Серебряная роза - Джейн Фэйзер

— Но неужели ей не могла дать совет какая-нибудь женщина? Нянька, служанка, гувернантка?

— Ариэль никогда не испытывала необходимости в женском обществе, — пожал плечами Рэнальф. — Она была предоставлена самой себе с того момента, как вышла из пеленок.

Саймон был ошеломлен. За последние несколько часов в нем созрело изрядное предубеждение против беззаботных порядков, царивших в замке Равенспир, но даже одна мысль о том, что рожденная в знатной семье девушка может вырасти без элементарных женских знаний, лишила его дара речи. Тогда он вправе был предположить, что она не получила и никакого формального образования. Это было не так уж страшно, многие женщины — даже из знатных семейств — были неграмотны, но неужели Ариэль не посвящена в искусство рукоделия, шитья, домоводства, игры на музыкальных инструментах? Все это были совершенно необходимые знания для женщины из благородного провинциального семейства. Она, правда, знает толк в верховой езде и соколиной охоте и к тому же неплохо танцует, но что значит пусть даже такой трудный танец, как галлиярд, по сравнению со всеми теми заботами, которые лягут на плечи жены графа Хоуксмура?

Выдавив из себя сухое: «Я вас понял», Саймон повернул обратно к замку.

— Я так надеялся, что вы меня правильно поймете, — произнес Рэнальф, следуя за ним. — Ситуация несколько… необычная, вы не находите?

— Слишком необычная, — ответил Саймон. — Скажите вашей сестре, что я весьма терпеливый муж. Когда она будет готова исполнять свои супружеские обязанности, ей надо будет только сообщить мне об этом.

— Ариэль будет весьма признательна вам за понимание, — быстро произнес Рэнальф, открывая дверь перед Саймоном и пропуская его вперед.

Атмосфера в большом зале замка за время их отсутствия стала еще более душной и жаркой, а шум стоял такой, что едва можно было слышать голос соседа. Многие из гостей уже лежали, уткнувшись в тарелки, и громко храпели; но кое-кто все же пытался изображать подобие танца. Ариэль танцевала в паре с Оливером Беккетом.

Саймон обратил внимание, что оба не попадали в такт музыке. То же происходило и с большинством пар в зале, флейтисты на хорах, напившиеся не меньше хозяев, играли кто во что горазд, не обращая внимания на танцующих. Лицо Оливера Беккета раскраснелось, глаза блестели каким-то странным блеском, руками он без смущения шарил по изящной фигуре Ариэль, графини Хоуксмур, когда та поворачивалась в фигуре танца.

«Она, похоже, от души наслаждается!» — с горькой иронией подумал новоиспеченный муж. Музыка зачаровала девушку: платье ее вздымалось в воздухе при поворотах, волосы развевались… Она была похожа на девушку-цыганку, танцующую бурную тарантеллу.

Хоуксмур рисковал показаться смешным, так как не мог сам составить ей пару. Многие пары, устав, прекращали танец, и вокруг Ариэль и Оливера стал собираться круг из зрителей, азартно хлопавших в ладоши и криками подбадривавших танцоров.

Саймон вернулся на свое место во главе стола и сел среди своих молчаливых друзей. Отсюда он уже не мог видеть жену — ее загораживал круг зрителей, — но по их азартным крикам он мог судить, что зрелище стоило их внимания.

Когда наконец музыканты закончили играть и круг зрителей распался, Ариэль, держа под руку Оливера, направилась к своему месту за столом. Щеки ее раскраснелись, губы были приоткрыты, грудь вздымалась, глаза горели от восторга.

— Ах, крошка, мне еще ни разу не приходилось танцевать с такой великолепной партнершей! — воскликнул Оливер.

Он взял Ариэль пальцами за подбородок и поцеловал в губы, когда она приблизилась к своему месту рядом с мужем.

— Я сожалею, Хоуксмур, что вам не дано испытать восторг танца с такой партнершей, как ваша жена. Она легка как пушинка!

Смеясь, он снова поцеловал ее.

Но на этот раз Ариэль отдернула голову. Отдавшись целиком танцу, она совершенно забыла про своего мужа и только теперь поняла, что происходит. Оливер и Рэнальф продумали все заранее. Это была тщательно спланированная акция унижения Хоуксмура. Ее достоинство и репутация ничего для них не значили, как не значили они ничего и для всех остальных участников этой затеи. Саймону Хоуксмуру было предназначено стать рогоносцем в ночь своей собственной свадьбы.

Инстинктивным жестом отвращения она вытерла губы тыльной стороной ладони и опустилась на свое место. Саймон, бросив взгляд на Оливера, заметил искру гнева в его взгляде.

— Пусть я и не могу танцевать сам, но я искренне наслаждался, моя дорогая, глядя на вас, — холодновато произнес Саймон, беря в руки графин, чтобы наполнить ее бокал. — Для приболевшего человека вы на редкость энергичны. Выпейте, вы явно разгорячились.

И он поднес кубок к ее губам.

Краски сбежали с лица Ариэль. Она взяла кубок двумя руками и сделала несколько больших глотков, затем поставила его обратно на стол.

— Прошу извинить меня, милорд, — сказала сна, затем встала и, подобрав юбки, направилась к лестнице в торце зала.

Саймон, налегая на трость, неожиданно быстро направился за ней. У подножия лестницы он оказался тогда, когда Ариэль уже была на ее середине. Он негромко окликнул ее:

— Уделите мне пару минут, дорогая супруга.

Голос его был мелодичен и вежлив, как и всегда, но она ни минуты не усомнилась, что он приказывает ей остановиться.

— Вы подниметесь наверх, сэр?

С этими словами Ариэль продолжила свой путь и остановилась наверху лестницы, поджидая его.

Поднимаясь по широким ступеням, Саймон последними словами проклинал в душе свою неуклюжесть. Он знал, что она смотрит на него сверху, и его ковыляние по ступеням не делало его привлекательнее в ее глазах.

Взрыв хриплого хохота донесся до них снизу из залы, когда они оказались рядом друг с другом на небольшой лестничной площадке. Сверху сквозь разноцветные оконные стекла на них лились потоки лунного света.

Саймон прислонился к холодному камню стены, пристально рассматривая свою жену. Оба молчали. Под его испытующим взором она надменно вздернула подбородок.

— Вы хотите поговорить со мной, сэр?

Саймон кивнул головой.

— Должен признаться, несколько необычно для мужчины уединяться для разговора со своей собственной женой вечером после свадьбы, — заметил он, обводя взглядом тесное пространство вокруг них. — Это, однако, вряд ли можно назвать уединенным местом. У вас есть что-то вроде… будуара?

Во всем замке была одна-единственная комната, которую Ариэль считала своей собственной. Даже в ее спальню могли в любой момент ворваться ее братцы или Оливер. Очень немногие преданные ей слуги знали о небольшой зеленой гостиной в башенке, как раз над спальней Ариэль, но она отнюдь не торопилась поделиться этой тайной с графом Хоуксмуром.

Ариэль смущенно засмеялась, и Саймон понял, что он в первый раз слышит ее смех. Он тоже улыбнулся в ответ, ожидая узнать, что же так рассмешило ее.