Никто, кроме тебя - Эйприл Доусон

– Да ладно тебе, он ведь уехал только на выходные.

Думаю, что она говорит о Ронане, партнере Люка.

– Да, но я уже скучаю.

– Но ему нужно пройти это обучение. Будь сильным.

– А что, если он встретит там кого-нибудь другого и бросит меня, потому что я отказался съехаться с ним?

– Но ведь он отнесся к этому с пониманием. – Теперь Эдди взывает Люка к рассудку.

– Вы правы, но это мои первые отношения, в которых я чувствую себя безумно счастливым и в которых могу быть самим собой, но этот страх потери не покидает меня.

– Я понимаю тебя. – С удивлением слышу свой собственный голос. – Но если ты постоянно боишься потерять его, не сможешь наслаждаться ощущением полной победы над его сердцем. – Я не знаю никого, кроме Ронана, кто смотрел бы так влюбленно на Люка.

– Зейн прав.

Нежный голосок Грейс заставляет посмотреть в ее сторону. Сегодня на ней бежевый свитер-оверсайз. Светло-русые волосы заплетены в косу, она и выглядит очень красивой, впрочем, как всегда. У Грейс естественная красота, ей не нужно прилагать много усилий, чтобы выглядеть потрясающе.

– Наслаждайся настоящим, а что принесет будущее, узнаешь потом. Позволь случиться тому, что суждено.

– Вы правы, я слишком много думаю. – Он благодарно кивает нам. – Забудем об этом маленьком эмоциональном всплеске и сменим тему. Как у тебя дела, Грейс? Познакомилась с каким-нибудь интересным мужчиной?

– К сожалению, нет. Из-за работы пришлось отказаться от онлайн-знакомств.

– Вы с Зейном завтра с нами не идете? – Я киваю, но выражение лица Люка кажется мне странным.

– Да, завтра мы идем на художественную выставку, которую организовал дядя Байрон, потому поужинаем и в бар.

– Звучит неплохо, – замечает Тейлор.

– Да, я с нетерпением жду этого. Наконец хоть какое-то разнообразие, – говорит Грейс.

– Хочешь сказать, что наш паб и компания тебе надоели до смерти? – обиженно говорит Дэн на Грейс.

– Не говори глупости. Просто я хочу пережить в Нью-Йорке что-то необычное.

– Если ты ищешь приключений, обратилась по адресу. С Зейом тебе точно не будет скучно, – потягивая пиво, произносит Эдди.

– Так точно, я собираюсь сохранить свою репутацию кутилы, поэтому жди отличного вечера.

Пока остальные продолжили болтать, я пересел к Грейс и хотел предложить забрать ее завтра в шесть вечера, но она повернулась ко мне немного раздраженная. Это заметно по ее лицу.

– Я не умею флиртовать.

– Что? – Я совершенно не понимал ее.

– Предположительно завтра у меня будут новые знакомства. Но как я пойму, что делаю все правильно? У меня никогда этого не получалось! И нет желания выглядеть дурочкой!

– Хочешь, я тебя научу? – спрашиваю я неожиданно для самого себя. Грейс совершенно не похожа на девушку, которой нужна моя помощь в этих вещах.

– Знаешь, просто забудь об этом.

– Нет. Это будет забавно. – Грейс хочет уйти, но я хватаю ее за руку и сильно тяну к себе. С тихим писком она оказывается у меня на коленях.

– Этим неловким моментам никогда не будет конца. – Она спрятала покрасневшее лицо в ладони и вздохнула.

– Эй! – Я мягко убираю ее руки с лица, чтобы посмотреть в глаза. Грейс выглядит так, словно ей ужасно неловко за свою неуклюжесть. В этот момент я понял, что ей нужна помощь в овладении искусством флирта, потому что она застенчива и очень эмоциональна.

– Не прячься. Хочу тебя видеть.

Она прекрасна. Когда смотришь на нее так близко, можно заметить маленькие веснушки на щеках. Как же хочется поцеловать ее здесь и сейчас! И не так целомудренно, как это было в Новый год, а по-настоящему, и чтобы никто из нас не забыл этот поцелуй. Но это моя подруга, дружбу с которой я хочу сохранить. Грейс для меня табу, поэтому – даже если ее идея с флиртом мне не по душе – я научу ее парочке кокетливых трюков.

Врать плохо. В детстве мне неоднократно говорили об этом, но сейчас я солгала своему другу в лицо. Мысль использовать уроки флирта пришла в голову неслучайно, а чтобы узнать друг друга лучше, постараться понять, какие чувства между нами – дружеские или нечто большее. Я по-прежнему сижу у него на коленях и смотрю на него. Он не торопится избавляться от меня, да и мне не хочется вставать. Хочется просто остаться на коленях и наслаждаться близостью, но так нельзя.

Мое сердце должно прекратить так колотиться в груди. Почему Зейн так хорош? Да, он не красавец, но ему это и не нужно. Он неотразим в своей мужской, бесхитростной манере. Наконец Зейн отводит взгляд, разрывая нашу связь. Я очнулась, словно от транса, и пытаюсь обрести ясную голову.

Время до следующего вечера пронеслось мгновенно. Зейн забирает меня из офиса, и мы едем на выставку. На мне приталенная блузка с плиссированной юбкой до колена и сапоги. Кроме этого, я уложила волосы и немного накрасилась. Зейн судорожно сглотнул, увидев меня, что прибавило мне уверенности в удачном выборе наряда.

Мы входим в здание и сдаем наши куртки в гардероб. И Зейн предлагает свою руку. Здесь все выглядит так, как я себе представляла: стены помещения выкрашены в светло-серый, и предметы искусства являлись единственными яркими цветами, которые притягивают взгляды посетителей. Мы проходим мимо каких-то скульптур, картин и подходим к человеку с седыми висками, который очень похож на Зейна. Это и есть его дядя.

– Зейн, рад, что ты нашел время приехать.

Они пожали друг другу руки.

– И что это за прелестное создание с тобой?

– Байрон, это моя лучшая подруга, Грейс Виллет-Голден. Грейс, мой дядя, Байрон Мэй.

– Рада знакомству.

– Взаимно. Виллет-Голден? Вы внучка Уильяма Виллет-Голдена?

– Да, это мой прадед, сэр.

– Ах, так нас посетила представительница нью-йоркской аристократии! Желаю вам приятного вечера.

– Благодарю.

Мы делаем несколько шагов, прежде чем Зейн задает вопрос:

– Аристократии?

– Это просто так говорят. Мой прадед был когда-то мэром Нью-Йорка, и поэтому моя фамилия многим известна. Но мы не принадлежим к аристократам.

– То есть мне нужно кланяться тебе сегодня вечером?

– Не говори ерунды. Конечно, нет.

– Неправильно! – Зейн останавливается и смотрит на меня, приподняв бровь.

– Что неправильно?

– Первое правило флирта, которому я научу тебя сейчас, заключается в том, что нужно всегда отправлять мяч на поле противника. Это значит, что, если я спрашиваю, должен ли кланяться тебе сегодня вечером, ты отвечаешь…