими трепыханиями, загорая на солнышке. Удивительно, я стала уже забывать лицо отца, но точно помню, что раньше река была более грязной. Отсутствие большого количества людей непременно пошло природе на пользу.

Хотя, по правде сказать, я бы предпочла никогда не видеть торжества природы, лишь бы еще хоть раз взглянуть на папу или маму.

Мне хотелось бы по-быстрому искупаться и постирать старые вещи. Менструация как всегда началась не вовремя и мало того, что болел живот, так я еще и переживала по поводу того, чтобы защитники не подняли шум, увидев кровь на моей одежде. Ситуация сложилась бы слишком неловкая.

Достаточно высоких зарослей поблизости не было, чтобы спрятаться и попытаться привести себя в порядок, поэтому пошла дальше, а увлекшись поисками и воспоминаниями, не заметила, как потеряла сторону, откуда пришла.

Стоило начать паниковать, как из кустов показалась знакомая мужская фигура.

— Хух, Элим, не пугай, — я схватилась за сердце, шутливо отругав безликого, тихо кравшегося за мной всю дорогу.

То, что это Элим я поняла по трем палочкам на пряжке пояса и дырке в балахоне слева, которую мужчина заработал в утренней драке. Если не считать Троя и Варта, он был единственным, кто предпочитал чаще надевать капюшон, хотя я уже видела его лицо. И этот раз исключением не стал.

— Ты как всегда немногословен, — хмыкнула я, — поможешь одежду постирать, пока нас не хватились? — выдвинула вперед сумку-мешок с вещами, которые с трудом отжала из пространственного кармана Рема, их он мне отдал с видом «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Муж был убежден в том, что я не должна трудиться, а могу только отдыхать и отсиживаться на попе ровно, ожидая, пока за меня все сделают и обслужат, как царицу. Идея неплоха, но труднореализуема, я не привыкла бездельничать более пары часов в день, не считая сна.

Честно говоря, такая чрезмерная забота стала напрягать.

Было скучно смотреть за тем, как безликие готовят, фильтруют воду, расчищают место и штопают дыру в задней стенке палатки, а мне даже встать с пенечка не разрешают. Поэтому пришлось улизнуть по-тихому. Нет, сбегать я не собиралась и при первой же опасности стала бы орать, так что нашли бы меня быстро. Тем более что уйти незамеченной не получилось — вдогонку послали Элима.

Мужчина кивнул на мою просьбу, и мы пошли ближе к берегу.

Сначала я вообще не понимала, о чем с ним говорить, но потом все получилось само собой.

— Ты не обижаешься за то, что я не стала принимать тебя третьим мужем? — тихо спросила, после чего последовала тишина, Элим увлеченно полоскал в воде мою кофточку, — конечно, обижаешься, прости, дело не в тебе, — грустно покачала головой, не добившись от молчуна ответа, — понимаешь… для меня все слишком быстро, сумбурно и непонятно. Мне не нужно даже двух мужей. Я влюблена в Рема. Возможно, это нечестно по отношению к тебе и другим, вы ведь наверняка на что-то надеетесь, согласившись охранять меня, как показало утро, вы мне, правда, нужны, но с моими чувствами все сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Мне самой грустно от этого, все вы достойны любви. Любое живое существо расцветает в любви. А знаешь… я обещаю, что постараюсь свыкнуться со всем этим, может быть, у меня получится полюбить и тебя. Не знаю. У меня и отношений-то никогда не было. А тут сразу столько желающих…

— Кли! — отчаянно крикнул кто-то совсем недалеко, за первым возгласом последовали другие, в которых я узнавала голоса Рема и Тита, а иногда и Троя с Вартом, похоже, они ринулись искать нас с Элимом в той стороне, в которой видели нас уходящими.

— О, нас хватились, — хмыкнула я.

Элим вскочил и стремглав бросился в кусты, на ходу их перескакивая. Я, по традиции, с охреневшим видом наблюдала за происходящим. Не замечала раньше за этим безликим такой гибкости.

Когда к реке из кустов выбежали все пятеро безликих, сопровождающих меня, я совсем зависла. Удивительнее всего было видеть запыхавшегося Элима, который только что стартанул в кусты, а теперь стоял рядом с Титом и Ремом, испуганно, и как всегда безмолвно рассматривая меня на предмет повреждений. Капюшона на нем не было, и я могла видеть искреннюю взволнованность, выражаемую глазами и нахмуренными бровями. Один всевышний мог знать, какие мысли его одолевали.

— Погоди, так ты же… только что… туда… побежал… — тараторила я, несмело указав на молчуна.

— Элим? Он искал тебя вместе с нами! —