Тропою тайн - Эйлин Гудж

Но в отличие от других мужчин, которые мгновенно оскорблялись, получив отказ, Пол заинтересовался ею. Он улыбался Элли так, словно она казалась ему загадкой, которую необходимо разгадать. Наконец Пол залпом допил пиво и посмотрел на ее разрумянившееся лицо.

— А как бы вы предпочли провести этот день? — спросил он.

От его неподдельного интереса Элли растерялась и смущенно улыбнулась.

— Мне всегда хотелось увидеть праздничные фейерверки на Кони-Айленде.

— Вы увидите их. — Пол взял у Элли недопитую бутылку и поставил ее на траву рядом с сумкой.

Ошеломленная, она не запротестовала. Пол повел ее за собой сквозь толпу, по пути подмигнув Элис.

За время длинной поездки на метро до Кони-Айленда Элли узнала, что Пол второй год стажируется в Лэнгдонской детской больнице. Как и она, он посвятил свою жизнь учебе. Окончив колледж в Беркли, а затем медицинскую школу при Корнеллском университете, Пол взял ссуду на обучение и подрабатывал по вечерам, подбадривая себя галлонами кофе. Как и Элли, ему не хватало времени даже полистать журнал, не говоря уже о свиданиях. Элли рассмеялась, услышав, что в последний раз, пригласив подругу в кино, он заснул посреди сеанса, а проснувшись, обнаружил, что его спутница ушла.

У них оказалось немало общего. Полу нравился джаз; он объяснил, что, когда ему удается выкроить несколько свободных часов, чаще всего его можно встретить в клубе «Авангард». Элли рассказала, как в четырнадцать лет впервые услышала голос Билли Холидей… и словно нашла спрятанный клад. Конечно, ее родители недолюбливали такую музыку, поэтому Элли приходилось слушать ее очень тихо, закрывшись в комнате, которую они занимали вдвоем с сестрой, и придвинувшись вплотную к проигрывателю. Элли призналась Полу даже в том, чего никогда и никому не говорила, — как иногда гасит свет, включает музыку и оставляет в пепельнице зажженную сигарету, представляя, что сидит в прокуренном ночном клубе.

Пол расхохотался. Элли решила было, что он потешается над ней, но Пол схватил ее руку и пожал.

Когда они добрались до Кони-Айленда, Элли уже казалось, будто они знакомы всю жизнь. Но то, что она влюблена, Элли поняла гораздо позже.

Они еще пытались отдышаться после катания на карусели, медленно пробираясь сквозь толпу к киоску с хот-догами возле площадки для игры в кольца, когда Элли вдруг заметила краем глаза бегущую женщину.

— Бетси, где ты? Бетси, Бетси! Господи, кто-нибудь видел мою малышку? — кричала незнакомка.

Элли навсегда запомнились розовые шорты женщины и ее подрагивающие, красные от жары бедра. Обесцвеченные волосы неряшливыми сосульками свисали на бледные щеки. Одну ладонь незнакомка прижимала к сердцу, словно приглушая боль от удара ножом, а во второй сжимала детские пляжные шлепанцы.

Воспоминания вернулись к Элли мгновенно, стаей взвились ввысь, точно вороны над телеграфным столбом. Мир вокруг стал нечетким, размытым, как старые подретушированные фотографии в витрине, мимо которой они проходили недавно, прочитав объявление «Прокат маскарадных костюмов». А потом все огни Кони-Айленда, в том числе и фейерверки, вдруг погасли.

Придя в себя, Элли обнаружила, что лежит на спине на теплых досках тротуара, окруженная толпой зевак. Ее охватила паника, но вдруг в поле ее зрения всплыло знакомое, озабоченное лицо Пола. Попросив любопытных разойтись, он заслонил Элли от чужих глаз. Она лежала, глядя на каблуки его ботинок, тупо отмечала, как сильно они стоптаны, и переполнялась чувством горячей благодарности.

Смутилась Элли лишь после того, как Пол помог ей встать и отвел на ближайший пляж. Она села, положив, по его совету, голову на колени — скорее для того, чтобы спрятать горящие щеки, чем в попытке справиться с головокружением. Даже легкие прикосновения Пола к ее затылку не избавляли от мучительного стыда.

— Хочешь поговорить о том, что случилось? — тихо спросил он, словно прочел ее мысли.

Элли замотала головой так, что волосы хлестнули ее по коленям. Схватившись за щеки, она расплакалась от унижения. К счастью, Пол не пытался успокоить ее. Он просто сидел рядом, надежный и уверенный.

Наконец Элли посмотрела на него. Она боялась увидеть смущенное, озадаченное выражение, но Пол ответил ей участливым взглядом, а его серые глаза были печальными и понимающими. Такой трагедии Полу не довелось пережить — об этом Элли узнала, поведав ему свою тайну.

Она рассказала ему про Бетани, объяснив, что во всем виновата сама, поскольку она оставила ребенка на попечение Надин. Ей следовало предвидеть, что может случится самое плохое. Если бы из-за дурацкой гордыни она не отказалась от государственного пособия, малышка сейчас была бы с ней.

Угрызения совести, которые она так долго скрывала, вырвались наружу. И за все это время Пол ни разу не попытался возразить Элли, избавить ее утешениями от чувства вины. Он просто держал ее за руку, иногда пожимал ее. А когда Элли умолкла, Пол, поднеся ее руку к губам, галантно и нежно поцеловал.

— Я сразу понял, что ты сильная женщина, но не знал почему, — сказал он. — А теперь знаю. Все дело в ноше, которая лежит на твоих плечах. — Пол устремил на Элли задумчивый взгляд. — Пожалуй, ты уже достаточно окрепла, чтобы сбросить ее.

Элли взглянула на него как раз в тот момент, когда по небу над ними рассыпался пучок огненно-красных нитей, отражаясь в стеклах очков Пола. Он все понял… ей не пришлось мучиться, растолковывая, что она пережила.

Взяв Пола за руку, Элли прижала ее к своей щеке и замолчала так же доверчиво, как прежде открыла ему свою тайну.

Она не помнила, сколько они просидели на пляже, держась за руки и погрузившись каждый в свои мысли. Лишь гораздо позднее Элли узнала, что младший брат Пола умер от лейкемии. После этого Пол решил специализироваться на неонатологии[16]— отчасти потому, что стремился избавить других людей от горя, которое испытал сам.

Особенно отчетливо Элли запомнилось одно: в ту летнюю ночь она вдруг поняла, что ее сердце, которое она считала умершим, еще живо. Бродя среди веселых людей, Элли чувствовала удивительную близость с Полом. Открытие наполнило ее таким радостным удивлением, словно она отломила ветку давно засохшего растения и увидела на сломе каплю сока. Да, Элли стало больно, но это была боль пробуждения после долгого, утомительного путешествия назад, в мир живых, где ее ждали новые удары судьбы.

И все-таки она испытала облегчение.

Больше ей незачем было тащить тяжелую ношу одной. Элли осознала это так твердо, будто между ней и Полом было уже все решено. Они станут не только любовниками, но и друзьями, что гораздо важнее.

Бог свидетель, после долгих одиноких странствий по безлюдной пустыне она больше всего нуждалась в верном друге.

Когда в замочной скважине лязгнул ключ Пола, Элли лежала на постели одетая, завернувшись в покрывало. Время давно перевалило за полночь, но она еще ни на минуту не сомкнула глаз. Услышав, что Пол вернулся в их квартиру на втором этаже особняка на Западной Двадцать второй улице, Элли вздрогнула и села.