Черное Рождество - Наталья Александрова

Одним движением он посадил Лелю на колени. Совсем близко онаувидела его веселые, с сумасшедшинкой глаза. Он потянул на себя поясок халата.

– Подожди! – Леля вырвалась и прикрутила фитилькеросиновой лампы, затем в темноте, натыкаясь на мебель, нашла постель. Саловуже ждал ее там, требовательный и горячий.

Леля проснулась рано. В тесной постели было неудобно спатьвдвоем. Салов раскинулся на спине и храпел. Она неприязненно покосилась на негои спустила ноги с кровати. Деньги валялись на столе – три тысячи. Леля собралаих и спрятала в укромное место, потом вздохнула и стала собираться – у нее былонеотложное дело. Она умылась, припудрила веснушки, расчесала перед зеркаломрыжие волосы и заколола их гладко, потом надела поверх темного узкого платьятеплый суконный жакет, отороченный мехом, и маленькую шляпку с вуалью.

Собираясь уходить, она бросила последний взгляд на спящего итут вздрогнула.

Его рука, высунувшаяся из-под одеяла, была выпачкана чем-токоричнево-красным.

Она подошла ближе, потом вдруг метнулась к стулу, гдевалялась шинель, – так и есть, на рукаве Леля увидела ржавые пятна.

«Это кровь! – поняла Леля. – У него руки в крови.В чужой крови. Ясно, откуда у него деньги: вчера они убили человека. Очевидно,какого-нибудь богатого коммерсанта. Понятно теперь, чем от него пахло – кровьюи смертью…»

И, когда до Лели дошло, что этими самыми руками, которымивчера ночью он убивал человека, Салов прикасался к ее телу, ей стало дурно. Состоном она прислонилась к двери. Салов проснулся, сел на кровати и вытащилиз-под подушки пистолет.

– Что, что случилось?

В одно мгновение она поняла, что весь вчерашний кураж у негопрошел, что он вспомнил про ночное убийство и теперь жутко боится, что егонайдут.

– Успокойся, ничего не случилось, – холодносказала она, – спи, еще рано.

– А ты куда это собралась? – подозрительно спросилон.

– Хочу Василия пораньше дома застать, пока он на работуне ушел. Он ведь тебе нужен? Или ты вчера просто так трепался про важноереволюционное дело?

– Ну, иди, договорись с ним о встрече, – Саловзевнул и отвернулся к стене.

Леля выскользнула из дома и почти бегом побежала по улице,сжав зубы.

«Убийца! – стучало у нее в голове. – Я живу субийцей».

Перед глазами стояла его короткопалая ладонь, выпачканнаякоричневой засохшей кровью. По сторонам Леля не глядела и не оглядывалась,иначе заметила бы кравшегося за ней Салова.

После ее поспешного ухода Салов вскочил с кровати, посмотрелв окошко, прикрывшись занавеской, и, заметив, что Леля вышла за ворота, мигомоделся – сказалась военная выучка. Он поискал глазами деньги, понял что этасука успела их спрятать, выругался нехорошо, сунул в карман пистолет и выбежалза калитку как раз в то время, когда женская фигура в шляпке с вуалью повернулана Елизаветинскую. Салов бросился бежать по переулку, потому что испугался, чтоЛеля на Елизаветинской возьмет извозчика и тогда поминай ее как звали. Почемуон следит за своей сожительницей, он и сам бы не мог объяснить, просто емуочень не понравился ее взгляд сегодня утром. В Лелином взгляде был страх, атакже отвращение.

«С чего это она завелась с утра пораньше?» – недоумевалСалов, прибавляя ходу. Кроме этого, Антон Борщевский позавчера на заседании подпольногокомитета сумел заронить в его голову некоторые подозрения. Действительно, Лелявсегда интересовалась его, Салова; делами и сумела-таки, стерва, выведать, чтоон работает в подполье.

