Карантин в "Гранд-отеле" - Енэ Рейтэ

— Вы с самого начала попросили меня не вмешиваться в ход следствия. Сейчас я сделал это только для того, чтобы уберечь полицию от крайне неприятного скандала.

— Какого еще скандала?

— Сейчас под арестом находятся три человека. На том же основании необходимо арестовать еще двоих. Итого пять. Пятеро влиятельных людей, из которых преступником, в самом лучшем случае, может быть лишь кто-то один, остальные четверо будут потом жаловаться, подымут шум в прессе… И по праву.

— Каких еще двоих вы имеете в виду?

— Князя Сергея и Мод Боркман.

— Мы допросим и их. Сейчас я пошлю за ними. Маркхейт встал.

— Я не хочу вмешиваться в работу полиции, но, по-моему, Элдер хочет вам только добра. Нет смысла провоцировать неприятности, пока у нас нет еще никакой уверенности.

— Пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, необходимо держать под арестом всех подозреваемых. К сожалению, введение карантина не дало нам достаточных гарантий… — добавил он, направляя шпильку в адрес Маркхейта.

— С этим приходится согласиться, — сказал со вздохом Элдер. — Хотя, на мой взгляд, миссис Вилльерс не покинула этот отель…

— С чего вы это решили?!

— Она не стала бы рисковать, пытаясь тайком передать письмо, если бы могла спокойно вынести его сама.

— Согласен! Мы сегодня же еще раз обыщем весь отель, каждую комнату, каждый закоулок.

Князь пришел вместе с Мод. Он был уже одет к обеду: в смокинге и белых перчатках.

— Господа, синьора Релли и господин Линднер видели вас в коридоре неподалеку от того места, где произошло убийство, и примерно в то же время, когда оно случилось.

— В коридоре… да… я шел по нему с мисс Боркман.

— Вы не заметили ничего подозрительного? Князь, помедлив, ответил:

— Я услыхал какой-то шум из семидесятого номера, где живет Вангольд. Я знал, что он внизу, в ресторане…

— И что?

— И я, оставив Мод на минутку на лестнице, вернулся, чтобы узнать… — он замялся.

— И заглянули в комнату, — сказал Элдер.

— Да… — Князь снова умолк.

— Что вы увидели там? Князь очень тихо ответил:

— Увидел лежавшего на полу седого мужчину… Он был заколот.

— Это подтверждает показания синьоры Релли, — кивнул Элдер. — Кто-то заглянул в дверь после того, как она перенесла труп Ранке в семидесятый номер.

Капитан постучал ручкой по столу.

— Допрос веду я.

— Прошу прощения.

— Что вы сделали после этого? И руки, и голос князя дрожали.

— Я сказал… я сказала мисс Боркман, чтобы она вернулась в номер… я тоже вернулся к себе… Чтобы не быть ни в чем замешанным… Можно попросить немного воды?…

— Пожалуйста… — Один из полицейских услужливо наполнил стакан.

— Спасибо…

— Вы встретили кого-нибудь? — спросил капитан.

— По коридору проходил господин Линднер.

— Ну, а потом?

— Я подождал, пока мисс Боркман уйдет к себе, и тоже вернулся…

Мод, побледнев, смотрела на все больше и больше запутывающегося князя.

— Будьте добры подождать немного в соседней комнате — сказал капитан и жестом показал Седлинцу, чтобы он проводил князя.

Старик бросил с порога озабоченный взгляд на Мод.

— Все будет в порядке, — сказала девушка. Князь вышел, опустив голову.

— Мод Боркман?

— Да.

— Без определенных занятий?

— Почему же? Я — ассистентка профессора Декера. Маркхейг удивленно приподнялся с места.

— Что?!.

Почему это вас так удивило?

— Но ведь… разве вы не знаете… что человек, умирающий от бубонной чумы, и есть профессор Декер?!. Воды… скорее… коньяку… положите ее сюда на диван.

Слова Маркхейта словно громом поразили Мод, и она без чувств повалилась на пол.

Капитан с забавным выражением беспомощности на лице почесал себе затылок.

— Черт его знает…

— Вам лучше? — спросил Маркхейт у девушки.

— Дда…

Она приподнялась и медленно опустила ноги на пол.

— Что… что с профессором?

— Бубонная чума… Надежды почти не осталось. Он все время без сознания, сильная горячка и типичные признаки сепсиса. Лимфатические узлы распухли… одним словом… медицина тут беспомощна… Все, что мы можем сделать, это давать ему болеутоляющие…

— Никакой надежды?…

— Ну… Бубонная чума, что ни говорите… Очень жаль, одним словом, потому что это большой ученый…

— Чем вы объясняете, мисс Боркман, — спросил капитан, — то, что шеф не сообщил вам, что тоже собирается приехать сюда? У вас были неважные отношения?

— Нет. Профессор очень хорошо относился ко мне и… Она умолкла.

— Может быть, я могу объяснить это, — сказал Маркхейт. — Мне удалось несколько минут поговорить с больным. Он приехал сюда инкогнито. Хотел, не вмешивая в это дело полицию, перехватить здесь одного из своих сотрудников, обманувшего его доверие… — Маркхейт выразительно посмотрел на Мод.

— Вам что-нибудь известно об этом? — спросил у Мод капитан.

— Нет. Во всяком случае речь не могла идти обо мне.

— А что вы знаете о преступлении, совершенном в семидесятом номере?

— Многое!

— Расскажите, пожалуйста. Мод спокойно ответила:

— Это я убила доктора Ранке.

После мгновенья мертвой тишины капитан так стукнул кулаком по столу, что подскочила чернильница.

— Черт бы побрал…

— Не понимаю вас… — удивилась девушка. — Я хочу признаться во всем. Доктор Ранке в 11 часов вечера накануне убийства — он ведь уже тогда был у больного, но только на следующий день констатировал чуму — прислал мне письмо. Вот оно.

Капитан прочел вслух протянутое ему письмо. Вот что стояло в нем:

«Многократный убийца Боркман и его дочь могут ждать пощады лишь от меня. В три часа ночи выйдите в холл и принесите с собою записи. Д-р Р.»

— О каких записях идет речь?

— Я не знаю…

— Кто этот «убийца Боркман»?

— Мой отец.

— Где он сейчас?

— Не знаю. Когда начались репрессии, он бежал из Москвы. Мы с матерью тоже бежали и поселились в Батавии, воспользовавшись покровительством и гостеприимством князя Сергея.