Гнездышко мелких гадов - Светлана Алешина

— Вы считаете… — сглотнув слюну, заговорила Люба, — что такой причины, как у меня, недостаточно?

— Я вообще не знаю причины, по которой можно это делать добровольно, — несколько философски произнесла Лариса. — Но я понимаю, как вам тяжело переносить смерть любимого человека… У вас были очень теплые близкие отношения?

Люба тяжело вздохнула и опустила голову.

— Наверное, нет… — тихо сказала она. — Как мне ни больно об этом говорить, но все же Сергей не относился ко мне так трепетно, как я к нему. Нет, вы только не подумайте, он меня любил! — приложила она руки к груди и горящими глазами уставилась на Ларису. — Просто он был такой… от природы грубоватый, буйный. А я очень тихая. И мне не нравилась его манера обращения. Но я думала, что раз любишь человека, то нужно ему все прощать. И Анатолий Евгеньевич, кстати, говорил о том, что нужно уметь прощать. Хотя Сергей порой здорово перегибал палку, обижал меня. Иногда мне даже казалось, что нарочно. Вот и в тот вечер… Он сам начал скандал.

— Вы собирались вместе пойти к Губиным? — спросила Лариса.

— Это я собиралась, они меня приглашали. А получилось, что пошел он. Хотя они с Димкой просто сами напросились. Я знала, что Олег с Машей не хотели видеть их обоих. Вернее, если бы я пошла, то они как-нибудь потерпели бы и Сергея. Он при мне все-таки не так распоясывался, и я всегда следила, сколько он выпил. Я же знала, что ему самому это не на пользу. А Сергей, как мне показалось, нарочно устроил ссору, чтобы хлопнуть дверью и уйти туда с Димкой, а не со мной. Он такое уже делал, второго числа, чтобы пойти с Димкой на дискотеку. Видимо, они считали, что я им буду мешать. А я плакала весь вечер.

Люба и сейчас всхлипнула и достала платок, уже насквозь мокрый. Лариса искренне пожалела девушку, поскольку знала со слов Шатилова, что именно второго января Люба действительно помешала бы друзьям, поскольку после драки на дискотеке они «подсняли» каких-то девиц и потащили их к Шатилову. Ларису охватило негодование, что из-за такого типа, как Никитин, эта девушка, искренне в него влюбленная, хочет покончить с собой. У нее даже мелькнула мысль рассказать Любе, чем занимался ее возлюбленный в тот вечер, чтобы выбить наконец дурь из ее головы, но все же не стала этого делать.

Люба промокнула слезы и продолжала:

— А на Рождество я ужасно расстроилась, потому что очень хотела пойти к Губиным. Мне нравится их компания… А пришлось вместо этого на улице мерзнуть. Хорошо, что Анатолий Евгеньевич встретился, а то вообще… хоть с моста прыгай.

— А вы не хотели сами туда пойти? В смысле, к Губиным.

— У меня была такая мысль, — призналась Люба, — но я боялась, что Сергей уже напился, а в пьяном состоянии он мог при всех меня оскорблять и говорить, что я приперлась для того, чтобы с ним помириться. Он любил меня ругать при посторонних. Дразнил нарочно.

— Извините, Люба, это, конечно, не мое дело, но почему вы встречались с ним? Неужели вам нравилось подобное обращение?

— Ну, он не всегда был таким, — возразила Люба. — В основном — когда пьяный. А трезвый он почти всегда хороший, добрый, ласковый… Сереже просто пить нельзя ни капли. Если б не пил, все бы у нас замечательно было, я просто уверена.

— А как вы с ним жили? Как часто встречались? Как деньги тратили?

— Ну, он приходил ко мне сюда часто, практически каждый день после института. Ночевать оставался, конечно. Я предлагала, чтобы Сережа совсем ко мне переходил, потому что он с родителями жил и они тоже ругались часто. Но он не хотел, тут ведь частичные удобства — горячей воды нет, ванной, — Люба горько усмехнулась. — Он же в благоустроенной квартире вырос.

— А это ваша квартира, Люба? Вы здесь одна живете, как я поняла?

— Нет, я ее снимаю, — ответила Лицедеева. — Мне повезло: это квартира наших родственников, здесь раньше бабушка их жила, потом умерла, и они сдали ее мне на время учебы, совсем дешево. Я же сама из Ракитинска…

— И, наверное, хотели выйти замуж за Сергея? — спросила Лариса.

Люба покраснела и смущенно сказала:

— Конечно, хотела. А что в этом такого?

— Да нет, это вполне естественно. А на какие средства вы жили? Вы тратили деньги вместе?

— Ну, стипендия, конечно, у нас маленькая, но мне родители присылают всегда продукты и даже деньги иногда. Сергею тоже родители помогали, к тому же он работал, и деньги у него были. Он вообще не жадный был. Когда зарплату получал, водил меня везде, в кафе разные… Все покупал, что я захочу…

Люба прижала руки к лицу и, громко всхлипывая, расплакалась. Лариса, сразу заметившая, что глаза у девушки красные и припухшие, и догадавшаяся, что сегодня она много плакала, решила: пора успокоить ее с помощью медикаментозных средств.

— Люба, я бы очень советовала вам выпить таблетки из этого флакона, — показала она на транквилизаторы. — Только не все, как вы собирались, а всего две. И на похороны вам, мне кажется, лучше не ходить.

— Нет-нет! — тут же заволновалась Люба и отняла руки от лица. — На похороны я пойду обязательно. А таблетки, пожалуй, выпью.

Она достала два белых кружочка, положила их в рот и запила водой из кувшина. Выждав несколько секунд, Лариса сказала:

— Люба, вы говорили, что Сергей работал. А где именно?

— Он в казино работал. Правда, он уволился оттуда не так давно. Мрачный потом ходил, и денег у него не стало. Пришлось нам на мои жить. Но Сережа собирался устроиться в кафе официантом или барменом, по-моему, через Димку Шатилова.

— А почему он ушел из казино?

— Не знаю. Я сама тогда удивилась, потому что работа ему вроде нравилась. Я его расспрашивала, а он только злился и кричал, что все они там козлы и что я ничего не понимаю. Думаю, подрался с кем-нибудь по пьянке, вот его и выгнали. К тому же к нему туда Димка часто ходил, а они как вместе соберутся, так обязательно задираются. Сколько скандалов у нас было из-за Димки! А Сережа злился и кричал на меня, что я его с другом поссорить хочу. Был бы друг нормальный… — вздохнула Люба. — Дружил бы с Олегом или с Ювеналием, как хорошо бы было…

Услышав последнее имя, Лариса вспомнила определение, данное этому молодому человеку Губиным — «елейный», и подумала: вряд ли он мог бы найти общий язык с оторвягой Никитиным.

— А после того, как Сергей из казино ушел, Димка вообще проходу ему не давал. Каждый день после института они вдвоем куда-то ходили. Все уединялись, спорили о чем-то, ругались. Даже подрались один раз.

— Из-за чего? — Не знаю. Хотя… Драки у них чуть ли не через день случались, как выпьют. Я все время как на иголках была, боялась: или они в милицию попадут, или им голову оторвут. Новый год мы втроем встречали, ведь у Димки девушки своей нет. И хорошо, что у меня дома, не в гостях… С ними лучше не ходить никуда, а то позориться только.

— А почему им должны были оторвать голову? И кто?