Справедливости ради, следует заметить, что Леле непонадобилось приложить к этому много сил, потому что Иван Салов, когда выпьет,был болтлив и хвастлив, а Леля – женщина наблюдательная. Умело наводя его нанужные разговоры, сопоставляя все факты, она выведала у него про подполье. Новсе, больше ничего лишнего себе Салов не позволял – никаких имен и расположенияявочных квартир.

Про товарища Макара – ни слова, а то бабий язык – чтопомело, метет и метет… Но Салов все же проболтался про то, что нужны знакомыена артиллерийских складах, и уже на следующую встречу Леля рассказала ему просвоего двоюродного брата, который может помочь, потому что служит в артшколе.Брат этот Салову не то чтобы понравился – не девка, чтобы нравиться, но больноуже велик был соблазн – достать оружие, а то товарищ Макар стал посматривать наИвана косо, потому что агитацией среди солдат севастопольского гарнизона Саловпочти не занимался – у него плохо это получалось. Василий Губарь запросилнедорого – всего полторы тысячи, так что, получив после ограбления коммерсантаот товарища Макара три тысячи «колокольчиков», половину Салов спокойно могположить в свой карман.

Навар был неплох, но рисковать Салов не хотел, поэтому решилпроверить Лельку.

Леля шла по Елизаветинской, теперь не торопясь. Вот обогналее извозчик, но Леля его не остановила. Это было странно, потому что Василий,по ее же собственным словам, жил далеко, и пешком к нему было шагать и шагать.Леля миновала аптеку, потом магазин модной дамской одежды мадам Жакоб, причемдаже ни на минуту не задержалась у витрины, затем свернула в проезд междудомами, а когда Салов высунул голову из-за угла, то заметил, что Леля стоит накрыльце длинного одноэтажного дома и нетерпеливо стучит в дверь. Дверьотворилась, но того, кто впустил Лелю, Салову увидеть не удалось.

* * *

Леля вошла в дом. Вход шел в квартиру, расположенную в торцедлинного дома отдельно от хозяев. Человек, впустивший ее, шел следом, чуть ненаступая Леле на пятки. Был он хмурый, сутулый, смотрел исподлобья.

– Ну? – нетерпеливо спросил он и уставился на Лелюстрого.

– Они согласны, – заторопилась Леля, – онпринес деньги и просил сообщить Василию, что согласен с ним встретиться… –Ты к Василию не ходи, он и так узнает, – деловито велел Лелинсобеседник. – Что еще?

Леля села на стул, потому что ноги ее не держали.

– Они вчера убили кого-то, потому что денег у негослишком много… и кровь.

* * *

– Вот как? – поднял брови хмурый мужчина. –Это мы выясним, но в данный момент нас это не особенно интересует.

– А что вас интересует? – крикнула Леля.

– Ты знаешь, – последовал ответ. – Насинтересует красное подполье – пароли, явки.

– Но я больше ничего не знаю, он мне больше ничего нерассказывает. И… я его боюсь, он ведь убийца. Если он что-то заподозрит, то они меня может убить.

– Тут Леля запнулась, посмотрела на своего собеседникаи сообразила, что ее судьба его совершенно не интересуе??.

– Вы сами можете за ним проследить! – вскричалаона в отчаянии. – А меня оставьте в покое, я боюсь!

– Так, – проговорил тихо и зловеще, – так,значит. А не хочешь ли ты, Сапожникова Елена, она же Коломиец Клавдия, она жеЗащекина Зинаида, прямиком отсюда отправиться в полицию? И там припомнят тебе икупца Ерофеева, которого ты опоила и обобрала в Феодосии в гостинице «Савой», иювелира Соловейчика, который до сих пор засыпает полицию жалобами, и зубноговрача Резника… – Этот тоже жалуется? – угрюмо пробормоталаЛеля. – У него-то и взяла всего ничего – один бумажник… – За тобойеще много чего числится… Ух, как они в полиции обрадуются твоему появлению!