Команда бесстрашных бойцов - Дмитрий Володихин

– Может, кому погреть?

– Время дорого, старик. Не надо, – откликнулся Даня.

Гвоздь невозмутимо разлил напиток по кружкам, остальные невозмутимо принялись пить.

– Мне побольше воды, – попросил Немо.

– Эх ты! – принялся укорять его Гвоздь. – Разве не знаешь, что количество воды не влияет на количество кофе?

– Логично. Однако обилие жидкости в данный момент полезно для моего организма.

– Ну, сколько тебе?

Немо, вежливо улыбаясь, взял сковороду за ручку и медленно влил в себя остававшийся там литр.

Немая сцена.

Первым опомнился Гвоздь:

– Парень, да ты уничтожил весь мой запас!

– Поверьте, сейчас это было необходимо для меня. Я давно не пил. – И Немо улыбнулся еще более вежливо, хотя усиливать концентрацию, кажется, было просто некуда.

– Фиг с тобой! Не жалко.

Остальные расправлялись со своими порциями кофе не спеша. Видно было, что у Гвоздя на уме какое-то хвастовство. Новости распирали его, и наступила как раз та самая минута, когда он мог выпустить их на волю. Как бы не так! Тэйки опередила его.

– Гвоздь… ты это… давно хотела тебя спросить: на кой тебе эта тряпка на голове?

– Моя прекрасная синяя бандана?

– Твоя драная и грязная фигня с тремя дырами, на которой намалевана шестерня, розочка и крестик.

– А тебе оно на кой, красная макаронина?

– Моя фигура тебя, Гвоздь, не касается. Хватит того, что ты усвоишь раз и навсегда: это самая прекрасная фигура на свете. А теперь ответь про тряп… про бандану свою и не ломайся… Ну, интересно мне, или это секрет, что ли, какой?

– Да… – махнул он рукой, – долгий разговор.

Он все еще надеялся повернуть разговор в иное русло. Но Даня ему не дал сделать это:

– Четверть часа у нас есть. Хватит тебе?

А Тэйки подзадорила Гвоздя:

– Дуй, умник, давно мы твоих базаров не слышали.

– Ладно. Секрета никакого нет. Только из далека мне придется зайти к этом делу… – Гвоздь сделал паузу. – В сорок восьмом гоблины, усталые, обескровленные войнами, жутко пострадавшие от техногенных эпидемий, предприняли попытку решить проблему людей раз и навсегда. Умно говорю? Да какого…! Молчите и слушайте. Я вам вопрос задал или вы мне? Ну, то-то же. В течение шести месяцев их маги выкладывали Большую Магическую Фигуру… что морщитесь? понятней все равно не скажешь… в общем, провели очень сложный и очень громоздкий обряд… И на нас обрушилась «чума тридцатилетних». Взрослые люди, мужчины и женщины примерно двадцати пяти – тридцати пяти лет и старше начали массово умирать… Знаете? Слышали. Ну, опустим лишнее. Все бы рухнуло, да силенки у гоблинов бы ли уже не те, что вначале. Короче говоря, косая вышла фигура, некорректная… Кое-кто выжил, кое-кого даже и не задело – вроде вашей Кати, а кое-кто помер не так быстро, как они хотели. Вот и мой мастер также, четыре года умирал и учил меня. Потом сказал: «Больше я не боюсь за тебя, ты выживешь», – и в тот же день отдал концы. Нынешний мир – мир сирот. Вы сироты, я сирота. Если посмотреть на вещи глобально, то становится видна эксплицитная тенденция…

– Не выпендривайся, умник. В лоб получишь, – неубедительно сказала Тэйки. На умника она смотрела с еле сдерживаемым восхищением.

– Вы посмотрите! И эта наглая особа щебечет насчет в лоб прямо в моем собственном доме! О времена, о нравы… – А потом Гвоздь добавил одну фразу. Всерьез. – Еще раз услышу что-нибудь подобное, и отлучу всю вашу команду от моей мастерской.

– Извини. Это ж я нежно…

– В общем, объясняю. Была когда-то тайная секта. Или группа. Или школа. Да, школа – точнее… – И тут Гвоздь ни с того ни с сего принялся хохотать. Он смеялся громко, заливисто, раскачиваясь взад и вперед. Было в этом что-то жуткое, механическое, как если бы какой-нибудь инженер заставил хохотать тостер, кондиционер или миномет… Тэйки изумленно потюкала себя пальцем по виску, мол, мужик-то сбрендил. Катя сделала ей страшные глаза.

Столь же внезапно Гвоздь оборвал смех и продолжил рассказ:

– …Называлась она «Сеть мастеров-хранителей». Очень много лет назад. Может быть, двенадцать, а может быть, даже пятнадцать. Они соединили нашу земную технику с информационно-эзотерическими конструкциями… и если хоть один из вас, ржущих ублюдков, станет допытываться, что такое информационно-эзотерические конструкции, то я того кретина вышибу за дверь в два счета.

Гвоздь свирепо посмотрел на собеседников. Собеседники стойко молчали, хотя и давились хрюканьем, уж больно им понравилось длинное заковыристое слово информацонозитерическикоструты… Гвоздя мог уделать одной левой любой в Даниной команде, но Гвоздь – человек хороший и полезный, поэтому никто его не тронул.

– Продолжаю. Сеть сражалась героически, но и ее доконали. Лучшие люди ушли к подземным, другие – к «секретникам», а кое-кто стал жить сам по себе… Ну так вот, они наплодили множество очень опасных игрушек. Когда мой мастер, Макс Карамаякис, рассказывал мне о некоторых штучках, у меня волосы дыбом становились. Хранители дали друг другу клятву: после победы над гоблинами уничтожить все творения своих рук и своего гения. Так-то. А до тех пор каждый из них должен носить такую вот штуку. – Гвоздь приставил палец к своей тряпке. – Я не такой мастер, как они. Я половинка мастера или даже четвертушка. Но я принял эту вещь от своего учителя и передам ученику…

Тут подал голос Даня:

– Все это красиво звучит, Гвоздь. Кроме того, мы тебя уважаем, Гвоздь. Но кое-что мне не нравится. Раз уж их… штучки такие опасные, стоило ли мастерить их, хоть бы даже против гоблинов? И другое, Гвоздь. Их нет, твоих хранителей. Ну, почти нет. И учеников вроде тебя осталось всего ничего. Так в чем правда? А вот в чем правда: вы ни за что наш мир от их старой хренотени не вычистите, придется нам этим делом заняться… потом, когда гоблинов побьем. Лишняя работа, парень.

Вся Данина команда ждала: сейчас Гвоздь взорвется, проклянет их всех, даст пинка под зад и больше никогда к себе не пустит. Но Даня знал его дольше всех и давным-давно вел с ним споры о жизни и войне.

Гвоздь улыбнулся и подал ему руку:

– Твоя правда против моей, Даня. Генерал против мастера.

Даня кивнул с самым серьезным видом:

– Жизнь нас рассудит. Если, конечно, не подохнем раньше времени.

– Рассудит-рассудит… – Гвоздь, было, унялся, и вышло бы красивое окончание их беседы, но неуемная натура не дала ему скорого успокоения. – А вообще-то дети вы все. Сущие младенцы. Кроме Катерины, конечно. Ты же знаешь, Даня, ты же, блин, помнишь, я два Изумрудных Каноэ раскурочил, да еще Стрелу из Живого Золота, а ее одной хватит, чтобы пол Москвы медным тазом накрылось… И Костяного Охотника я тоже…