Мой пленник, моя жизнь - Ольга Валентеева

– Сумеют, – признала я честно. Тем более у чудовища – магическое рабское клеймо, которое крайне сложно вытравить, если не сказать – невозможно.

– Вот видишь, а ты боялась! Ничего, Эмми, через пару недель я буду с тобой. А потом вернемся домой, и все будет хорошо.

Лео придвинулся ко мне ближе и обнял за плечи. Я прижалась к нему в поисках потерянного покоя. Действительно, что это я расклеилась? Подумаешь, дней пять пути. А потом – наш столичный особняк. Там тепло и уютно. И безопасно. Но все равно было тревожно, и всю ночь я ворочалась с боку на бок. Поэтому, когда Лео попытался разбудить на рассвете, сначала не поняла, где нахожусь, и чего от меня хотят.

– Доброе утро, дорогой. – сонно пробормотала я и потянулась за привычным поцелуем.

– Хватит спать, соня, – улыбнулся он. – До вечера вы должны добраться до Милинфорда, иначе придется ночевать где-нибудь в лесу.

– Нет, не хочу в лесу. – Я снова зарылась в одеяло.

– Тогда собирайся поскорее, жду тебя внизу.

Нанятая Лео девушка проскользнула в комнату. Он представил мне ее еще накануне. Дина, так ее звали. Она помогла мне надеть платье, уложила волосы, подала пальто, потому что за ночь сильно похолодало, и на траве был белесый слой изморози. Он так походил на снег… А ведь скоро дожди сменятся снегопадами. Успеем ли мы добраться до Эйшвила? Хотелось верить, что да.

Я подняла голову – и встретилась взглядом с полковником Аттеусом. Бывшим полковником… Тут же отвернулась, потому что на миг почудилось, будто взглянула в глаза мертвецу. Он стоял у экипажа. Тонкая цепочка опоясала запястья, а другой конец был привязан к петле на экипаже. Рваную одежду сменила грубая серая рубаха и темные штаны. Вместо сапог – какие-то ботинки размера на два-три больше. Но босиком он бы точно далеко не ушел. Аттеус выглядел больным, но какое мне до этого дело? Отвернувшись, обернулась к Лео.

– Видишь? Никаких проблем. – Муж улыбнулся, указывая на нового раба. – Ты, мразь, чтобы слушал лери Амелинду, как меня самого. Если хотя бы косо на нее посмотришь, пожалеешь.

Полковник не пошевелился. Слышал ли он нас? Слушал ли?

– До встречи, милая моя. – Лео ограничился приличествующим на людях поцелуем в лоб. – Не скучай, мы увидимся совсем скоро.

– Я буду ждать, Леонард.

Постаралась, чтобы улыбка не получилась фальшивой. На миг обняла Лео и села в экипаж. Засвистел кнут кучера, заскрипели колеса. Супруг даже в его темной форме казался слишком ярким пятном на фоне холодного утра. А мне предстояло минимум пять дней пути до столицы. Пять дней…

Вскоре дома за окнами сменились пролеском. Экипаж ехал достаточно быстро, и мне подумалось, успевает ли за нами Аттеус. Долго он так не продержится. Вариантов было всего два: приказать кучеру ехать медленнее либо что-то решать с самим полковником. Моя компаньонка пыталась вовлечь меня в беседу, но быстро замолчала, поняв, что я не в настроении для душещипательных откровений.

Запретила себе думать о пленнике. Почему меня вообще должно заботить его состояние? Но не хотелось бы, чтобы он умер где-то по дороге. Еще около получаса уговаривала себя, что он Илмару точно не жалел. Затем – что изельгардцы вообще никогда ни к кому не испытывали жалости. А затем экипаж замедлился и вовсе остановился.

– Поди узнай, что там случилось, – приказала компаньонке, и та покорно выбралась из экипажа. Вернулась минуты через две.

– Ваш раб упал, – доложила поспешно. – Солдаты сказали, через пару минут поедем дальше.

