Его апатия - Чингиз Абдуллаев

Ваш брат умел стрелять, у него было оружие?

— Думаю, что стрелять он умел, у нас каждый мужчина умеетстрелять. Но ни разу не видела, чтобы он стрелял. И пистолета у него никогда небыло.

— И вы не знаете, у кого он его мог купить?

— Понятия не имею.

— У него, должно быть, в Москве есть друзья. Из материаловдела известно, что после убийства он был в Киеве, а затем в Москве. Вы знаетеего московских друзей?

— У него было два друга, он с ними вместе учился. ВикторТолкачев и Анатолий Потребеев. Они все время были вместе. Витя москвич, он жилна шоссе Энтузиастов, а Толик в общежитии, в одной комнате с Омаром. Сейчас онтоже живет в Москве.

— У вас есть их телефоны?

— Дома есть. Омар часто им звонил. Толик с семьей несколькораз приезжал к нам в Махачкалу.

— Они знают, что случилось с вашим братом?

— Не думаю. Омар гордый человек. Он не стал бы ни о чемпросить. И никому бы не стал ничего рассказывать. Нет, нет, вряд ли они знают.И вы им не говорите. Они оба так уважали моего брата. Пусть думают, что емупросто не до телефонных разговоров, вот он и не звонит. Сейчас у людей столькопроблем.

— Когда вы можете дать мне номера их телефонов?

— Я позвоню в Махачкалу, узнаю у мужа. Моя записная книжкаосталась дома.

— Желательно сделать это сегодня, — подчеркнул Дронго. — Явылетаю в Киев, хочу увидеться с супругой вашего брата.

— С бывшей супругой, — желчно поправила Фатима, — какая онажена, если бросила мужа в такой беде? Какая она мать, если не позволяла своемусыну встречаться с отцом? Не говорите мне про нее, я начинаю нервничать. Зачемвы едете в Клев? Что она может вам рассказать? Что она бросила мужа, потому чтоон не мог нормально зарабатывать? Разве можно так относиться к отцу своегоребенка? Разве можно не приехать на процесс, который грозит ее мужу пожизненнымзаключением? Ведь следователь дважды посылал ей повестку — и она оба раза неявилась. Я не хочу больше даже слышать о ней. Бедный Русланчик, мне его такжалко…

— В Баку вы говорили о ней в другом тоне, — заметил Дронго.— Мне даже показалось, что вы ее отчасти понимаете и отчасти даже жалеете.

— Я осознаю причины ее поступков, но не могу ее понять, —призналась Фатима. — А жалеть… Да, мне жалко — Омара, Руслана, ее, себя, всехнас.

— Мне нужны их киевский адрес и телефон, — попросил Дронго.— И желательно, не тот адрес, по которому их не нашли. Голиков сказал мне, чтотоже пытался на них выйти.

— Что способен понимать этот Голиков, — тяжело вздохнулаФатима. — Хорошо, я вам дам их адрес. Но вы напрасно думаете, что она сможетрассказать вам что-то новое. Она ничего не знает, я в этом убеждена. Как найтиее?.. Они теперь не живут у матери, переехали куда-то. Адрес мне Омар говорил,а телефона… — Она замялась, — я не знаю. Несколько раз пыталась поговорить сматерью, Елены, Галиной, но она, услышав мой голос, сразу кладет трубку. Ненужно вам туда ездить.

— Вы не правы, Фатима, — мягко возразил Дронго. — Я долженпонять, что именно произошло с вашим братом. Может быть, вместе с ним в тойзлополучной квартире был кто-то другой. Или Омара заставили совершитьпреступление. Или есть еще какой-нибудь фактор, о котором мы пока не знаем.Чтобы узнать все, я должен собрать все сведения об Омаре, а значит, простообязан поговорить с его женой и сыном.

Женщина отвернулась. Было заметно, как она волнуется, у неедрожали плечи. Дронго сидел, не двигаясь. Он обратил внимание на долговязогомолодого человека, прислонившегося к стойке портье и внимательно следившего заих разговором. «Что здесь, черт возьми, происходит?» — с раздражением подумалДронго.

— Я хотел вот еще что у вас спросить, Фатима. Вы кому-нибудьговорили о моем возможном приезде в Ростов? Может, случайно обмолвились вразговоре с кем-то?

— Нет. — Она обернулась к нему, испуганно прижимая руки ксердцу. — Нет-нет! Я никому о вас не говорила. Я даже не думала, что высогласитесь.

— Вы остановились у своих друзей? Петросянов? — напомнилДронго.

— Да, на улице Ченцова. Они очень хорошие люди, — сообщилаФатима. –

Знаете, как они переживают за моего брата! Они меня оченьподдерживают. Если бы не они… не знаю, как бы я здесь выжила.

— Вы не замечали ничего необычного после своего приезда?Вчера или сегодня?

— Нет, ничего.

— Где работает Аркадий Петросян? Так его кажется зовут?

— У него свой магазин. Продуктовый магазин в центре городе.Совсем небольшой.

— А его жена?

— Она не работает. У них трое детей. Старшая девочказаканчивает институт. А младшие, мальчики, еще в школе.

— Вы не говорили адвокату, что хотите обратиться ко мне?

— Нет. Я не была уверена, что смогу вас найти, а если найду— что вы согласитесь помочь.

Дронго нахмурился. Не знать источника опасности — значитподвергать себя растущей опасности. Нужно установить, каким образом в городеузнали о его приезде. Возможно, за этим стоят люди, которые не просто плохоотносятся к приезжим. Возможно, что кому-то не нужно, чтобы здесь проводиликомпетентное расследование, и этого «кого-то» устроит, если по этомупреступлению будет осужден только Омар Нагиев.

— Ладно, запишите адрес Лены и ее телефон, — неожиданнопредложила Фатима. — Только не давайте его следователю или адвокату. Раз она нехочет приезжать и общаться с ними, пусть так и будет. Может, она пытаетсяуберечь сына от этой травмы. Я девочкам тоже многого не говорю, чтобы они небеспокоились.

— Понимаю. И вот еще что: пожалуйста, ни с кем не говорите онашей беседе. Ни с одним человеком. Я вернусь в понедельник, постараюсь успетьк началу судебного заседания. А сегодня вечером я вам позвоню из Киева, чтобыузнать телефоны московских друзей вашего брата. Давайте договоримся об одноймелочи: когда будете диктовать мне номера телефонов, называйте цифры в обратномпорядке. Чтобы никто не понял.

— Вы подозреваете Аркадия и его жену? — изумилась Фатима.

— Пока нет. Но кто-то заранее узнал о моем приезде в Ростов.Кроме вас о моем появлении в городе могли знать адвокат, которому я звонил, имой старый друг, который встречал меня в аэропорту. Больше — никто. Но меняздесь встретили, причем довольно нелюбезно. И сразу предложили убраться.

— Кто? — испугалась Фатима.

— Если бы я знал. Но я пока этого не ведаю. Поэтому сегоднявечером вы назовете мне телефоны в обратном порядке цифр. И помните: никому нерассказывать о том, что я вам сказал и скажу.