Мудрость тела. Как обрести уверенность в себе, улучшить самочувствие и наконец-то получать удовольствие от жизни - Хиллари Л. МакБрайд

• медленно выдыхать воздух. На выдохе мы успокаиваемся, на вдохе – активизируемся;

• делать небольшие паузы между вдохом и выдохом. В идеале в состоянии покоя мы делаем около четырех или пяти вдохов в минуту.

Вы можете изучить техники носового дыхания и другие упражнения. Совместная дыхательная гимнастика с партнером может стать эффективным способом почувствовать себя в безопасности. Если он в данный момент спокоен и готов идти на контакт, попробуйте подстроиться под темп его дыхания или просто наблюдайте за ним. Небольшое предостережение: иногда дыхание может привести к парадоксальному эффекту, когда человек, переживший травму, чувствует себя еще в большей опасности, что может привести к панической атаке или полному смятению. Если это случилось с вами, вовсе не значит, что вы безнадежны. Просто дыхательные упражнения не самый удачный вариант для вас в настоящий момент. Либо имеет смысл проработать этот вопрос со специалистом.

ДВИГАЙТЕСЬ НЕ СПЕША. В процессе исцеления очень важно не торопиться, и здесь нам на помощь приходит понятие титрования. Так называется процесс постепенной обработки травмирующего события, чтобы избежать срабатывания триггера или повторной травмы. «Прикосновение» в небольших дозах к тому, что вызывает у нас стресс, помогает нам со временем выработать терпимость и избавиться от неуместной стрессовой реакции.

В результате наших реакций на стресс и травму мы постоянно получаем какие-то сигналы. Наш организм бьет тревогу, давая понять, что что-то не так или что происходящее сейчас напоминает нечто пугающее из прошлого. Эти сигналы призывают нас изменить модель поведения или развить какой-то навык. Вместо того чтобы игнорировать их, мы можем научиться прислушиваться, так как они помогают нам построить более чуткие отношения со своим «я», научиться заботиться о других людях и побуждают встать на путь исцеления. Таким образом, если мы научимся обращать внимание на свои стрессовые реакции – даже на то, какие ужасные ощущения они у нас вызывают, – это поможет вырасти над собой и исцелиться.

Именно наша способность избавляться от травмы, а не то, что с нами случилось, определяет, как будут дальше развиваться наши истории. Как и в случае со стрессовой реакцией, исцеление записано в нашей ДНК. Каждый раз, когда мы обращаем внимание на свое дыхание, говорим ласковые слова своему телу или работаем над изменением вредоносного паттерна, происходит процесс исцеления.

Я посещала психолога, специализирующегося на лечении травмы, чтобы помочь своему телу понять, что я уже не нахожусь в машине, в которую вот-вот врежется грузовик. И не так давно после очередного сеанса поняла, что наконец исцелилась [16]. Когда я думаю о той аварии, я обычно вспоминаю один из трех моментов: момент непосредственно перед лобовым столкновением; момент, когда моя машина крутилась, пока не врезалась в припаркованные автомобили; момент, когда я сидела в своей машине и слышала крики людей о том, что я умерла. После сеанса психотерапии с применением методики под названием «Десенсибилизация и переработка с помощью движений глаз» [17] я вышла на улицу, чувствуя себя совершенно измотанной, но в то же время более спокойной, чем до сеанса. Когда я села в машину, мне в голову пришло уже другое воспоминание об аварии.

Я была в дыму в своей машине, а снаружи кричали люди, как вдруг какая-то девушка открыла пассажирскую дверь. Она мягко, но решительно спросила: «Вы в порядке?» Я не ответила, потому что не могла повернуть голову, чтобы ее увидеть. Девушка убежала и заговорила с кем-то еще. Они позвонили в скорую, а затем я снова услышала шаги – она бежала обратно ко мне по хрустящему снегу и осколкам стекла. Девушка забралась в машину с пассажирской стороны и сказала: «Меня зовут Пэйдж, и скорая уже в пути. Придется немного подождать. На дорогах много аварий из-за снегопада, но они уже едут».