Нет, так не пойдет! Поправила пальто и выбралась из экипажа. Аттеус уже стоял на ногах, и только прорехи на штанах и грязные ладони говорили о недавнем падении. Солдаты кричали что-то, но, стоило мне появиться, мигом затихли.

– Лери Эйш, – поклонился начальник охраны.

– Что здесь происходит? – спросила я.

– Саботирует! – Мужчина кивнул в сторону безучастного пленника. – Не извольте беспокоиться, сейчас поедем дальше, только уму-разуму научим.

Я решила разыграть капризную жену богатого мужа:

– Если мы будем так ехать, то ночевать придется в экипаже, а я не хочу! Давайте что-то решать.

– Но лер Эйш приказал… – воспротивился было начальник охраны.

– Лер Эйш сказал, чтобы к вечеру мы добрались до Милинфорда. А с этим, – кивнула в сторону полковника, – не получится.

– И что же делать? – озадаченно спросил мой собеседник.

– Вижу только один вариант. Пусть едет на запятках. Так хотя бы не пострадает скорость передвижения.

– Но…

– Спорить будете? – поинтересовалась я с показной мягкостью.

– Нет, лери, – ответил тот. – Слышал, ничтожество? Полезай на запятки.

И толкнул Аттеуса в спину. Тот безмолвно повиновался. Я же старалась не смотреть в его сторону. Слишком больно! И рана от потери слишком свежа. А еще почему-то стыдно, будто вчерашнюю расправу устроила тоже я, а не король Илверт. Хотя это уже совсем глупо. И все-таки покосилась на пленника. Он прижался лбом к металлической отделке экипажа. Да, сильное сотрясение никогда не проходит быстро. И шрам от удара останется. Теперь короткие волосы все время лезли пленнику в глаза, а убрать не было возможности, и он напоминал пса, цепного пса, нечесаного, лохматого и грязного, который, однако, способен больно укусить.

– Вот так-то, – сказала я и вернулась в экипаж. Здесь тепло и уютно, а главное – нет возможности наблюдать за происходящим.

Снова заскрипели колеса. Пообедаем на ходу, а уже вечером будем в Милинфорде. Я не лгала. Одна мысль о том, чтобы ночевать где-то поблизости от этого убийцы посреди леса, вызывала ужас. Нет, не хочу! Лучше пусть нас разделяют стены и охрана, иначе и не усну, какой бы усталой ни была.

– А все-таки он страшный, правда, лери? – прошептала Дина, кутаясь в теплую накидку.

– Да, – ответила я. – Но пока существует заклинание подчинения, нам нечего бояться.

– Вы правы, лери. Но все равно не по себе.

Мне тоже было… не по себе. И от этого ощущения не спасали ни мерный скрип колес, ни шум ветра за окнами. Скорее бы добраться до столицы!

Эрвинг

Я думал, унижениям не будет конца. Кошмарный сон, от которого нельзя проснуться и спасения нет. После вчерашней казни не прошло и суток, а казалось, что целая вечность. Напоминал себе, что нужно сохранять лицо, а потом снова осознавал: не для чего. Нет смысла, нет толка. Ничего нет. Только ужас и стыд, которые наполняли до края. И боль. Она будто сделалась извечной спутницей. Болело плечо, на котором горело клеймо. Болела шея после вчерашней веревки. Раскалывалась голова, будто кто-то проворачивал в висках шурупы. Казалось, сяду и умру, но глупое тело продолжало жить. И даже не собиралось переставать дышать. Лер Эйш, будь он проклят, приказал привязать меня к экипажу. Я здраво оценивал свои силы и понимал, что долго не продержусь. Не в том состоянии, в котором находился. Ничего, может быть, хотя бы на этом все закончится. Рядом с Эйшем появилась его супруга, сейчас такая же ненавистная, как и он сам. Хозяйка… Закусил губу, чтобы не рассмеяться. Кажется, я постепенно лишался рассудка. Лери Эйш попрощалась с супругом и заняла место в экипаже. А затем раздались свист кнута и скрип колес. Пытка началась.