Фабий Байл. Прародитель - Джош Рейнольдс

— Не беспокойся. Как по мне, ты все тот же ограниченный, поверхностный безумец, которым был всегда, — ответил Арриан. Он крутанул клинки и убрал их в ножны.

— А ты все тот же снисходительный глупец, каким я тебя помню, — ответил Олеандр, осматривая свой меч, — Как хорошо, что некоторые вещи никогда не меняются, да? — Он наигранным движением спрятал меч в ножны. Кровь демонетки до сих пор приятно грела губы. Когда придет время, он узнает, что значило ее предупреждение, но не раньше.

— Да. Особенно в Оке, — ответил Арриан. Затрещал вокс, — Наш повелитель зовет.

— И то правда, — ответил Олеандр, — Должно быть, скоро приземляемся.

Они вернулись на командную палубу. Байл ждал их вместе с Цимисхием и гландовыми ищейками. Аугментированные люди успешно пережили демонический шторм. Погибла только одна участница стаи: существо со смехом ребенка и лицом волка свернуло ей шею в тугую спираль из плоти и кости. Останки демона теперь были распяты на стене палубы рядом со многими другими, а его ихор стекал в несколько склянок, расставленных чирикающими пробирочниками.

— Цимисхий и адепты провели необходимый ремонт и очистили системы. Мы приближаемся к пункту назначения, — сказал Байл, не сводя глаз с обзорного экрана, — Вы целы? «Везалий» засек взрыв…

— Один огнемет взорвался. Ничего серьезного, — ответил Арриан. — Олеандр немного поговорил с демоном.

— И что тот сказал? — спросил Байл, продолжая смотреть на экран.

— В основном глупости, не представляющие интереса, — пожал плечами Олеандр, — Во всяком случае, для меня.

На лице Байла возникла тень улыбки.

— Какая удача!

Олеандр не успел ответить, потому что появился Саккара. Судя по холоду, который сопровождал громко топающего Несущего Слово, ему удалось сковать обнаруженных демонов. С его брони свисало несколько небольших хрустальных склянок, покрытых символами и окованных железом. За стеклом бесшумно щелкали зубастые пасти и молотили невозможные конечности.

— Я поймал всех, — без предисловий объявил он.

— Некоторых. От остальных избавились мы, — сказал Арриан. Саккара покосился на него, но затем отвел взгляд. Лицо у него было бледное и напряженное. Олеандру оставалось лишь гадать, чем тот заплатил, чтобы защитить корабль от полноценного демонического шторма. За такие вещи всегда надо платить: разумом, душой или телом. С другой стороны, Саккара наверняка продал что-то из этого задолго до того, как имел несчастье встретить Байла.

— Отлично, — сказал Байл и постучал по одной склянке, встревожив ее туманного обитателя. — Они мне пригодятся. Хорошая работа, Саккара.

— Если б не эта бомба у меня в груди, я бы выпустил их на тебя, безбожник, — сказал Саккара. В его голосе не было злости, скорее усталая смиренность. Олеандр почти пожалел его. Тяжело быть верующим в обществе неверующих.

— Не сомневаюсь, — кивнул Байл и отвернулся, — Итак, мы успешно прошли испытание. И, возможно, получили намек на грядущие события, если кто-то верит в такие вещи, — Он взглянул на Вольвера. — Спускай нас. — Смотритель стратегиума передал приказ подчиненным, и «Везалий» заскользил вперед, следуя по составленной Вольвером траектории. Окулус разделился на несколько изображений, каждое из которых показывало происходящее с отдельного угла, но вскоре остановился на одном.

— Да, такое не каждый день увидишь, — сказал Олеандр.

Ядро планеты истекало огнем. Олеандру подумалось, что смотреть на него — это как смотреть на солнце, только приятного мало. Магма и сверхнагретый газ накрывали целые континенты сверкающей паутиной, соединяя друг с другом отдельные осколки Грандиозной. Время от времени на этих кипящих нитях вспыхивали крохотные огоньки.

— Что это? — спросил Саккара.

— Сборщики газа. Просеиватели руды. Еще насосные станции и звукозаписывающие посты, — пояснил Олеандр, — Я знаю одного человека, который собирает вокс-записи предсмертного крика Грандиозной и продает их на воплерынках Баракши.

Саккара непонимающе взглянул на него. Олеандр махнул рукой в сторону ядра.

— Планета до сих пор умирает, брат. Только очень, очень медленно. Некоторым людям нравится такое слушать. Музыка сфер, так сказать… Да что там, на Баракши за звук пожирающей себя черной дыры можно купить небольшую луну, — Он улыбнулся Несущему Слово. — Ты когда-нибудь слышал такое? Это… трансцендентно. Осмелюсь даже сказать, что это меняет всю жизнь.

Саккара отвернулся.

— Может, когда-нибудь получится послушать, — сказал он, разглядывая экран, — Похоже, начинается война.

Внутреннюю сторону разлетающейся коры усеивали купола гигантских ульев. Между ними вспыхивали огни, но то были огни не промышленности, а войны. Артиллерийские орудия, созданные, чтобы нести смерть через океаны, теперь несли ее сквозь пустоту.

— Красиво, — сказал Арриан, когда один город исчез в ядерном огне.

— Очередное доказательство силы наших установок, — заметил Байл. — Человечество всегда приспосабливается, чтобы вести войны более эффективно. Люди снесут любые тяготы ради возможности проломить череп ближнему. Смотрите внимательно. Это упорство завоевало звезды, а рано или поздно оно завоюет и само Око.

— С нашей помощью, — добавил Арриан.

— Да. Нас создали, чтобы мы повели человечество в будущее. Чтобы проследили за рождением новой расы, — расы, которая превзойдет даже нас. Мы разожгли огонь не для того, чтобы править пеплом, братья мои… Нет, мы разожгли его, чтобы старое уступило место новому, — Байл сцепил руки за спиной. — Не бойтесь, братья. Мы не можем проиграть в этой битве, ибо мы уже победили.

Олеандр подозревал, что последняя фраза предназначалась не им, а Канатаре. Было очевидно, что слова демона встревожили Байла. В его броне презрения появились трещины. Мысли о собственной смертности давно подтачивали фундамент его веры в себя, и демон этим воспользовался. Олеандр окинул повелителя взглядом. Когда он только вступил в Консорциум, Байл казался почти… богоподобным. Да, он казался безумным богом, но нельзя было сомневаться в его величии. Теперь же он выглядел старым. Едва ли не… сломленным. Как статуя, превращающаяся в безликую развалину под гнетом времени и забвения.

Но не совсем. В нем все еще горела искра. Байл говорил о разжигании огня, и именно это Олеандр собирался сделать перед тем, как их предприятие подойдет к концу. Сжечь ошибки прошлого, чтобы дать дорогу будущему.

— Вот, — указал Байл. Олеандр взглянул на экран. Перед ними раскинулся Черный Голан. Археорынок занимал самый большой участок разломанной коры и распространялся на обе ее стороны и внутрь. Сквозь камень когда-то пробурили гигантский коридор, в котором могли поместиться десятки, если не сотни кораблей, и рынок покрывал его внутреннюю сторону, уходя так далеко, что конца не было видно ни невооруженным глазом, ни сенсорами.

Едва «Везалий» опустился в канал, из вокса понеслись переговоры. Небольшой личный транспорт и более крупные корабли сопровождения боролись за место, время от времени вступая в открытые бои. В Черном Голане конфликты не допускались, но правило не распространялось на его воздушное пространство. На глазах Олеандра один небольшой корабль вылетел в пустоту, бесконтрольно вращаясь и оставляя за собой огненный след.