Тревор и Саймон идут в отрыв! Том 1 - Александр Родин

тот момент? Нет, скорее гордость. Я уже слишком взрослый, чтобы так по-детски завидовать. Да и потом… Вдруг у меня с магией огня получится лучше, чем у Тревора?

- Ладно, - я встал и отряхнул штаны. – Надо подстрелить кого-нибудь к ужину и возвращаться домой, - я подал Тревору руку.

- Полностью поддерживаю! – ухватившись за мою руку, он вскочил на ноги и пошатнулся. – Все-таки не стоит так бездумно тратить ману, - вздохнул он и снова поскреб за ухом.

Эта привычка потом намертво к нему прицепилась.

Тревор.

После того случая с зайцем я почувствовал, что мой лимит маны увеличился в несколько раз. Естественно я сразу же попытался это проверить. И полдня простоял перед колодцем «заполняя» его водой с помощью своих водяных шаров. Полдня я использовал маленькие, большие, огромные, водяные шары. Водяные иглы. Я нагревал воду и охлаждал ее. Стрелял шарами с разной скоростью. Пытался вложить в заклинание максимум маны, что выстрелить с максимально возможной скоростью. Я даже поднял из колодца объем воды примерно равный ведру. И ничего. Мне надоело это занятие прежде, чем я узнал свой предел. Итак, выходит, что запасы маны у меня намного выросли. Я прекрасно понимал, что задирать нос и думать о том, что они стали бесконечными – это глупо. В конце-концов я использовал магию явно начального уровня. Так что проверить свои лимиты я смогу только тогда, когда расширю свой арсенал.

А теперь к вопросу о том бедном зайце, что пал жертвой моего жестокого эксперимента. Первоначально я хотел сделать кровь животного густой. В своих экспериментах с водяными шарами я дошел до того, что Смог: изменять размер снаряда; играя с поверхностным натяжением, менять форму снаряда; поднимать температуру воды до горячей или понижать ее до холодной. А еще делать воду мягкой или жесткой. В плане атакующей магии это совершенно бесполезно: шары из мягкой или жесткой воды наносили одинаковые повреждения деревьям. Ну а вот руки мыть все-таки лучше в воде пожестче. Так же у меня получилось менять… Консистенцию снаряда. Нет, полностью поменять агрегатное состоянии воды я не мог. Для получения пара или тумана, так же как и для льда явно нужна другая магия. Но вот довести водяной шар до чего-то похожего по консистенции на глицерин у меня все же получилось. Вот я и подумал, что смогу загустить кровь зайца. Разумеется, ничего не вышло. Тогда я попробовал создать внутри него водяной шар и лопнуть его. Результат был печальным. Для бедного зайца. Ну и для меня. Ибо я думал, что у меня глаза вылезут от напряжения. А вся моя мана просто испарилась. Исходя из этого, я сделал вывод: подобное применение магии нерационально.

Глава 6.

И вот время возобновляет свой бег, возвращаясь в привычное русло. Лето набирает обороты. Деньки становятся все жарче. Иногда небо нет-нет, да и затягивает легкими серыми тучками. И тогда льет теплый летний дождь. Люди и поля радуются каждой капле воды. Видимо глядя на них озорной летний дождик иногда перерастает в самую настоящую грозу. И тогда сверкают молнии и грозно грохочет гром. Но словно видя как всходы на полях словно тянуться к нему, ловя каждую крупную каплю дождя. Видя, что людям все ни почем и они продолжают заниматься своими делами, радуясь приятной прохладе посреди жаркого летнего дня, грозовые тучи, словно обиженные, постепенно расползаются в стороны. Открывая чистое голубое небо и освобождая дорогу теплым солнечным лучам.

Именно в эту жаркую пору мальчик, что живет в самом большом доме, стоящем на окраине деревни, собирается закончить свое обучение магии. Его учитель юная девушка. Но ее внешность обманчива. Не думаю, что будет большим сюрпризом, если окажется что за плечами у нее множество самых невероятных приключений. Действительно, судить человека по внешности – удел недалеких людей. Пусть она и считает, что не смогла толком научить юного мага, но она гордится своим учеником. И сердце ее трепещет каждый раз, когда мальчишка называет ее «Мастер». Скоро она примет у него последний, выпускной, экзамен и покинет эти края.

А на другом конце деревне в своей небольшой комнатке тихо плачет другой ребенок. Он боится и не хочет больше выходить на улицу. Потому что знает, уверен, что ничего хорошего с ним не случится. Его мама входит в комнату и садится рядом с ним. Гладит по голове и шепчет на ухо добрые слова. Она уговаривает его выйти на улицу. Побегать под теплыми солнечными лучами. Но ребенок отказывается. Женщина тяжело вздыхает и продолжает гладить своего драгоценного ребенка по голове.

Еще дальше, за золотыми полями, на самой окраине почти на самой опушке леса во дворе небольшого домика играют двое мальчишек. Хотя нет, они вовсе не играют. Ребята с серьезным видом занимаются. Приседания, отжимания и упражнения на пресс. У обоих русые волосы. У голубоглазого длинные волосы, которые он собирает в хвост. Обладатель зеленых глаз пострижен коротко. Мальчишки продолжают свои упражнения до тех пор, пока мать не выглядывает во двор и не зовет их есть. Тогда мальчишки бросают все свои дела и наперегонки бегут к дому.

Время бежит. Лето продолжает набирать свою силу. И кто знает, быть может, судьба сведет этих детей вместе. Ведь, как я уже говорил, у всего в этом мире есть свои причины.

1

Тревор.

Первое, что я сделал с утра пораньше, так это полностью испортил сюрприз родителей. Как оказалось в этом мире не принято отмечать дни рождения каждый год. Вместо этого устраивают грандиозный праздник в пять, десять, пятнадцать и двадцать лет. Уж не знаю как тут обстоят дела с совершеннолетием, но судя по тому, что устройство этого мира очень близко к феодальной Европе, мне кажется, что пятнадцать лет знаменуют переход во взрослую жизнь. В конце концов, маме было восемнадцать или девятнадцать лет, когда она родила нас с Саймоном.

Так вот… В процессе очередного ночного обыска нашей комнаты, ввиду определенных обстоятельств спать было попросту невозможно, мы с братом наткнулись на странный сверток в шкафу. Кстати я был сильно удивлен, когда узнал что мой брат Саймон это на самом деле мой старинный дрог Рома. Выходит он тоже помер и переродился в этом мире? Хоть мы и проговорили тогда всю ночь, пытаясь вспомнить, что же с нами все-таки случилось, но так и не