Дочь Сталина - Розмари Салливан

Семья нашла способы справиться с ужасом и жить дальше, отрицая происшедшее или придумывая утешительные мифы. Хотя Сталин сам сказал Анне Реденс, что ее муж Станислав был расстрелян, она всегда настаивала, что он бежал в Сибирь. Семья продолжала проводить выходные в Зубалово. Молодежь каталась на лыжах или играла в прятки в лесу, а охрана все время маячила на горизонте. Одиннадцатилетний сын Анны Леонид вспоминал одну прогулку уменьшившейся теперь семьи: он, его мать, Светлана, ее няня и охранник. Была ранняя весна. Светлана, которая была тремя годами старше, осторожно, шаг за шагом, отделилась от группы и увела его за собой. Они шагали несколько километров до маленькой реки. На обрывистом склоне Леонид споткнулся и упал. Светлана вытащила его, сняла с себя жакет и отдала ему. Он запомнил ее доброту. Еще он запомнил, что именно тогда в первый раз подумал, что Светлана хочет «выскочить из ловушки». Когда они вернулись домой, ее сильно отругали за то, что она убежала от охранника.

В четырнадцать лет Светлана страстно желала отстоять свою независимость. Она писала отцу письма, пытаясь объяснить, что она больше не ребенок: «Здравствуй, мой дорогой отец! Я больше не буду ждать твоих приказов. Я уже не маленькая, чтобы так развлекаться». Через несколько недель она написала снова. Странно, но Светлана использует тот же самый требовательный, но игривый тон, каким пользовалась ее мать. Возможно, это был единственный способ хоть как-то достучаться до Сталина.

22 августа 1940 года

Мой дорогой, дорогой папочка!

Как ты поживаешь? Как твое здоровье? Ты скучаешь по мне и Васе?

Нет. А я, папочка, ужасно скучаю. Я буду и дальше тебя ждать, а ты так и не приедешь. Я нюхом чую, что ты снова пытаешься меня провести. Я пишу, что мне грустно, а от тебя нет никаких указаний и ты не приезжаешь. Ай-яй-яй…

Теперь с географией снова путаница. Добавилось еще пять республик, поэтому территория больше, населения больше, выросло количество промышленных предприятий, а наш учебник издан в 1938 году. Из-за того, что это экономическая география СССР, в ней особенно многого не хватает. Зато полно мусора… Изображения Сочи, Мацесты, других курортов, в общем-то, никому не нужны.

Папочка, пожалуйста, напиши мне сразу, как получишь это письмо. Потом ты про него забудешь или будешь занят. А потом и я сама приеду.

Ну хорошо, крепко целую тебя, мой дорогой папочка! До встречи, твоя Светлана.

Как Сталин мог ответить своей дерзкой четырнадцатилетней дочери, критикующей учебник по географии? Не приходится удивляться, что он был женоненавистником. Однажды Светлана застала отца и брата за обсуждением женщин. Василий сказал, что он предпочитает женщин, с которыми есть, о чем поговорить. «Мой отец разразился смехом: «Посмотрите на него, он хочет женщину с мозгами! Ха! Знаем мы таких: мозгов как сельдей в бочке, зато сама — кожа да кости». Говорил ли он о Надежде? Это замечание так врезалось в сердце Светланы, что она его никогда не забывала.

Светлана превращалась в умную молодую женщину. В школе она любила литературу и ценила все необычное. Ее любимое воспоминание, оставшееся от подростковых лет, проведенных в Зубалово, — это две юрты, которые стояли на лужайке перед дачей. Ее дядя Алеша Сванидзе, теперь умерший, привез эти юрты из поездки в Куангси, в Китай. Подростками она и ее юные двоюродные братья Леонид, Александр, Сергей и Владимир любили сидеть в этих странных жилищах и представлять себе их обитателей.

Юрты представляли собой круглые деревянные строения, сделанные из тонких пластинок. Их стены были покрыты украшенным узором войлоком, а полы — толстыми войлочными коврами. В каждой юрте на маленьком деревянном ящике из красного дерева стояла статуэтка Будды. Его застенчивая улыбка и таинственный третий глаз завораживали Светлану. Это было первое изображение бога, которое она увидела в своей жизни. Полвека спустя она могла в подробностях описать эти юрты своей подруге.

Здесь скрывалось увлечение Светланы другими культурами, но ее отец не разделял этого любопытства. Сталин терпеть не мог путешествовать; у него не было настоящего интереса к культуре других стран. Будучи у власти, он покидал Советский Союз только два раза, чтобы присутствовать на мирных переговорах с союзниками. Светлане никогда не разрешали путешествовать, если не считать поездок из Москвы в Сочи. Ей было двадцать девять лет (ее отец умер), когда она поехала в Ленинград. Хотя такая ситуация была в порядке вещей для советских граждан, это было лишением для любопытной молодой девушки.

Когда Светлане исполнилось пятнадцать, юрты исчезли. Как и весь остальной ее мир — в одно мгновение.

* * *

Вторая мировая война для Советского Союза началась неожиданно. 22 июня 1941 года Сталин, который спал на кушетке на своей кунцевской даче, был разбужен телефонным звонком от своего главнокомандующего, маршала Жукова. Он сообщил, что немецкие самолеты бомбят Киев, Вильнюс, Севастополь и другие города. 147 немецких дивизий перешли границу и продвигаются по территории Украины.

Многие месяцы Сталин получал сообщения от британской и советской разведки о том, что Гитлер планирует начать вторжение, имеющее кодовое название «Операция Барбаросса», 22 июня. По словам Степана Микояна, сына Анастаса Микояна, последнее предупреждение было в полночь 22 июня. В присутствии Анастаса Микояна и нескольких других членов Политбюро Сталин получил информацию, что был пойман немецкий солдат-перебежчик, который рассказал, что начало операции назначено на утро. Микоян-младший объяснил это так: «Отношение Сталина к разведданным отражало его общее недоверие к людям. По его мнению, любой был способен на предательство или обман». Когда его полевые агенты присылали предупреждения об опасности, Сталин приказывал отозвать их и отправить в лагеря, где «стереть в мелкий порошок».

Сталин настаивал на том, что Гитлер будет соблюдать Пакт о ненападении, который два лидера подписали в 1939 году. СССР не напрашивался на войну. Возможно, вождь знал, что советская армия не готова — его чистки слишком ослабили ее. Теперь на фронте была анархия, советские войска бежали от противника, и Сталин был в этом виновен. Гитлер перехитрил его по-крупному.

29 июня, когда немцы окружили 400 тысяч советских солдат и взяли столицу Белоруссии Минск, открыв себе прямую дорогу на Москву, Сталин, забираясь в свою машину, стоящую около Кремля, обратился к своим товарищам. «Все пропало, — сказал он. — Ленин оставил нам великую страну, а мы, его наследники, все просрали». Всю дорогу до Кунцева он ругался, признавая свое поражение и грозя уйти в отставку. Два дня Сталин молча просидел на даче. Ходили слухи, что у него удар, но это на правду не похоже. Скорее он проверял своих товарищей, чтобы понять, выдержит ли его власть наступивший кризис.

Перепуганные министры, в том числе Берия, Микоян и Молотов, ездили в Кунцево просить Сталина вернуться на работу в качестве Верховного главнокомандующего. Они не представляли себе, как будут вести войну без Сталина. Как объяснил Анастас Микоян, «одно только его имя поднимало моральный дух людей».