Боги, пиво и дурак. Том 5 - Юлия Николаевна Горина

сейчас встану и постою! — ругнулся я, пытаясь сообразить, с какой периодичностью вытанцовывают свою адскую комбинацию цепи. Тут прямо над ними возникло красноватое свечение, сквозь которое проступил профиль Аида.

— Извини, что прерываю вашу беседу, но я что-то никак не пойму — в качестве бога-покровителя я уже должен вмешаться, или еще нет?

Некромант, над головой которого вдруг заговорил бог, на мгновенье отвлекся. Ну еще бы — такое явление Аида народу на каждый день случается!

И мне этого хватило.

Прогнувшись под цепью, я сделал выпад и вогнал в грудь убийце свой клинок.

Некромант вскрикнул — и медленно осел, все еще не сводя глаз с силуэта явившегося бога.

Тяжело дыша, я выдернул меч из тела и поднял голову вверх.

— Да нет, пока и так нормально, — сказал я.

Аид кивнул.

— Мне тоже так показалось, но я не был уверен. У меня в этих делах не так много опыта…

Тут я услышал приближающийся топот копыт — это возвращался горе-наездник, в самом начале промчавшийся мимо меня прямиком в прекрасное далеко.

Зыркнул на Стеф — она билась на земле с уцелевшим некромантом, над которым назойливо продолжал кружить крылатый жезл сладострастия.

Сбоку за ее противником следовал, как тень, недопризванный конструкт.

— Присмотри за ней! — крикнул я, рывком отстегивая Лёху.

Стукнувшись оземь, черепуха в металлической оправе откатилась от меня шагов на пять.

— Бу-бу-бууу! — возмутился Лёха.

— Чё тебе не так-то? Ой, тебя лицом в снег развернуло! — с опозданием догадался я. — Прости, щас поправлю…

Со стороны мчавшего на меня всадника на дорогу упало световое пятно.

Аккурат на меня с Лёхой.

Я метнулся в сторону, ударив по черепу ногой, как крутой защитник выбивает мяч из штрафной.

Фухх!

Лёха взмыл в воздух и шлепнулся в сугроб на обочине.

— А-аааа! — заорал он из снега. — Я тебе что, репа посевная?! Вытащи меня!

— Да твою ж мать! — ругнулся я, и, вытянув руку в сторону, попытался в считанные секунды представить себе то, что мне было нужно.

Твердая опора для Лёхи. Потому что без него Стефания может не дожить до конца боя. Мягкая забота, чтобы почти как мать. И покорность, как у крестьянки крепостной. Чтобы без неожиданностей и фортелей.

Внутренним зрением я увидел символ из трех линий, похожую на крышу дома, нарисованную детской рукой.

Тут от всадника отделилась здоровенная призрачная фигура и метнулась ко мне.

Я отпрыгнул в сторону — и быстрым движением начертил в воздухе «крышу».

— Стеф, держись! Лёха, щас все будет! — крикнул я, вставая в боевую позицию и готовясь к рывку.

Мой противник приближался, сбавляя темп.

А с правой стороны из мерцающего светового пятна выкарабкалась…

Кенгуру.

Самая настоящая, здоровенная кенгуру со старушечьим лицом и белым платочком на голове!

— Чо делать-то, милай? — спросила меня кенгуру, сложив лапки на пузе.

Вот это Арина Родионовна у меня получилась!

— Откопай Лёху и делай то, что он скажет! — крикнул я.

— Как прикажешь, барин! — ответствовала кенгуру и, переваливаясь с лапы на лапу, потащилась к сугробу, из которого благим и не очень благим матом продолжал орать Лёха.

А я бросился на скачущего всадника.

Конь некроманта, хоть и был неживым, при виде меня отпрянул и завернул в сторону, подставляя бочину.

Мой враг выхватил меч из ножен — необычного вида, короткий и шириной в ладонь, с пылающими символами на гарде. Клинок разрезал воздух со специфическим звенящим звуком, оставляя за собой лиловое марево.

Хорошо, что он был коротким — уклоняясь от удара, я припал поближе к земле, проскальзывая сапогами по снегу.

А потом рубанул всадника по голени, не жалея коня.

Клинок лязгнул о его ногу, будто об камень. Острая боль ударила мне в плечо.

Некромант расхохотался, разворачивая коня поудобней.

В отсветах атак его голень блеснула металлом — вместо ноги пониже колена стоял железный протез!

Кто-то до меня уже рубанул ее однажды, и весьма успешно.

Да твою ж мать!

— Тебе точно не нужно помочь? — заботливо переспросил профиль Аида, приблизившись к нам в своем красноватом свечении, как шаровая молния

Нашел, тоже, время спрашивать! Нет бы сам решил и уже или помог или не отвлекал!

А то устроил тут демократическое голосование.

Я отскочил от противника, готовясь встретить новую атаку — как вдруг костлявый жеребец под ним вспыхнул фиолетовым и рассыпался в пыль. Всадник с криком полетел с лошади.

Я бросился к свалившемуся некроманту. Стиснув челюсти, схватил рукоять сразу двумя руками, потому что плечо все еще адски болело, и со всей силы вонзил меч мужику в живот.

Тот закричал. Выпучил погасшие глаза, схватившись обеими руками за мой клинок, словно это могло что-то изменить.

Я с усилием протолкнул меч еще глубже ему в брюхо, а потом рванул на себя и вверх.

Смертельно раненый враг упал на дорогу.

А я оглянулся — и понял, что вспоротый живот — это не самая жуткая картинка сегодняшнего вечера.

Потому что моя Арина Родионовна, благостно смотрела на меня, выставив в старческой улыбке здоровые и кривые кенгурячьи зубы — ну точно персонаж из «Вия». Обеими лапками она нежно поглаживала Лёхин череп, наполовину выглядывающий из мохнатой щели сумки у нее на животе.

Позади этой чудной парочки Стефания добивала своего некроманта, который крутился волчком в крошечном синем пятнышке, не в силах выйти из него. При этом из его истлевших штанов выглядывали голые кости, и тление неумолимо поднималось все выше.

А над их головами романтично кружил крылатый фаллос размером с берцовую кость, время от времени пикируя за спину некроманту, так что тому приходилось отвлекаться и отмахиваться от него тоже.

Картина маслом, блин.

Восемнадцать плюс.

— Прости. Господи, — выдохнул я.

— Ты о нас? — промурлыкал Лёха, поблескивая красными глазами из сумки. — Да ладно, будет тебе. В этом есть даже что-то эротичное! Здесь так приятно горячо!..

— Не хочу об этом ничего знать! Так что избавь от подробностей, — взмолился я.

— А что такого-то? Подумаешь, приятелю хорошо!

— Да ничего. Просто ты на моих глазах балансируешь на грани зоофилии и некрофилии, и я даже не знаю, что из этого меня пугает больше. И кстати, ты же говорил, что некроманты — очень редкие чуваки, а тут их четверо набралось! Как так?

Лёха вздохнул.

— Разведи руками, — велел он своей кенгуру, и та послушно