Как только она забралась в искореженную машину, я издала звук, который, кажется, никогда не слышала ни от себя, ни от кого-либо другого. Это было что-то среднее между криком и всхлипом. Она приблизилась ко мне. Своей левой рукой девушка обхватила меня сзади, а правой – спереди. Я заплакала еще сильнее. «Наверное, ты жутко испугалась. Это было очень страшно. Но ты жива, ты в порядке, скорая в пути, и я останусь с тобой, пока она не приедет». Она положила голову мне на плечо и повторила эти слова, наверное, раз сто.

В тот день после сеанса я вспомнила, что Пэйдж была там, когда приехала скорая и мне казалось, что в меня снова врежутся. Она спокойно сказала, что все будет в порядке, что было страшно, но скорая уже на месте. Когда спасатели подошли к машине, Пейдж вылезла, чтобы меня могли забрать. Они пытались вытащить меня наружу. Ей показалось, что кто-то из них делает это слишком грубо, и она сказала невероятно решительным тоном: «Прекратите! Будьте с ней нежнее!»

Больше я ее не видела и ничего о ней не слышала. Уверена, что это был ангел в обличии студентки.

После того сеанса психотерапии прояснилось еще кое-что. Один из первых флешбэков за рулем у меня произошел на шоссе под Лос-Анджелесом. Я ехала на мероприятие, и мне показалось, что в меня сейчас снова врежутся, когда встречная машина временно вырулила на мою полосу. Этого было достаточно, чтобы мое тело отреагировало. Я выехала на обочину и остановилась, повторив слова Пэйдж: «Было страшно, но ты жива, и ты будешь в порядке». Тогда я понятия не имела, откуда взялись эти слова. Казалось, что они тоже стали частью моего воспоминания о травме, спрятанные, чтобы всплыть, когда понадобятся.

Так как мне не терпелось поскорее попасть на мероприятие, я вернулась на дорогу. Меня все еще трясло, но ехать оставалось недалеко, и мне хотелось, чтобы это все поскорее закончилось. Когда я приехала, Майк Макхарг – один из моих самых близких друзей – обратил внимание, что я осталась сидеть в машине, а это совершенно для меня нехарактерно. Обычно когда я его вижу, то бегу к нему, чтобы обнять, чуть ли не бросая на пол все свои вещи. В этот же раз я даже из машины не вышла. Он подошел и открыл дверь – меня всю трясло, и я была в слезах. Майк помог мне выйти, провел в здание и оставался рядом со мной, пока моя дрожь и слезы не стали утихать. Твердо, но с невероятной нежностью он обхватил мое дрожащее тело руками, словно удерживая его. Я почувствовала себя в полной безопасности, зная, что он не отпустит меня, пока я не буду к этому готова, сколько бы времени на это ни потребовалось. Сам того не зная, он повторил часть слов, сказанных Пэйдж после аварии. Его слова и объятия слились с моими прежними воспоминаниями об аварии, добавив в них новые ингредиенты безопасности и заботы.

Больше всего сейчас поражает то, что я не помнила, как Пэйдж села в машину, пока не проработала часть своей травмы. Словно бы в процессе проработки мое тело изменило свою память об этом событии, в результате чего всплыло нечто прекрасное и чудесное: воспоминание о молодой девушке, обнимавшей меня в самый страшный момент моей жизни. Ее голова на моем плече. Ее тело, прижавшееся к моему. Оно словно напоминало мне, что, как бы я ни была напугана, я не была одна.

Я бесконечно благодарна этим двум людям – Пэйдж и Майку, – которые помогли мне, когда я больше всего в этом нуждалась. Если незнакомые люди и друзья способны проявить ко мне столько сострадания, то я уж точно могу проявлять его к самой себе. И если я смогла научиться это делать, то сможете и вы.