Дорога к счастью - Диана Ясная

– До встречи, Эдуард Андреевич, – ответил Никита, пожимая Эдварду руку.

– Что это с ним? – спросил он, наблюдая, как Эдуард выходит на крыльцо и садится в машину.

Резкий визг тормозов отъезжающего автомобиля заставил обоих парней замереть в недоумении.

– Понятия не имею, – пожимая плечами, ответил Ден.

Он достал из кармана брюк мобильный и набрал номер Дианы.

– Я хочу предупредить маму, что задержусь с тобой в бильярдной. Мы ведь не закончили игру. Я непременно должен отыграться! – улыбаясь, добавил он, лукаво глядя на друга.

Сделка о покупке Дианой киностудии «Орфей», назначенная на утро, прошла удачно и без каких-либо инцидентов обеих сторон. Влад Берестов оформил документы со свойственной ему быстротой и профессионализмом, после чего Баринский-старший позвонил на студию и передал секретарю, чтобы через час заведующие всех отделов, а также Настя Шереметьева и ее личный зам господин Волгдин собрались в конференц-зале, у него для них есть важная новость. Положив трубку телефона, он с восхищением посмотрел на Диану, которая сидела в том же кресле, что и во время их первого разговора.

– Ну, как, леди Стенфилд, вы готовы?

– Думаю, готова как никогда! – улыбаясь, шутливо ответила Диана.

Сегодня она и впрямь выглядела восхитительно. На ней был белый деловой костюм, состоящий из приталенного пиджака и брюк, расширенных к низу от дома моды Шанель.

Идеальный, но вовсе не броский макияж замечательно скрывал следы бессонной ночи, проведенной наедине со своими тревогами и мыслями о стычке с Эдуардом. Дине удалось уснуть только под утро, с трудом убедив себя, что ей должно быть абсолютно безразлично: что подумает о ней этот бестактный, самоуверенный тип Эдуард Баринский. Сейчас она пребывала в состоянии холодного равнодушия, ожидая встречи со своим главным противником – Анастасией Шереметьевой. Ровно через час, когда черный лимузин Дианы притормозил у административного корпуса студии «Орфей», представляющего собой архитектурный проект 70-ых – 80-ых годов с широким крыльцом и высокими белыми колоннами. Все втроем они поднялись на второй этаж, где был расположен конференц-зал, который, судя по гулу голосов, уже был полон народу. Андрей Петрович отворил дверь и вошел, широко улыбаясь присутствующим, которые немедленно прекратили разговоры и повернули головы в его сторону.

– Добрый день, господа! – невозмутимо заявил он, направляясь к месту за столом, предназначенному для главы киностудии.

– Здравствуйте, Андрей Петрович, – ответила Настя, поднимаясь со своего стула и пытаясь не выдать своего удивления. – Что-нибудь случилось? Вы нас удивили своим звонком, правда? – добавила она, обращаясь к Волгдину.

– Действительно, все очень неожиданно. Мы даже осмелились предположить, что вы решили вернуться на студию! – улыбаясь, произнес Даниил.

– Ну, что вы, разве я могу так с вами поступить! – шутливо ответил Баринский, наблюдая, как напряжение на лицах Насти и Даниила сменяется облегчением. – Сегодня я здесь, потому что хочу представить вам одного человека. Итак, Дина, входите!

Дверь отворилась, и все взгляды присутствующих недоуменно уставились на элегантную леди в сопровождении высокого черноволосого мужчины с дипломатом в руке. Многие немедленно узнали в нем председателя коллегии адвокатов Москвы – Владислава Берестова. Однако личность прекрасной дамы оставалась для всех, кроме Насти и Даниила, загадкой, пока она не произнесла уверенным деловым тоном:

– Позвольте представиться, я Дина Стенфилд – новая владелица фирмы «Орфей»!

С лица Насти мгновенно сбежали все краски, и она ошарашено перевела взгляд на улыбающееся лицо Баринского:

– Что это значит? Вы что, вы… продали студию? Это не возможно!

– Леди Винтер сегодня же вступает в права! – безапелляционно заявил Влад, уверенным жестом, ставя свой дипломат на край стола, чтобы достать из него необходимые документы.

– Да, Настя, я продал студию и леди Стенфилд ее новая владелица. И, ты, черт побери, ничего не можешь сделать. Я слишком долго терпел твои махинации и отказывался верить, что ты превратила мою студию в настоящий вертеп! Но теперь этому пришел конец! – уверенно ответил Баринский, глядя, в каком замешательстве пребывает Настя и ее заместитель, – Я убежден, Дина Стенфилд вернет моей студии прежнюю славу и престиж! Прощайте, желаю повеселиться! – шутливо добавил он, и, самодовольно улыбаясь, направился к выходу.

– Послушайте, Андрей Петрович, – Настя почти бежала за ним к выходу, – а что же будет с деньгами, идущими от проката? Это ведь наши деньги, деньги наших семей?

– Я чувствую себя, как на собственных похоронах, – нетерпеливо заметил Баринский, обращаясь к Диане.

– Это не ваши деньги, Настя, а мои. Всего хорошего! – добавил он и, улыбаясь, покинул конференц-зал.

Диана, демонстративно обойдя, стоявшую у нее на пути Шереметьеву направилась к месту главы студии, на ходу сообщая о своих планах:

– В полдень я провожу совещание со всеми начальниками отделов. Прошу вас, подготовьте отчеты по своим отделам и сформулируйте свои предложения по поводу того, чего, по вашему мнению, не было сделано на студии за последние пять лет. А сейчас, прошу меня извинить, у меня масса дел!

Все присутствующие потянулись к выходу, сочувственно окидывая взглядом стоявшую на прежнем месте Настю, которая была не в силах поверить, что она теперь никто и тоже свободна вместе с остальными.

– Что вы смыслите в кинобизнесе? – оскорбительным тоном спросил Волгдин, явно не собираясь покидать конференц-зал.

– Всему, чего я не знаю, я научусь и очень быстро, – уверенно ответила Диана. – Даниил Викторович, я действительно очень занята и у меня нет времени выяснять: кто из нас более компетентен в кинобизнесе. Судя по успехам студии, в вашей компетенции я лично нисколько не сомневаюсь, – с сарказмом добавила она и развернула папку с документами, давая понять, что разговор окончен.

– Прошу вас, господа, оставьте нас на пять минут, – раздался голос Насти, которая, пытаясь сдержать свой гнев, презрительно поджала губы.

Её просто трясло от ярости. Она хотела сейчас и немедленно сбить спесь с этой наглой англичанки, которая вздумала так подло перейти ей дорогу.

Как только за мужчинами закрылась дверь, она подошла к столу, во главе которого сидела Диана, и опёрлась о него руками. Их взгляды скрестились, и на мгновение в зале воцарилась тишина. В глазах Насти гнев на несколько секунд сменился удивлением, словно какая-то мысль неожиданно проникла в её сознание, и она едва заметно встряхнула головой, отгоняя предположение, полагая, что от ярости у неё просто разыгралось воображение. Глядя на Диану полным ненависти взглядом, она почти прошипела:

– Не знаю, каким образом вам удалось вырвать эту сделку у старика Баринского, но, обещаю, я этого так не оставлю. Я не позволю вам выставить меня на улицу!