В прошедшем времени - Мария Мартенс

Я решил для себя, что попробую добавить что-нибудь из дополнительных методов – банки, ингаляции. Хорошо бы нормальный массаж. Она уже может его стерпеть. Только где бы взять массажиста с хорошими руками? На все эти нововведения я определил для себя срок в двое суток (впереди как раз были выходные), а на понедельник ориентировочно запланировал госпитализацию в ЦРБ, если лечение по-прежнему не даст эффекта. Оба дня я буду заглядывать к Ольге, и в воскресенье, если будет необходимость, уговорю ее ехать.

Это представлялось мне единственным вариантом, и то услужливое воображение периодически рисовало, как в Н-ске будут костерить молодого доктора, который неделю лечил в деревне, скажем, туберкулез или сепсис, и не сообразил вовремя отправить в город. Так, в сомнениях, я следующим вечером и отправился к моей больной.

Тетка на этот раз встретила меня у порога. Я испуганно спросил, не стало ли хуже, она покачала головой.

– Так и кашляет. И ночью мается, и днем находит. Я уж хотела Филипповну позвать, да, думаю, сначала спрошу.

Я напрягся, но Филипповны среди сотрудников больницы припомнить не смог. Больше в деревне медиков не было.

– А кто это?

– Так Филипповна – она… ну, это… травами лечит.

Только народных целителей мне не хватало, подумал я. А еще колдунов, шаманов и заклинателей дождя. А с другой стороны, если от моего лечения толку немного, что я могу возразить?

– Хорошо, пусть придет, ‒ сказал я. – Только все под моим контролем. А ваша Филипповна умеет делать массаж?

Тетка сказала, что Филипповна умеет все, и отправилась за ней. В меня она, по-моему, уже не очень верила.

Я решил, что за два дня «Филипповна» не успеет сильно навредить. Кроме того, если она возьмет на себя вспомогательные методы, типа массажа и банок, то, наоборот, очень меня выручит. Теоретически, я, конечно, мог попробовать сделать все это сам, но быстро бы не справился, да и не имел соответствующего опыта.

А кроме того, мне вдруг очень захотелось посмотреть на живого народного целителя – я в жизни ни одного не видел. Когда я стану настоящим взрослым и опытным доктором, я, конечно же, как и все врачи, буду считать их шарлатанами, но пока мне очень хотелось верить в чудеса.

Филипповна оказалась щуплой суетливой бабкой, невысокого роста и слегка ссутуленной. Я ожидал, что у нее будет с собой целая сумка всяких хитрых приспособлений, и, честно сказать, был слегка разочарован, увидев, что она пришла налегке. С собой она принесла только сбор трав собственного производства, который отрекомендовала, как отхаркивающий, то бишь «от кашля». И все. На меня Филипповна взглянула оценивающе и с некоторой опаской.

– Это, что ли, вы доктор новый будете? – елейным голосом поинтересовалась она и, получив от меня утвердительный ответ, спросила:

– Сами, что ль, не лечите?

– Лечу, − «подробно объяснил» я, чувствуя себя полным идиотом. − Вы массаж делать умеете? И банки ставить?

– А как же? − гордо ответствовала она. – И банки, и разотру. И травы вот у меня… − она взялась было перечислять, но я ее остановил. Сегодня у меня были еще вызовы, и надо было закончить здесь поскорее. Против трав я не возражал, хотя совершенно в них не разбирался. Понадеялся, что, раз Филипповна до сих пор никого не отравила (такого на деревне не скроешь), значит, свое дело знает. А навредить фитотерапией, по-моему, еще сложнее, чем вылечить с ее помощью.

