...И грянул гром - Фридрих Незнанский

— Постараюсь быть краток, — пообещал Сергачев и, уже обращаясь напрямую к гостям шефа, сказал: — На этот ночной клуб мы вышли по оперативной разработке, когда выяснилось, что постоянные клиенты «Аризоны» отдают предпочтение таблеткам экстези, которые, как впоследствии оказалось, там же и покупают. Причем по довольно сходной цене. Когда сделали химический анализ контрольной партии этих таблеток, то оказалось, что они несколько отличаются от тех колес, которые идут на Москву из той же Голландии, причем далеко не в лучшую сторону, и мы уже целенаправленно занялись разработкой каналов поставки этих таблеток в Москву. Причем выявлены они пока что только в «Аризоне».

Этот пижонистый блондин умел хорошо и кратко докладывать, и Грязнов с Головановым, даже не сговариваясь, спрогнозировали ему блестящее продвижение по службе. Перевалит за тридцать — и он уже господин майор, а там, глядишь, и до полковника наркополиции рукой подать. Короче говоря, растут кадры.

А будущий полковник продолжал излагать:

— Таким образом мы вышли на диджея «Аризоны» Василия Первенцева, по кличке Вассал, которому почему-то, — и на этом месте Сергачев сделал чисто мхатовское ударение, — очень приглянулся в общем-то совершенно невидный посетитель клуба Дмитрий Чудецкий. Кличка Пианист.

— Так чем же он интересен, этот самый Вассал? — не удержался, чтобы не спросить, Голованов, у которого на душе уже не просто кошки скребли, а было по-настоящему скверно.

— Простите, я еще не закончил, — сделал в его сторону кивок будущий полковник наркополиции. — Так вот, выяснилось, что именно Вассал, ближайший друг и правая рука Алекса, является тем самым каналом сбыта, через который таблетки экстези расходятся по клиентам этого клуба.

— То есть оптовик? — уточнил Грязнов.

— Совершенно точно.

— А кто таков Алекс? — хмуро поинтересовался Голованов, у которого все больше и больше портилось настроение.

— Алекс — это хозяин «Аризоны», Александр Чингизович Дебабов.

— Простите, Чингиз Дебабов — это тот?.. Сергачев покосился на своего шефа, видимо испрашивая его согласия, и, когда Замятин утвердительно кивнул, повернулся лицом к Грязнову.

— Да, сын того самого Дебабова, генерального директора компании «Нефтемагистраль».

— И выходит, что с ведома Алекса…

— Даже более того, — вмешался в разговор Замятин. — Мы владеем информацией, что он не просто крышует бизнес своего дружка Вассала, но и является непосредственным организатором этого бизнеса, корни которого уходят в Краснохолмск.

— Но ведь это Сибирь! — искренне удивился Грязнов, до сего момента уверенный, что таблетки экстези попадают в Москву только из Швеции с Голландией, да еще, пожалуй, из Польши.

— Совершенно верно, — кивком подтвердил Замятин. — Сибирь.

— Но если вам все известно, так почему же вы их не задержите? — с откровенным раздражением в голосе спросил Голованов. — Ведь каждый день промедления…

Он хотел бы сказать, что своевременный арест наркобарыг спас бы, возможно, не одного только студента Гнесинки, однако Замятин и без этого понял его.

— Возможно, в чем-то вы и правы, но… Слышали небось пословицу, что свято место пусто не бывает? Так вот, в нашем с вами случае тот же самый вариант. И задержи мы того же Вассала с его вассалятами, вскоре все бы вернулось на круги своя. Место Вассала занял бы очередной диджей, который уже в свою очередь оброс бы более мелкими наркодилерами, — и все по новой. А моя задача ухватить не только хвост этой змеи, тюрьмы и без того забиты мелкой шпаной от наркоторговли, но скрутить всю змею и в первую очередь ее голову.

— И что? — хмуро поинтересовался Голованов.

— Мы нащупали эту голову. И вот здесь-то, когда наступила завершающая часть операции…

Он замолчал, побарабанил кончиками пальцев по столу, и было видно, как на его скулах заиграли едва заметные желваки.

— Мне рекомендовал вас Александр Борисович, и поэтому буду с вами откровенен. — Замолчал было опять, не решаясь, видимо, чего-то сказать, и вдруг произнес, словно в воду холодную прыгнул: — Кстати, ваш Пианист жив и здоров и находится сейчас в Краснохолмске.

Наступившую после этих слов тишину нарушил все тот же Голованов:

— Я… я не понимаю вас.

— Постараюсь объяснить. Капитан!

Похоже, не ожидавший от своего шефа подобного поворота, Сергачев вскинул голову и, явно замешкавшись с ответом, что, видимо, было не в его правилах, торопливо заговорил:

— Мы уже давно ведем Вассала, практически выявили его сеть наркосбытчиков, которые в общем-то замыкаются на одном районе, и вот тут-то в поле зрения нарисовался ваш Пианист.

— Как наркодилер? — мгновенно отреагировал Грязнов.

— К счастью, нет. По крайней мере, никто не может утверждать, что он кому-то сплавлял экстези.

— Так отчего же тогда к нему столь пристальный интерес? Только потому, что он посещает этот клуб?

Сергачев презрительно хмыкнул:

— Если бы мы косились на всех, кто посещает ночные клубы, могу вас уверить, наша жизнь превратилась бы в сплошной мрак. А ваш студент…

Он явно заводился, и это было видно из того, как покраснели его уши.

— Погодь, капитан, не суетись, — властным движением руки остановил Сергачева Замятин. — А что касается Пианиста и прочих фигурантов этого дела… За то время, пока группа капитана вела Вассала и его шестерок, ребята успели узнать не только его образ жизни, но и натуру. И должен вам заметить, что натура эта препаскудная, несмотря на внешний лоск и показную доброжелательность. Далее. Знакомства он заводит только с нужными ему людьми, что, видимо, является установкой его хозяина, то есть Алекса. И это его сближение с вашим клиентом, непонятное пока для нас, заставило группу Сергачева обратить более пристальное внимание и на Пианиста.

— И что? — вырвалось у Голованова, который в этот момент даже помимо своей воли думал о Марине. Присутствуй она при этом разговоре и узнай, что ее Дима… неизвестно, чем бы дело кончилось…

Голованов даже плечами передернул, представив ее реакцию.

— Работаем, — односложно ответил Замятин. — Но одно могу сказать точно. Сближение Вассала со студентом Гнесинки произошло не без напутственного слова хозяина «Аризоны», и то, что они сейчас находятся в Краснохолмске, — это звенья одной цепи. Судя по всему, у Вассала с Алексом есть какой-то план относительно Пианиста, причем завязан этот план именно на краснохолмском экстези. Он покосился на Голованова, который проявлял гораздо больший интерес к его рассказу, чем Грязнов, и негромко добавил:

— До последнего дня я был уверен, что Пианист является активным колечком этой цепи, но после того что услышал об этом парне от вас…

— Считаете, что его решили использовать втемную? — подсказал Голованов.