Мятежники - Туи Сазерленд

«Наверняка проспала всю эту шумиху. Заткнув уши вкладышами, украшенными драгоценными камнями, и зарывшись в дорогущие подушки».

– Ни одна из нас этого не делала, – из тени у стены дворца донёсся холодный как лёд голос Ожог. Она шагала по песку, угрожающе щёлкая хвостом. – Никто из дочерей её не убивал.

Она встала у тела королевы прямо напротив Огонь; обе едва сдерживали испепеляющее внутреннее напряжение. Огонь была старше и крупнее Ожог, у неё было больше опыта сражений и больше шрамов, служивших тому доказательством. Но Шестипалый знал: Ожог умнее… и оттого исход схватки между ними был непредсказуемым.

– Итак… – осторожно начал Палящий. – Если ни одна из вас не убивала её… то, э-э-э… Кто же наша новая королева?

Ожог зашипела, царапая песок одним когтем.

– Я собиралась бросить ей вызов, – сказала она.

– И я, – огрызнулась в ответ Огонь.

Шестипалый задумался: говорила ли хоть одна из них правду? Как бы ни были они опасны, он не мог себе представить, чтобы кто-либо из них одолел королеву Оазис.

И всё же кто-то это сделал. Зачем убивать королеву, если не с целью занять трон?

«Месть», – раздалось у него в голове.

В бледном лунном свете сверкали глаза Искра. Он был только рад видеть свою мать мёртвой.

Но Шестипалый был рядом с принцем, когда они услышали рёв. Даже если Искр и хотел убить свою мать за то, что случилось с Пальмой, сегодня сделать этого он не мог.

– Может, вам сразиться прямо сейчас? – предложил Обжог своим сёстрам. – Та, кто одержит победу, станет королевой. Будет справедливо, разве нет?

Ожог бросила на брата взгляд, смысл которого трудно было разгадать; но он явно не сулил ничего хорошего.

– Впрочем, это не вполне справедливо по отношению к Пламень, – добавил Палящий; в ответ последовал свирепый взгляд обеих сестёр. – Всё, понял, понял. Вам двум и решать.

Шестипалому идея показалась не лишённой смысла. Обычный бой не на жизнь, а на смерть, как это происходило всегда, с единственным победителем. Песчаным нужна королева. С этим необходимо покончить.

Спустя годы Шестипалый не раз представлял себе, как могли бы развиваться события, если бы две сестры сразились той ночью. Но для себя он никак не мог решить, стало бы от этого лучше или хуже: с одной стороны, не последовало бы двадцатилетней войны, а с другой – на песчаном троне воцарилась бы одна из этих двух, и некому было бы бросить ей вызов и сдержать её.

Огонь сжала когти, готовая наброситься на сестру.

– Не самое подходящее время и место, – спокойно сказала Ожог, немного отстраняясь от Огонь. – Приоритеты, вот я о чём, дорогие мои братья. Сначала мы должны узнать, кто это сделал с нашей бедной, горячо любимой матушкой. – Она склонила голову к Огонь и прошептала: – Кроме того, у нас нет Ониксового глаза.

Не все драконы расслышали её слова, но Шестипалый стоял достаточно близко, чтобы разобрать их. Однако смысл сказанного не понял. В сокровищнице хранился какой-то Ониксовый глаз, но при чём здесь дуэль за песчаный трон?

– Верно. – Огонь медленно разжала когти. – Несомненно. Первое, что нам надо выяснить, – кто убил нашу маму. – Её голос становился всё громче: она обращалась ко всем собравшимся драконам. – Кто бы это ни был, признавайся сейчас же! Говори, не то мы выколем тебе глаза!

По толпе пробежал испуганный ропот: все переглядывались, выискивая кого-то с виноватым лицом или окровавленными когтями.

«Окровавленные когти, – подумал Шестипалый. – От чего умерла королева?»

