Плен - Сильвия Мерседес

— Мисс Бек, — сказал он, — теперь вы официально на пути к становлению истинным магом.

Холод сжал ее сердце. Нилла с трудом смогла улыбнуться магу в ответ.

* * *

Сильвери заставил ее покинуть маяк на остаток дня.

Он мало говорил. Больше не поздравлял и не объяснял странную церемонию, которую исполнил. Только:

— Достаточно для одного утра. Проветритесь. Очистите разум. Но возьмите это с собой.

Он вложил в ее руки книжку и ее зачарованное перо. Это ее сильно удивило. Не было странно, что маг носил с собой книги заклинаний, пока ходил по острову, но он не доверял книги Нилле. Что за заклинания были внутри? И почему он решил, что они ей нужны?

— Что толку? — спросила Нилла, крутя перо в пальцах. — Или мне носить с собой повсюду в кармане пузырек чернил?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Часть привязывания пера включает временное заклинание, которое позволяет вашему перу писать без чернил. Это со временем растает, но можно вернуть по желанию.

Больше вопросов подступило к губам Ниллы, но он не дал ей шанса задать их. Едва позволив ей надеть плащ, он вывел ее за порог, а потом закрыл за ней дверь с решительным грохотом. Она замерла на крыльце на пару мгновений, смотрела на ручку двери, желая, чтобы она повернулась, и маг открыл дверь и заговорил снова. Она даже не знала, что хотела от него услышать. Что-нибудь. Что угодно.

Но ручка не повернулась.

Нилла развернулась ко дню перед ней. Она буркнула с рычанием:

— Кошмар! — и пошла прочь.

Она не ушла далеко. Просто отошла, чтобы Сильвери из окна в башне подумал, что она отправилась к Дорнрайсу. Она выждала полчаса, чтобы уловка была убедительной, а потом подкралась к башне. Она скрылась в роще деревьев, укуталась в плащ от холодного ветра и стала ждать.

Минуты медленно текли, измеряемые только биением ее сердца. Лицо онемело, ноги затекли от неудобной позиции, и она вытащила книгу, которую ей дал Сильвери. Это была одна из его ранних книг заклинаний? Он ожидал, что она будет читать его старые работы, пока бродит по острову? Это было бы неплохим времяпровождением. Она хотя бы могла больше сблизиться с буквами старого аранелийского.

Но, когда она открыла книгу, страницы были пустыми. Хмурясь, Нилла пролистала их от начала до конца. Пусто. Только пустые страницы.

— Что это такое? — прошептала она. Она нахмурилась сильнее, вытащила перо и покрутила его, а потом посмотрела на книгу. Она должна была… практиковаться? — Глупости, — она захлопнула книгу и убрала оба предмета под плащ. В это время дверь скрипнула. Дыхание Ниллы участилось, она выглянула из укрытия.

Сильвери появился на пороге, капюшон скрывал его голову. Он закрыл за собой дверь — точно с заклинанием — и пошел по тропе к пляжу внизу. Нилла ждала, пока его капюшон не пропал из виду.

Буркнув пылко «Чушь», она встала на покалывающие ноги, подобрала юбки и пошла за ним.

Одиннадцать дней. Одиннадцать дней она провела на Роузварде. И все. Казалось, дольше. Она шла по тропе, держась на расстоянии, чтобы не привлечь внимание Сильвери. Всего одиннадцать дней назад она попыталась выйти на пляж внизу, и ее прогнали виверны, летающие в небе. Она боялась, едва могла понять, что таких существ не было. Теперь она принимала их так просто, как чаек или пеликанов, летающих над волнами.

И та фигура в плаще с капюшоном, идущая по гальке пляжа… Как одиннадцать дней могли изменить ее мнение о нем? Об этом сломленном, опасном, наглом, снисходительном, поразительном мужчине со шрамами.

Она дошла до конца тропы и ступила на камни пляжа, все еще далеко за Сильвери. Он подошел к утесу, виверны окружили его. Они щебетали и пели, некоторые тянули за его одежду. Одна сбила его капюшон, и его длинные светлые волосы подхватил ветер. Он повернулся, и Нилла заметила его профиль и улыбку, он смеялся над боевой виверной.

Ее сердце билось в горле. Это было странно. Невозможно. Но было.

Когда он так улыбался, она не видела шрамы.

Он был слишком далеко, чтобы Нилла слышала его голос за ветром и волнами. Она смотрела, как он протянул руку. Маленькая виверна опустилась на его предплечье, как сокол, ее крылья летучей мыши хлопали, пока она искала равновесие. Сильвери нежно погладил ее подбородок, провел пальцем в нилариуме по ее горлу.

Нилла села за булыжником, была почти скрыта, пока наблюдала, кутаясь в плащ, за Сильвери. Ее ладони сводило, голова болела, и она не давала себе думать о папе, Гаспаре. Кловене, Сэме или других частях жизни, которая была в другом мире.

Она просто сидела и смотрела, как маг гладит виверн, проверяет их крылья, когти и гребни, чешую. Она смотрела на его краткие и яркие улыбки, каждый раз сама тайно улыбалась в ответ.

Он опустился на колени перед одной особо большой виверной — высокой и красной, гребень ниспадал завитками на ее спину, размах крыльев был в восемь футов. Виверна покачивала головой, как делала синяя, но как-то умудрялась выглядеть благородно.

Сильвери вытащил из мантии свиток с черной нитью. Он снять нить и развернул лист пергамента. Даже издалека Нилла видела, каким хрупким и старым он был, мог рассыпаться, как осенний лист. Она смотрела, как Сильвери протянул пергамент к виверне, та понюхала его, грудь три раза поднялась и опала в общении без слов.

А потом Нилла охнула, виверна вдруг схватила пергамент и проглотила. За миг.

Виверна откинула голову и завопила. Другие виверны щебетали и пели, взлетели вихрем к облакам. Большая виверна раскрыла огромные крылья и, оттолкнувшись лапами, взмыла в воздух, устремилась вверх в центре стаи, все еще крича.

Нилла вытянула шею, смотрела на красную виверну, пока ее хвост не пропал в облаках. Только ее голос было все еще слышно.

А потом и он пропал.

Другие виверны летали над волнами, сели на скалах. Их вопли уже не были слаженной песней.

Сильвери сидел на коленях на пляже, расправив плечи, подняв голову, глядя на облака, куда улетела виверна. Он был бледнее обычного, от этого шрамы казались темнее. Выделялись сильнее. Ветер бросил волосы на его лицо, отчасти скрывая, но Нилла все еще могла прочесть его выражение лица. Печаль. Раскаяние. Смирение.

Сильвери встряхнулся и встал. Он посмотрел на пляж, скользнул взглядом по вивернам в их гнездах на скалах. А потом повернулся и пошел обратно. К Нилле.

Нилла охнула и скрылась за булыжником, сердце колотилось. Она не знала, почему не хотела, чтобы он видел ее тут. Она не боялась его. Уже нет. Может, одиннадцать дней были слишком коротким периодом, чтобы судить о характере, но она не могла заставить себя бояться. Она доверяла Сорану Сильвери. Она знала худшие его грехи, знала, какое зло он сотворил с мирами. И она все равно доверяла ему. Больше, чем кому-либо, кого встречала.

«Это лишь доказывает, что тебе попадались плохие люди».