Забудь меня - Кристина Зайцева

Пока брожу по участку, рассматривая огородные грядки, кроме далекого собачьего лая ничего больше не слышу. Может быть только урчание своего желудка, потому что я голодная как никогда в жизни. Просто дьявольски голодная.

Чувствуя, как тянет мышцы в каждом уголке тела, смотрю на дом, в котором мертвым сном спит центр всех моих мыслей. Может из-за того, что я кроме него больше ни о чем в последнее время не думаю, не сразу замечаю стоящую посреди выложенной кирпичами дорожки на углу дома маленькую черноволосую девочку с двумя длинными хвостами, перевязанными желтыми резинками.

Она смотрит на меня распахнутыми глазами, прижав к груди розовый рюкзак и слегка округлив рот.

— Вот же черт… — шепчу, когда слышу, как за домом хлопает калитка.

Сорвавшись с места, несусь к крыльцу, и то, что на мне нет трусов, все эти десять шагов ощущается так, будто это моя задница выставлена на всеобщее обозрение, а не задница парня, в которого вот уже две недели я влюблена по уши.

Глава 22

Антон

— Варь, отцепись… — сквозь сон трясу плечом, пытаясь избавиться от дергающих за него пальцев.

— Антон! — слышу панический визг.

— Отцепись! — рычу, отрывая от подушки голову и щуря глаза от яркого утреннего света.

Башка тяжелая, как кирпич. Я недели две выспаться не могу.

Первое, что вижу, когда разлепляю веки титаническим усилием воли — прямо перед глазами пухлые розовые губы, которые извергают еще один взволнованный вопль:

— ВСТАВАЙ!

Вскакиваю, садясь на диване и сваливая на пол босые ноги.

— Антон…

Давлю на глаза пальцами и трясу головой, разгоняя плотный туман в голове.

ОНА меня доконает. Доконает.

— Полина, — зову хрипло. — Какого лешего?!

Подняв глаза, вижу, что моя без пяти минут моногамная девушка, носится по дому, собирая с пола свою одежду.

Юбку, тонкую кофту, кружевной лифчик…

На ней моя футболка, и она надевает очень мятую юбку прямо поверх нее, заталкивая ту под пояс.

Я облажался?

У меня был опыт, когда после первого секса девушка от меня полгода шарахалась, но с той у нас как-то сразу все не сложилось, а моя девушка два раза кончила.

О том, какой дебил я сам, даже вспоминать не стоит. Лоховски обкончать свои трусы — эпичнее дерьма у меня в жизни еще не было.

— Уходишь уже? — интересуюсь.

Исподлобья смотрю на то, как она путается в белоснежных волосах и дергает боковую молнию на юбке.

Все в ней идеальное, особенно полная грудь со вздернутыми светло-розовыми сосками и такие же розовые прелести между ног. Где-то там я свои мозги вчера и оставил. Я без них, потому что смотрю на мельтешение перед собой, представляя, как эти белые волосы на кулак наматываю.

Ожидаемо, я, твою мать, хочу еще.

Знал, что встряну, и все равно попер дальше.

Хочу ее. Хоть на время, насрать.

— Там твоя сестра… и мама… — объявляет Полина в панике.

— Блин… — рычу, подхватывая с пола шорты.

Вскочив с дивана, ловлю в области своего живота немигающий голубоглазый взгляд, от которого в крестце покалывает.

У меня стоит.

Пакую себя в шорты. Затягивая на них шнурки, слышу под окном болтовню сестры, к которому присоединяется голос матери:

— Кхм… Антон… — зовет она аккуратно.

Зараза!

Судя по освещению часов восемь утра, а мое имя меня уже затрахало.

— Сейчас! — отвечаю, повысив голос так, чтобы она меня хорошо расслышала.

Соображаю на гиперскорости, заставляя мозги проснуться.

Смотрю на входную дверь, она закрыта. Повернув голову, разглядываю Полину.

Растрепанная. Румяная и красивая, просто кровь из глаз.

Кусает губы, расчесывая пальцами волосы, но это не особо помогает. Она так выглядит, будто выползла из-под меня пять минут назад.

Я вообще не собирался ее с семьей знакомить. Вообще, ни с кем!

— Как неудобно…

— Неудобно ушами голову мыть, — из стопки вещей в коробке на полу достаю себе чистую футболку.

— Я серьезно! Я на шлюху похожа…

Просунув голову в футболку, смотрю на нее с иронией.

Хрен знает, почему ее так волнует мнение моей матери. По идее, ей вообще должно быть безразлично ее мнение, а вот на то, что мне ее даже отвести некуда так, чтобы побыть вдвоем столько, сколько нам хочется, нет.

Я без понятия, насколько ее хватит. Решения для нашей проблемы у меня нет, и когда появится я также без понятия. В перспективе такой далекой, что я в нее даже не заглядывал.

Настроение опускается, и вместе с ним мой стояк, на который Полина пялится все это время.

— Что твоя мама подумает? — она шепчет так, будто боится, что нас услышат.

— Что мы сексом занимались?

— Тогда я вылезу через окно.

— Моя мать знает, что такое секс.

— На мне даже трусов нет. Где они?

— Ты считаешь, для меня это сейчас полезная информация? — наезжаю на нее, указывая подбородком на свои шорты, где ситуация может измениться в любой, блять, момент, и отсутствие на моей девушке трусов — херовый для моей ситуации фактор.

Поджав губы, она опускает лицо и складывает на груди руки, прижавшись поясницей к кухонному шкафу.

Вздохнув поглубже, смотрю на потолок, где краска полопалась.

Все через задницу!

Подхожу к Полине и поднимаю ее подбородок пальцами.

Если без ограничений, я хочу языком быть у нее во рту. Прямо сейчас и до вечера. Здоровенный червь внутри жрет спокойствие, напоминая, что она у меня временно, и от этого тупо кости ноют. Я не в курсе, насколько ее хватит, но думаю, сроки сведутся к минимуму, когда узнает, что на гражданке мне месяц остался, и половину из этого времени мы будем, как беспризорники, искать место, где бы потрахаться.

— У тебя… болит что-нибудь? — спрашиваю тихо.