Счастье есть - Александр Шохов

– И теперь, когда ты близок к исполнению своей мечты, тебе становится не по себе? – спросил Макс.

– Макс, ты же знаешь, что я не труслив. Я многое испытал. Да и служба в армии, вроде, приучила меня принимать быстрые и однозначные решения. Но сейчас мне страшно. Ощущение, что я как будто бы приближаюсь к порогу, переступив который, обратно уже не вернусь. Ну, может мне и не так страшно, как было в ЗАГСе, когда мы женились. Вот тогда я перетрусил основательно. Особенно когда увидел решетки на окнах комнаты жениха.

– Любишь ты прикидываться пугливым большим кроликом, – сказал Макс. – Если бы я не знал, как ты себя ведешь в поединке на татами, я бы, может, и поверил. Честно говоря, Алекс, ты, мне кажется, больше изображаешь испуг. И сам себя убеждаешь, что тебе страшно, – сказал Макс. – Для тебя это, своего рода, актерская игра.

– Ты знаешь меня с детства, Макс. Я всегда долго обдумывал важные решения.

– Это так.

– Сейчас, когда Клава начала ускорять события, я чувствую себя не в своей тарелке.

– Может быть, на это она и рассчитывает?

– Может быть, – Алекс помрачнел. – Думаешь, она хочет, чтобы у нас все наладилось?

– Конечно, хочет, – сказал Макс. – Она же женщина. Мать твоих детей. Только вряд ли она признается в том, что ты ей нужен. Она хочет, чтобы ты за нее боролся. Проверяет, способен ли ты на это.

– Не способен, – покачал головой Алекс. – Я вдруг несколько дней назад понял, почему я женился на Клаве. Я же видел все ее недостатки, но все равно женился.

– Почему же?

– Потому что я считаю себя недостойным быть с женщиной, которая более умна, более красива, более элегантна. Меня всегда влекли эти умные, красивые и элегантные женщины. Но я никогда не осмеливался подойти к ним, заговорить, начать строить отношения… Ты понимаешь?

– Думаешь, ты с Клавой потому, что боишься красивых женщин? Но они же всю жизнь на тебя заглядываются! Обладатель черного пояса, инструктор ближнего боя… Алекс, елы-палы, да ты же супергерой…

– Теперь ты понимаешь, почему у супергероев всегда проблемы с девушками, – грустно усмехнулся Алекс. – Робею я в их присутствии, неуклюжим делаюсь. Чем красивее девушка, тем ужаснее я себя веду. Сам же знаешь.

– Ну, твой имидж это никак не портит, – улыбнулся Макс. – Женщины понимают, что с тобой это происходит из-за них. И им это приятно.

– Ну конечно! Вот, вчера я на глазах у Фриды был избит женой, а на следующий день убегаю от нее с лазаньей на брюках. Супергерой, говоришь?

– Ладно. Жалей себя дальше. Но скажи, ты бороться за Клаву не будешь?

– Не буду. Но неопределенное будущее – это как-то непривычно.

– Радуйся. Ты сам перелистываешь страницу. А за меня ее перелистнул безжалостный случай. Но все проходит… Проходят и боль, и страх, и отчаяние, и желание покончить с собой, и бесконечные визиты к психологу… А после всего этого остается только счастье.

– А счастье есть? – спросил Алекс.

– Счастье есть, – уверенно кивнул Макс.

Клава, супруга Алекса, и ее мама, теща Алекса, Ангелина Квадриговна, за то время, пока дети были в школе, успели сделать многое.

Во-первых, они подали заявление о разводе. Правда, писать заявление с двумя забинтованными пальцами было непросто, но Клава справилась.

Во-вторых, они пошли к психологу. Им обеим надо было разобраться в своих крайне запутанных чувствах. Разумеется, в качестве психолога был выбран тот самый Альберт Абрамович Карапетян, к которому Клава с Алексом ходили на сеансы семейной психотерапии. Альберт Абрамович после двухминутных переговоров по телефону согласился уделить им полчаса времени, на сегодня график у него был довольно плотный.

Психолог принимал на Приморском Бульваре. Его офис поражал посетителя обилием драгоценных пород дерева в интерьере, дорогими безделушками на полочках около стола секретаря, и тишиной.

Девушка-секретарь предложила женщинам присесть, и спросила, будут ли они чай. Обе дамы вежливо отказались.

– Подождите несколько минут, – улыбка секретаря казалась совершенно искренней и абсолютно доброжелательной. – Альберт Абрамович немного занят.

Наконец, дверь в кабинет открылась, и оттуда вышел ушастый маленький человек с огромным светло-серым котом на руках. Он улыбнулся секретарю и исчез за входной дверью. Это был Эммануил Кошечкин, но ни Клава, ни Ангелина Квадриговна не были с ним знакомы. Светло-серый котище был таким огромным, что Клава на секунду даже испугалась.

– Прошу, проходите, – пригласила секретарь.

Альберт Абрамович выглядел как уменьшенный во всех пропорциях Эйнштейн: такой же лохматый, только длина волос поменьше, и ростом не выше метра шестидесяти. На его рабочем столе лежал огромный блокнот формата А1, в котором Альберт Абрамович делал пометки очень мелким почерком.

– Здравствуйте, Альберт Абрамович, – сказала Клава, входя к нему в кабинет. – Мы попросили Вас принять нас, поскольку кое-что случилось. Познакомьтесь, это моя мама, Ангелина Квадриговна.

– Здравствуйте, присаживайтесь. А где же Ваш муж Алекс?

– Я как раз по этому поводу к Вам и пришла, – сказала Клава. – Я подала на развод.

Ангелина Квадриговна и Клава опустили свои телеса в мягкие кожаные кресла. Альберт Абрамович поднялся из-за стола и присел напротив них на кожаный диван. На столике между ними стояла бутылка минералки и четыре поблескивающих чистотой стакана.

– Развод – это серьезный шаг, – сказал Альберт Абрамович. – Расскажете мне причину?

– Причин множество, Альберт Абрамович, – начала говорить Клава, ее интонации напоминали стон. – Очень много. И мы о них говорили, когда приходили к Вам с Алексом.

– Начните с главной.

– Главное в том, что мы не любим друг друга, – сказала Клава.

– А что у Вас с пальцами? – спросил Альберт Абрамович.

– Я в приступе ревности схватилась за горячее.

– Угу, – закивал психолог, показывая, что понял намного больше, чем услышал. – А разводитесь Вы тоже из-за ревности?

– Да, но не совсем… Это сложно.

Психолог выдержал паузу, а потом заметил:

– Вы понимаете, Клава, что если Вы ревнуете, значит любите его?

– Нет, доктор. Ничего подобного! Я его ненавижу!

– Ну, хорошо, – сказал Альберт Абрамович. – А зачем Вы разводитесь?

Клава на пару секунд зависла.

– На самом деле, доктор, я больше не могу его выносить! – сказала она. – Мне нужно, чтобы он ушел из моей жизни. Навсегда.

– Он обижает мою дочь, – вмешалась Ангелина Квадриговна. – Он психологически травмирует детей. Я настаиваю на разводе.