Сердце стального дракона. Лекарь поневоле - Кира Иствуд

“Не падай раньше выстрела, может, всё не так уж плохо, — уговариваю я себя. — Может, эти “личные покои” на самом деле дом для утех, и крики там не из-за страданий вовсе!”

Наша карета въезжает в ворота белого замка и останавливается у парадного входа. Едва мы с Лексом покидаем кабину, как к нам уже подходят слуги во главе с высоким мужчиной в белой рубашке и чёрных брюках.

Он низко кланяется Лексу, меня осматривает с осторожным любопытством. Видимо, уже знает о моей судьбе.

— Как к вам обращаться, милая леди? — спрашивает он с вежливой улыбкой.

— Алиса… — говорю, невольно смущаясь. Я уже и забыла, что такое вежливость.

— Приятно познакомиться, Алиса, — галантно отвечает мужчина, а потом берёт мою руку и оставляет на ней лёгкий поцелуй. — Я управляющий замком, Якоб Глеоргин, дворецкий его светлости властителя Шейна Листериуса из рода стальных драконов.

“Шейна Листериуса? — мысленно удивляюсь я. — Так имя дракона — Шейн?”

— Его светлость вас скоро примет, — вежливо продолжает дворецкий, — а пока, не будет ли вам угодно переодеться и принять ванну? 

— О, это было бы замечательно, — с благодарностью отвечаю я.

— Тогда пройдёмте, милая леди. 

Я оглядываюсь на Лекса, тот кивает. Смущённо поправив платье, я иду за Якобом в сопровождении двух служанок. Они семенят рядом, отрезая мне путь к бегству. Меня заводят в замок, потом долго ведут по коридорам, словно желая запутать. 

Обстановка тут шикарная! Роскошь режет глаза. В своём замызганном платье я чувствую себя здесь лишней, словно бедняк в дорогом бутике. Потолки украшает лепнина и драгоценные камни, мраморные полы начищены до блеска, на стенах картины с изображением битв и великих побед. В воздухе разлит аромат благовоний и цветов. На каждом повороте дежурят стражники, все как на подбор — высокие, статные, вытянутые по струнке.

Наконец, меня приводят в ванную комнату. Служанки выдают новое бельё, платье, к нему туфли на невысоком каблуке. Набирают воды.

— У вас полчаса, леди! — говорят они, оставляя меня одну. 

Времени мне хватает с головой! Уже за одну ванну я готова душу продать. Ящерка тоже с удовольствием плещется в кадушке, куда я отлила немного воды. 

“Как мало надо для счастья”, — думаю я. 

Закончив мыться, я переодеваюсь в простенькое, но чистое платье, мокрые волосы слегка подсушиваю и оставляю лежать на плечах. Тут я замечаю в углу зеркало, заглядываю в него… и замираю. 

— О боги… — бормочу я, хватаясь за голову. Половина моих волос стали белыми как снег! 

Это не похоже на седину, скорее уж на мелирование… Других изменений я пока не замечаю, как не кручусь. Лицо — как прежде, миленькое, но без изюминки. Немного курносый нос, тёмные брови и глаза, обычного размера губы.

Фигура худощавая, разве что можно похвастаться тоненькой талией. Веса во мне мало, запястья хрупкие, как говорили воспитатели, кость не задалась. До недавнего времени я считала, что не задалось во мне совершенно всё...

Подобно многим девушкам, я мечтала о романтике, но от меня шарахались, как от огня. Нет, изредка кто-то решался позвать на свидание, но до второй встречи уже не доходило. Уж не знаю, чем я их так пугала… может, умением притягивать неудачи?

Но Виктор — другое дело… Впервые я почувствовала, что могу быть кому-то интересна. Что кому-то могу быть нужна. И очень обидно потерять его вот так, просто потому что какому-то дракону приглянулась моя судьба.

— Всё хорошо, леди Алиса? — доносится из-за двери голос дворецкого.

— Да! — отвечаю я. 

Ящерка прячется мне под волосы. Поправив подол платья, я выхожу в коридор. Якоб оглядывает меня с головы до ног и одобрительно кивает.

— Вот, так намного лучше, — с улыбкой говорит он. — Вы и так красавица, а что же будет, если примерите праздничное бальное платье. 

Я снова краснею. Совершенно не привыкла к комплиментам.

— Вы мне льстите, — бормочу. 

— Ничуть! Ну, готовы к встрече с его светлостью?

— Да, — отвечаю я неуверенно.

— Тогда пойдёмте!

Мы снова идём по коридорам, спускаемся и поднимаемся по белоснежным лестницам, а дворецкий тем временем знакомит с правилами: 

— На входе нужно поклониться. В глаза не смотрите, говорите только если вас спросят, добавляйте — “ваша светлость”. Стальной дракон — это название драконьей династии, а имя властителя — Шейн Листериус. Постарайтесь не улыбаться. Властитель этого не любит. Сейчас решится ваша судьба, леди. Положение у вас шаткое.

— Но я же ничего плохого не сделала, — бормочу, пытаясь запомнить список правил. Вроде ничего сложного, но я так нервничаю, что память как решето.

— У вас слишком значимая для мира судьба, поэтому уж постарайтесь показать себя в лучшем свете. 

“Показать себя в лучшем свете? Пф-ф, это я умею! Это мой конёк!” — нервно думаю я.

Мы доходим до тяжёлых резных дверей. Перед тем как войти, дворецкий спрашивает, где написана моя судьба, а затем просит оголить руку, чтобы дракон, при желании, мог спокойно прочитать текст моего предсказания.

— Драконы и так чуют судьбу, но скорее, как тень нависшего рока. То есть знают, ждёт человека скорое счастье и удача или беда и смерть. Но слова дают им более ясное представление о будущем, — говорит Якоб и распахивает двери. 

Вместе мы входим в просторный тронный зал. Тут преобладает серебро и чёрный камень, на окнах тяжёлые бордовые шторы, вдоль стен стоят скульптуры, потолок высокий, украшенный сценой битвы двух драконов почти в полную величину. А потом мой взгляд падает на человека, что расслабленно сидит на троне. 

“Это он! — мысленно восклицаю я. — Точно он!”

Мужчина по имени Шейн сейчас ещё красивее, чем в нашу первую встречу перед ЗАГС-ом. Высокий, статный, широкоплечий. Лицо волевое, гордое, с упрямым подбородком. Почему-то залипаю на его губы — чётко очерченные, чувственные, наверняка они свели с ума немало женщин. Тёмные густые волосы зачёсаны назад, под стрелками смоляных бровей совершенно чёрные, непроницаемые для света глаза. Когда смотришь в них, то словно падаешь в бездну.

Мёртвые, пустые… и странно одинокие. 

Но тут меня подталкивают, и я прихожу в себя. 

— Поклонись! — испуганно шепчет дворецкий, и я тут же склоняюсь чуть ли не до пола. Сердце бьётся в горле. Душно, словно нечем дышать.

— Ваша светлость, — говорит Якоб, — простите леди, она пока плохо разбирается в наших порядках. 

—