Битва за Ориент - Олег Попенков

* * *

– Ты как думаешь, наши руководители знали о готовящейся агрессии против Ливии? – спросил друга Дорошин.

– С точностью это не известно никому, – покачал головой тот. – Только ведь все заметили, что в 2009-м на празднование сорокалетней годовщины ливийской революции в Триполи из них никто не поехал: ни президент, ни премьер. Позиция более чем странная, если исходить из того, что незадолго до этого состоялась целая серия двусторонних контактов на высшем уровне. Их итог: активизация отношений между Ливией и Россией во всех областях, включая военное сотрудничество. Были подписаны многомиллиардные контракты. Ливийцы, как всегда, проплатили вперёд. А потом вдруг – игнорирование круглой даты…

– Что же это значит? Разве нельзя было использовать право вето в ООН, для того чтобы не допустить развития ситуации по силовому сценарию? Как его, скажем, неоднократно использовали США, защищая своего «кровника» – Израиль? Я уверен, что нас поддержал бы и Китай, займи мы более твёрдую позицию. Да и другие страны – Индия, Бразилия, ЮАР, например. Ведь мы несём серьёзные экономические убытки от того, что вынуждены свернуть сотрудничество с Ливией! Разве такая политика на Ближнем Востоке в интересах России?

Даже в самые лучшие времена, когда СССР был могучей державой и полноправно присутствовал на Востоке, да и вообще во всём мире, Ливия была, пожалуй, самым лучшим экономическим партнёром, которая платила за всё по рыночным, а порой и выше рыночных, ценам. За один только ядерный центр в Таджуре Москва получила миллиард долларов. А если брать нашу прибыль за все объекты и всё поставленное в страну вооружение – это же десятки миллиардов!

Я, кроме того, не согласен, чтобы Каддафи сравнивали с Саддамом Хусейном. Полковник, что бы о нём ни говорили, в отличие от иракского лидера никогда не нападал на соседей и не применял боевые отравляющие вещества против кого-либо. И обвинения в его адрес относительно поддержки мирового терроризма – абсурд! Ведь Рейган и его администрация в своё время так и не смогли ничего доказать, хоть и «рыли землю» конкретно! События, которые разворачиваются здесь, скорее идут по Балканскому сценарию, с применением двойных стандартов. А позиция наших сегодняшних руководителей очень походит на ельцинскую в той войне…

– Знаешь, – понизил голос старый знакомый, – у нас в посольстве все открыто недоумевают в отношении позиции России в ливийском вопросе. А наш посол, говорят, недавно отправил телеграмму президенту, где, как честный человек, дал свою личную и довольно острую оценку происходящему. Ведь Ливия была единственным государством в мире, которое сразу и безоговорочно поддержало нас в августе 2008-го, когда случилась война с Грузией!

В любой ливийский порт мог зайти наш корабль даже теперь, после стольких лет политической «размолвки». Для этого нужно было всего лишь за несколько часов до предполагаемого посещения поставить в известность местную сторону. Такого сотрудничества у нас нет даже с Сирией!

К тому же совершенно не понятна позиция российских СМИ, передающих исключительно западную пропагандистскую стряпню: показывают «армию повстанцев», а в ней только два джипа и человек десять обкуренных выродков.

Говорят о якобы тяжёлых боях и разрушениях в Бенгази, транслируя «пожарища», а на самом деле какие-то бородатые дядьки жгут автомобильные покрышки и вокруг них суетятся западные корреспонденты. О каком народном восстании вообще идёт речь? Такое враньё льётся с экранов нашего телевидения, что просто диву даёшься! Что же наши журналисты – продали свою честь?… Во всяком случае, многие ведущие российские журналисты, освещающие события в Ливии, для меня как профессионалы перестали существовать!

Независимо от того, насколько заангажирован властью тот или иной журналист, остаётся ещё понятие журналистской этики, основанной на простом представлении о добре и зле! Западные телеканалы, понятное дело, ради чего стараются. Но почему наши СМИ послушно вторят им, не делая никакого серьёзного анализа происходящего? Причём я имею в виду центральные информационные каналы – ОРТ, РТР, ВГТРК, НТВ… Создаётся впечатление, что существует установка на освещение событий в прозападном ключе! Ты не находишь?

Павел молча кивнул в знак согласия.

– Невыносимо наблюдать за происходящим без сожаления. Сколько труда было вложено сюда ещё в советские времена, – вновь заговорил расстроенный приятель. – И в экономику, и в военное строительство. Вспомни, сколько здесь нашего народу умерло за те несколько лет, что мы здесь провели с тобой в восьмидесятые, от невыносимой жары и напряжения! А теперь всё сдаём и отступаем?! Разве это в интересах России?

А ведь могли бы пугнуть натовцев – мало бы не показалось! Всего-то и надо: подбить два-три самолёта или военный корабль, чтобы альянс понёс первые людские потери. И тогда всё бы пошло иначе. Война во Вьетнаме наглядно показала, что как только потери в армии США превышают определённый процент, Америка тут же взрывается изнутри массовыми акциями протеста, требуя от своей администрации немедленно вернуть солдат по домам. НАТО и США наглеют от безнаказанности! И всегда пасуют перед лицом активного сопротивления.

Совершенно очевидно, что происходящее здесь – начало удушения России на дальних подступах! А Москва будто бы и не видит того, что вокруг неё сжимается враждебное кольцо. Если нет мужества трезво глядеть на вещи, то хотя бы инстинкт самосохранения должен же работать, как он работает у любой живой твари?

– Ох, как бы мне хотелось, чтобы ты оказался неправ в отношении России! – фактически согласился с его доводами Дорошин, швыряя в мусорный контейнер очередной окурок. Он и сам думал так же.

Мужчины молча пожали друг другу руки на прощание, пряча глаза от чувства стыда за некогда великую страну и своё полное бессилие перед ситуацией.

Павел вошёл в автобус, уже готовый к отходу, и, прежде чем занять свободное место, автоматически, по головам, будто экскурсовод, пересчитал всех своих хабиров.

Он всё ещё полагал, что является в ответе за судьбу каждого из них. Во всяком случае, до тех пор, пока все они ещё находятся вне дома…

* * *

«Кого только не „сдала“ Россия из своих бывших политических друзей и попутчиков после развала СССР, – мысленно продолжал неоконченный разговор со своим посольским другом Павел, двигаясь в полупустом автобусе: – Гренаду, Югославию, Южный Йемен, Афганистан, Эфиопию, – да разве всех упомнишь?!»

Перед глазами подполковника стояли сейчас лица многих его бывших воспитанников – представителей этих стран. Тех, кого он раньше учил в военных академиях, училищах и многочисленных учебных центрах, разбросанных по территории некогда великой страны. Память Дорошина сохранила их имена, пронеся через годы и расстояния.

Он помнил их всех, молодых ребят – отличников с примерным поведением, двоечников-хулиганов и откровенных гулён, приехавших в Союз только для того, чтобы познакомиться с симпатичными девчонками и нагуляться с ними всласть.

Ему было горько и стыдно сейчас. Словно бы это он сам, а не его политическое руководство, принимало решение о досрочном откомандировании из СССР слушателей стран, сбитых с толку в своё время коммунистическими вождями – «наследниками Октября». И те вернулись в свои неспокойные, объятые огнём гражданских войн и западных агрессий, страны, недоучившись. Вернулись на заклание.