Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

важнейший и необходимый элемент. Накануне смерти Сталина Министерство внутренних дел СССР являлось крупнейшим строительным ведомством. Оно осваивало не менее 10% общесоюзных капитальных вложений. По многим важнейшим видам промышленной продукции экономика МВД занимала лидирующие или исключительные позиции. После войны МВД сосредоточило в своих руках всю добычу золота, серебра, платины, кобальта… обеспечивало производство примерно 70% олова и трети никеля и т. д…Такие масштабы экономики Гулага свидетельствовали о том, что она неизбежно была тесно связана с экономикой не-Гулага. Между ними происходил постоянный обмен ресурсами. Наличие значительных контингентов подневольных рабочих поддерживало мобилизационный характер советской экономики. Правительство и отраслевые министерства постоянно обращались к заключенным как к ресурсу для решения срочных задач в неблагоприятных условиях. Наличие такого ресурса позволяло игнорировать экономические стимулы развития, способствовало распространению чрезвычайных командно-административных методов управления».

Не менее «красноречив» в своих больных фантазиях и американский советолог Г. Алексопулос, который в статье «Истребительно-трудовые лагеря. Переосмысление игры слов Солженицына» разразился таким словесным поносом: «В отличие от лагерей при В. И. Ленине или Л. И. Брежневе, сталинский ГУЛАГ являлся во многих отношениях не столько системой концентрационных лагерей, сколько системой принудительного труда, и не столько тюремной системой, сколько системой рабства… Рассматривая режим эксплуатации человека в сталинских лагерях, можно заметить, что ГУЛАГ напоминает собой систему рабства Нового Света со всей его рутинной дегуманизацией и узаконенным насилием. В годы сталинского правления тотальная эксплуатация труда заключенных являлась одной из основных функций ГУЛАГа. Как пояснял О. В. Хлевнюк, «для руководителей, не озабоченных нравственностью, преимущества принудительного труда были неоспоримы. Эксплуатация заключенных являлась естественным элементом экономической системы, направленной на экстенсивный рост любой ценой… Возможности этой неограниченной эксплуатации, включая и гибель самих рабочих, высоко ценились высшими политическими руководителями и хозяйственниками». После 1947 года ГУЛАГ значительно расширился и в годы, предшествующие смерти Сталина в 1953 году, достиг своего апогея во многих аспектах. Численность заключенных резко возросла, и МВД взяло на себя новые, более серьезные экономические задачи. В последние годы сталинского правления число заключенных ГУЛАГа почти удвоилось и составило около 2,5 млн. человек. Эксплуатация человека — безжалостная, карательная и все более жестокая — была определяющей чертой сталинского ГУЛАГа. Как только мы начинаем рассматривать ГУЛАГ через призму физической эксплуатации, сразу становится очевидной его преднамеренно смертоносная сущность. В сталинском ГУЛАГе заключенные должны были работать до полного истощения. В то время как нацистские лагеря смерти стремились к полному уничтожению, сталинские трудовые лагеря предназначались для полной физической эксплуатации».

Не вдаваясь в бессмысленную полемику с патентованными антисталинистами всех мастей, подчеркнем лишь несколько важных аспектов. Во-первых, как справедливо указали ряд современных авторов[122], несмотря на море откровенно ангажированных публикаций, «экономические проблемы принудительного труда в эпоху сталинизма освещены в трудах историков весьма поверхностно»; во-вторых, в общем количестве экономически активного, то есть трудоспособного, населения страны доля заключенных и так называемых спецпоселенцев во всей совокупности, включая осужденных убийц, насильников, бандитов, воров и мошенников, составляла, по разным оценкам от 3–4% (Д. Байрау) до 1,65% (А. С. Галушка); в-третьих, труд заключенных и спецпоселенцев вообще не использовался в таких важнейших сферах экономики, как электроэнергетика, машиностроение, топливная промышленность и транспорт. Относительно широко он применялся в ряде отраслей только там, где применение вольнонаемного труда было затруднено из-за особой дороговизны расходов на оплату труда и создание привычных бытовых условий для рабочих и инженерных кадров, например в цветной металлургии, в лесной промышленности, в железнодорожном и гидротехническом строительстве в ряде регионов страны; в-четвертых, подневольный труд был убыточен с экономической точки зрения и вносил отрицательный вклад в экономический рост, поскольку затраты на содержание системы подневольного труда были куда больше ее вклада в экономику страны, что признавали даже ряд известных антисталинистов[123]. А раз так, то в таком случае их главный тезис «об экономике ГУЛАГа» рушится как карточный домик под напором неопровержимых фактов: именно в сталинскую эпоху среднегодовые темпы роста советской экономики составляли 13,8%, и до сих пор никто и никогда не достигал подобных огромных темпов экономического роста, реальная заработная плата рабочих, инженеров и служащих выросла в 4 раза, рост вкладов населения в сберкассах — в 5 раз, реальные доходы рабочих выросли в 6 раз, а крестьян-колхозников — в 6,5 раза и т.д.[124]

И последнее. То, что О.В.Хлевнюк, Г. Алексопулос и подобные им «специалисты» безбожно лгут, подтверждают многие архивные документы, в том числе опубликованные их же «либеральным Генштабом» — яковлевским фондом «Демократия». В качестве всего лишь одного примера их беспардонной лжи мы возьмем историю создания Волго-Донского судоходного канала и Цимлянского гидроузла, начатых по Постановлению Совета Министров СССР, подписанному И.В. Сталиным 27 декабря 1950 года[125]. Как известно, эти грандиозные сооружения, возводившиеся и трудом заключенных ряда ИТК под руководством крупнейшего советского гидролога академика С. Я. Жука и при кураторстве двух заместителей главы союзного МВД (сначала генерал-лейтенанта В. С. Рясного, а затем генерал-полковника И. А. Серова), сооружались в крайне сжатые сроки[126]. В связи с этим обстоятельством еще до окончания строительства 25 апреля 1952 года министр внутренних дел генерал-полковник С. Н. Круглов направил на имя Л. П. Берии служебную записку, на основании которой уже 15 мая того же года вышло Постановление Совета Министров № 2301-875с «О снижении наказания и досрочном освобождении заключенных, особо отличившихся на строительстве Волго-Донского водного пути», в соответствии с которым 474 осужденных были освобождены условно-досрочно, а 110 — значительно снижены сроки заключения. Затем, уже после ввода этих объектов в строй, 11 августа того же 1952 года С. Н. Круглов и И. А. Серов направили в Бюро Президиума Совета Министров СССР новую записку, где было сказано, что «в огромном своем большинстве заключенные проявили сознательное отношение к труду, активно участвовали в рационализаторских мероприятиях» и «перевыполняли нормы выработки» на 120–200%, многие из них «показали образцы трудовой доблести» и «своим самоотверженным трудом в значительной степени искупили свою вину за совершенные преступления и твердо вступили на путь исправления, чтобы вновь стать полезными участниками социалистического строительства». В связи с этим авторы записки попросили руководство страны рассмотреть следующие предложения МВД СССР:

«1. За самоотверженную работу на строительстве судоходного канала имени В. И. Ленина, Цимлянского гидроузла и оросительных сооружений первой очереди в Ростовской области:

а) произвести досрочное освобождение 15 тысяч заключенных, из них 7 тысяч женщин. Представить из этого количества к награждению орденами и медалями 3 тысячи заключенных, из них 1000 женщин, проявивших себя наиболее активно на строительстве Волго-Дона;

б) произвести снижение сроков наказания в зависимости от характера преступления и от