Огонь давней любви - Дэни Вейд

Выбирая между непростой задачей вернуться в офис, которую поставил Люк, и собственным желанием сохранить репутацию в глазах Синди, Эйвери не нашла достаточно времени, чтобы обдумать решение. Они с Люком не могли появиться вместе просто как друзья. Все вокруг стали бы тщательно искать в их поведении малейшие доказательства того, что они больше чем старые приятели. Она знала и любила этих людей, но жить в их обществе не всегда просто. Всю жизнь Эйвери провела под неустанным наблюдением и теперь старалась избегать его по возможности, миновать бесконечных вопросов, намеков и чужих измышлений, которые пришлось бы терпеть после того, как Люк уедет.

Когда на экране появились титры, завершавшие второй фильм, она сложила остатки еды в корзину. Последним осталось одеяло, мягкое и пушистое. Тепло растеклось по телу, когда она вспомнила несколько драгоценных мгновений, проведенных с Люком, прижавшись друг к другу и укутавшись в плед. Интересно, смогла бы она выдержать четыре часа подобной близости? Возможно, нет, но было бы здорово попробовать.

Уже через полчаса ей стало любопытно, если они проведут вместе, под этим пледом еще какое-то время, поедут ли на головокружительной скорости к ней домой или свернут к поместью Блэкстоун. А что хочет она сама? Эйвери еще ни в чем не уверена. Да и Люк ясно дал понять, что они могут быть только друзьями, но не любовниками. Теперь же он молчал, возможно, вымотанный большим количеством людей. Ее мучило чувство вины за то, что она предоставила ему одному справляться с этой проблемой. Победил инстинкт самосохранения.

Люк прислонился к дверце машины и неотрывно смотрел в окно, наблюдая, как проносились поля, а огни Блэк-Хиллз остаются позади.

– Почему ты не напомнила мне, каким значимым событием может быть простой кинотеатр?

– Я ведь никогда не была там. Помнишь?

– Я помню только, как развлекался там с подружками. А сегодня получилось совсем не так, как я планировал.

Как раз то, что нужно Эйвери. Лишнее напоминание о былых временах и женщинах, с которыми у Люка сложился куда более приятный и плодотворный опыт общения, чем с ней.

– Это не моя вина, так получилось. В конце концов, ты мог бы остаться в машине.

– Можно подумать, ты выбилась из сил, стараясь мне помочь.

– Я не знала, что тебе нужна помощь.

Между прочим, это он здесь звезда. Хотя, честно признаться, она вела себя как последняя трусиха.

– Могла бы присоединиться ко мне. Или тебе было стыдно появиться со старой покалеченной знаменитостью?

О нет!

– Все совсем не так. Я просто…

– Не хотела, чтобы тебя видели со мной?

Становилось все хуже и хуже. Этот вечер с самого начала не был похож на свидание мечты, а теперь превращался в настоящий кошмар. Ну почему у нее всегда что-нибудь шло не так?

– Да, я не присоединилась к тебе, но это не значит, что не хочу, чтобы нас видели вместе, и никак не связано с твоими травмами. Я каждый день работаю с людьми, имеющими проблемы с двигательным аппаратом. Что я сделала, что заставило думать, будто я стыжусь тебя?

Тишина в машине казалась тяжелой и гнетущей от невысказанных обвинений. Эйвери была беспомощна перед ними. Однако ни в коем случае нельзя позволить, чтобы он продолжал думать, будто она его стесняется.

– Да, я предпочла остаться в стороне. Но, Люк, ты должен помнить о том, что однажды уедешь отсюда. А я останусь. И мне придется одной, лицом к лицу, столкнуться с их унизительной жалостью. Неважно, сложится что-то между нами или нет, они будут думать, что было все.

«А я недостаточно хороша, чтобы ты мог остаться ради меня».

Снова воцарилось невыносимое молчание. Слова рвались нарушить его.

– Прости. Возможно, эгоистично, но я не уверена, что смогла бы с этим справиться.

Он опять ничего не ответил, и ее словно больно обожгло чем-то. Ощущение росло с каждой секундой молчания, пока, наконец, она не узнала в этом чувстве возмущение и гнев. Вот он, во всей своей красе, надулся, как избалованный мальчик, когда она всего лишь попыталась защититься, спасти себя и свою репутацию. Да как он посмел?

Наконец, дойдя до предела, Эйвери свернула на стоянку возле церкви, издала едва слышный звук, похожий на рычание.

– Я не могу говорить об этом и вести машину.

– Я могу.

Прошла секунда, другая, и вдруг точно яркий свет пролился на происходящее, и она все поняла. Так вот в чем проблема.

– Так это все из-за того, что ты не за рулем? Люк, ты не покалечен. То, что сейчас не водишь, всего лишь временная мера, чтобы защитить твое тело, а не признак того, что ты стал неполноценным или перестал быть самим собой. Ты снова сядешь за руль. Просто должно пройти какое-то время.

Сначала она подумала, что он продолжит терзать ее молчанием. Но он заговорил. Слова звучали резко, голос казался надорванным от избытка эмоций:

– Все не так, как должно быть. Я должен был сам заехать за тобой, припарковать машину и устроить так, чтобы тебе было удобно. Это я должен был защищать тебя, а не вынуждать защищаться самой. Все это неправильно. Я чувствую себя слабым, беспомощным. Каждый божий день. Но все меняется, когда я с тобой. Когда заигрываю с тобой, дразню тебя, целую, вся эта суета отступает на второй план. До тех пор, пока не начинаю думать о том, что хочу, чтобы ты была рядом со мной. – Он одним движением притянул ее к себе. – И зачем я нарываюсь на ссору, если есть гораздо более приятные способы напомнить себе, что я жив?

Какие бы мысли ни занимали ее в этот момент, они тотчас исчезли, смытые волной ощущений, едва он жадно приник к ее губам. Больше не было места смущению, неловкости или страху, что их увидят и осудят. Остались только они. И неистовая магия, которую она почувствовала благодаря нему.

Он обнял ее лицо и чуть повернул голову, чтобы их губы стали еще ближе и полностью слились. Язык настойчиво проникал между ее губ, не допуская сопротивления. От этого вторжения по ее телу пробежала дрожь, руки притянули его еще ближе. Он прикусил зубами ее нижнюю губу, втянул, оставляя легкую припухлость и шлейф ощущений. Потом озорные губы оставили горячие следы поцелуев вдоль скул, подбородка и нежного изгиба шеи. Мягкие прикосновения вдруг сменились более резким ощущением от его зубов, слегка царапавших кожу, и ее заполнила трепетная дрожь.

Эйвери, словно издалека, услышала собственный стон, когда Люк коснулся нежнейшей точки у самого основания шеи, там, где почти прозрачная кожа вздрагивала с каждым ударом сердца.

И вдруг раздался стук в окно.

Резко отпрянув, Эйвери увидела яркий луч света, ворвавшийся сквозь стекло в машину и падавший на Люка, и оттолкнула его:

– О господи, нет!

Люк стал осматриваться, ничего не понимая.

– Что происходит?

Раздался стук в окно.