Я осмотрел Олю. Она выглядела уставшей и замученной. Нет, ей не было хуже, но и лучше тоже не было. Я дал согласие на лечение «настоем листьев с целого березового веника» и вообще на любые травы, кроме откровенных ядов и наркотиков. Я показал, где, с моей точки зрения, локализовано воспаление, и попросил каждый день растирать ей спину и «прохлопывать» проекцию легких, по возможности в таком положении, чтобы голова находилась ниже спины. Может быть, удастся буквально «вытрясти» из нее то, что мешает ей дышать? Я не слишком надеялся на это, но надо же было делать хоть что-нибудь…

Под вечер погода испортилась, заморосил дождь. Я добрался до дому под водяной пылью, а когда вошел, уже хлестало вовсю. Спал я в ту ночь без снов – сказалось напряжение двух предыдущих суток.

В воскресенье отдохнуть от амбулаторного приема не вышло − ко мне на осмотр толпой пошли простуженные. Все больные были с похожей симптоматикой, практически все без температуры, но с заложенным носом и сухим верхним кашлем. Кто-то, так же как и я, накануне вечером промок под дождем, кто-то, вроде бы, не переохлаждался, но проснулся в соплях. Словом, это была обыкновенная вспышка ОРВИ.

Здесь пока еще лишь подозревали о вирусном происхождении этого заболевания, и даже в моем «Терапевтическом справочнике» осторожно сообщалось предположение о «фильтрующемся вирусе», вызывавшем острый ринит, то бишь, насморк в просторечии. Как тут было не вспомнить «Кавказскую пленницу» и лекцию о «фильтрующемся вирусе ящура», который, как известно, «особенно бурно развивается в организме, ослабленном алкоголем».

Не менее феерично выглядел и раздел «лечение острого ринита». Так, кроме всего прочего, в нем предписывалось загнать в нос на несколько часов ватные шарики, «чтобы дать покой воспаленной слизистой», а также «тепло к ногам» и «потогонные» (малина). В подостром периоде справочник рекомендовал впрыскивания раствора адреналина, а также раствора… кокаина (вот это изумляло больше всего, хоть я и знал, что в те времена кокаин был не только не запрещен, но и успешно применялся в стоматологии для обезболивания) и вдыхание паров йодной настойки.

Особенно меня тронула пропись порошковой смеси «для вдувания в нос»: стрептоцид, сульфазол, эфедрин и пенициллин. Где же я все это должен взять при таком потоке больных? Пока закажу в аптеке, пока привезут, эпидемия, глядишь, и схлынет. Кроме того, сам способ введения был настолько экстравагантен, что не ассоциировался ни с чем, кроме наркотиков, и я никак не мог отделаться от воображаемой картины, как мои пациенты, словно герои американских фильмов про гангстеров, потребляют указанным способом лечебную смесь и делятся друг с другом ощущениями.

Смех смехом, а народ надо было лечить. Из указанного мне понравилось про вдыхание паров йодной настойки, про малину и, пожалуй, адреналин. По действию он близок к нашим любимым сосудосуживающим каплям, но на всех его не хватало, да и капать в домашних условиях было нечем, так что я ограничился ромашковым чаем с малиной, ингаляциями и свежим больничным листом, который, как известно, при простуде помогает почище любых лекарств.

Впрочем, чудес от меня никто и не ждал, хотели в основном освобождения от трудовой повинности. Что до лечения, то один дядька средних лет все спрашивал: «А если водочки?» Получив отрицательный ответ, он обиделся. Он-то рассчитывал, что сможет сегодня «принять на грудь» не просто так, а по назначению врача. Пришлось его разочаровать.

К обеду прием иссяк, я открыл дверь, чтобы убедиться, что больше никого нет, и нос к носу столкнулся с лейтенантом Беликовым, про которого уже успел напрочь забыть. Он козырнул и по-хозяйски вошел в кабинет. Я поспешил занять свой стул за столом − на нем мне было как-то спокойнее − и жестом предложил ему сесть на место пациента. Он вынул планшет, бумагу, спросил разрешения воспользоваться моей чернильницей, проверил мой паспорт и приступил к допросу.