В поисках подсказки он стал осматривать песок вокруг тела Оазис и обратил внимание, что странный запах млекопитающего ощущался здесь явственнее. А потом увидел маленькое копьё, торчавшее из глаза королевы.

Шестипалый присел, чтобы рассмотреть его получше. Судя по размеру, это было не драконье копьё: не длиннее его передней лапы и такое тонкое, что он легко перекусил бы его. И это убило королеву? Эта крошечная штуковина?

Шестипалый внимательно осмотрел тело и заметил нечто ещё более странное.

Кто-то срезал с её хвоста ядовитое жало.

– Три тысячи лун, – выдохнул Шестипалый. – Кто бы мог…

– Прочесать всю округу! – скомандовала Огонь, растопырив крылья. Казалось, её раздуло чуть ли не вдвое, а голос вдруг зазвучал по-королевски величественно. – Кто бы это ни сделал, он не мог далеко уйти. Мы найдём его и накажем!

Песчаные немедленно разбрелись и разлетелись кто куда; они освещали своим пламенем каждый тёмный закуток и протыкали хвостами каждый бугорок на песке. Ночь наполнилась их криками и рычанием, и Шестипалый подумал: он не завидует сейчас убийце, который прячется где-то поблизости. Сегодня не то, что убийца, а даже любая крыса могла быть растоптана рыщущими по пустыне драконами.

Шестипалый снова уставился на копьё.

И тут вдруг в его обрывочных мыслях всё встало на свои места.

Этот запах…

Слишком маленькое для драконов копьё… Но ведь есть и другие животные, по слухам, владеющие копьями.

Животные, которые упорно совершают попытки выкрасть сокровища песчаных драконов, хоть и регулярно гибнут в таких вылазках, съедаемые драконами.

– Эй! – крикнул Искр, копавшийся в песчаной дюне неподалёку. – Я кое-что нашёл!

Огонь подняла голову.

– Что там? – рявкнула она.

– Это… – Искр перестал копать и поднял удивлённые глаза. – Это воришка.

* * *

Следующие несколько лет прошли как в тумане. Шестипалый был одним из тех, кто преследовал воришек, сбежавших с отрубленным жалом королевы и украденными сокровищами; видел своими глазами, как Огонь спалила дотла их жилища. Вместе со всеми рыскал среди пепла, но безуспешно, и, так и не найдя сокровищ, вернулся с Огонь во дворец – где, как оказалось, их ждала полностью разграбленная сокровищница. Драгоценные камни и золото, доверху наполнявшие четыре комнаты, – всё это исчезло без следа. Видимо, всё украли, хоть никто и не мог понять, как воришки смогли это сделать и где попрятали все богатства.

Шестипалый присутствовал на всех последующих советах, диспутах и заседаниях, где спорили о том, кто станет следующей королевой или как её выбирать. Он был во дворце в ту ночь, когда Ожог улетела, забрав с собой половину войска, и в ту ночь, когда Пламень сбежала и направилась на север с эскадрой верных стражей. И оба раза к нему приходили друзья и солдаты, звавшие его встать на сторону той, кого они хотели видеть королевой.

Но он отказывался. Его мать решила поддержать Огонь, и он собирался поступить так же. Не то чтобы Огонь ему нравилась… но её сёстры нравились ему ещё меньше. Огонь по крайней мере была бы сильной королевой, в отличие от Пламень, и не плела бы тайных интриг, чего не скажешь об Ожог.

Однако, как вскоре выяснилось, кое-что Огонь любила гораздо больше, чем издеваться над животными, а именно – воевать. Прознав, что Ожог ведёт переговоры о союзе с морскими и земляными, намереваясь привести за собой их армии и сражаться за песчаный трон, Огонь пришла в дикий восторг. Шестипалый слышал, как однажды она сказала генералу Игле: две сестры, скрывающиеся незнамо где и строящие коварные планы, – это раздражает; но армии, идущие на неё войной, – вот это по ней. Это в её понимании означало – насилие, хаос и разгул.