Я очень хочу жить. Мой личный опыт - Дарья Донцова

А теперь я вернусь к своей истории.

Рано или поздно все заканчивается, завершился и мой курс лучевой терапии. Я пришла на прием к бойкой Ольге Ивановне и услышала от нее:

– Прекрасненько! Теперь поговорим о предстоящих операциях. Их будет три.

Я вздрогнула.

– Сколько?

– Три! – с самым радостным видом повторила врач. – В левой груди у вас злокачественная опухоль, в правой доброкачественная, но она может переродиться. Уберем все!

– Это два вмешательства, – робко уточнила я. – А третье?

– Удалим придатки, – потерла руки Ольга Ивановна.

Я оторопела. Врач же зачастила:

– Зачем они вам? У вас есть дети! Ведь вы не собираетесь еще рожать? А раз так, то чик-чик, и нет проблем.

– Почему я должна лишаться яичников? – поинтересовалась я.

– А чтоб не мешали! – весело засмеялась Ольга Ивановна. – Вы в моей власти, что хочу, то и сделаю. Может, до кучи еще и аппендицит прихватим. Ну, зачем он вам, а? Вот руки-ноги оставим.

Я замерла с открытым ртом. Врач собиралась продолжить, но тут раздался телефонный звонок. Она взяла трубку, встала, пошла к шкафу, повернувшись ко мне спиной, и я быстренько убежала из кабинета.

Александр Иванович встретил меня дома вопросом:

– Что случилось? Ольга Ивановна телефон оборвала, она в недоумении, не понимает причины твоего глупого поведения.

Я рассказала о планах, которые в отношении меня она строит, и задала мужу вопрос:

– Разве врач имеет право говорить пациенту: «Вы в моей власти, что хочу, то и делаю»? А если этой тетушке втемяшится в голову и вправду ампутировать мне заодно ноги? Ольга Ивановна заявила, что мне не нужны придатки. А вдруг ей нижние конечности тоже покажутся лишними?

Муж нахмурился, потянулся к трубке. Его беседа с врачом затянулась. Наконец он объяснил мне:

– Ольга Ивановна считает, что с больным надо разговаривать весело, без мрачной гримасы на лице и печального тона. По ее мнению, далекий от медицины человек не способен понять планы врача, нет необходимости разжевывать пациенту мельчайшие детали лечения. Фраза: «Вы в моей власти, что хочу, то и сделаю» – шутка. До сих пор она нравилась всем пациентам без исключения, ободряла их, придавала уверенности, позволяла проникнуться доверием к врачу. А ты оказалась глупышкой, без чувства юмора.

– Да уж… – пробормотала я.

– Кстати, операцию будет делать не Ольга Ивановна, а заведующий отделением, с которым мы беседовали до начала лучевой терапии, – напомнил муж.

Теперь уже я поторопилась к телефону и позвонила Оксане. Рассказала ей о «юмористке» и услышала в ответ:

– Ну, сколько тебе можно повторять?! Хватит носиться по разным кабинетам, послушай, наконец, меня! Отправляйся в шестьдесят вторую больницу, там работает прекрасный хирург Игорь Анатольевич Грошев. Я его давно знаю.

На следующий день рано утром я приехала в клинику и вошла в кабинет Грошева. Начался новый этап лечения.

Игорь Анатольевич оказался молодым, спокойным, приветливым человеком. В нем не было истеричности Ольги Ивановны и, в отличие от алчного профессора, никаких речей о деньгах он не вел. Разговор носил конкретный характер, я получила все ответы на интересующие меня вопросы.

Да, мне предстоят три операции. Первая – радикальная мастэктомия, полное удаление левой груди, пораженной злокачественной опухолью. Во время второй из правой железы уберут один сектор, в нем доброкачественное образование. К сожалению, любое «добро» способно трансформироваться в «зло», поэтому необходимо провести и это вмешательство. Кроме того, мне надо сделать овариэктомию, попросту говоря – удаление придатков. Опухоль в молочной железе является гормонозависимой, а эстрогены и прогестины, образно говоря, подпитывающие рак, вырабатываются в яичниках. Чтобы выздороветь, надо убрать эти органы. Будь я молодой бездетной женщиной, врачи могли попытаться пойти другим путем, действовать при помощи лекарств или лучевой терапии. Но у меня полна квартира детей и возраст хорошо за сорок, в таком случае резекция – самое правильное решение. Овариэктомия не «большая» операция, ее проводят лапароскопически – в моем животе сделают несколько проколов, и все.

– Знаю, – кивнула я, выслушав хирурга, – так поступили с моей кошкой, когда у нее возникли проблемы.

Игорь Анатольевич неожиданно улыбнулся.

– Ну и как она поживает?

– Прекрасно! – воскликнула я. – Через пару часов после возвращения из ветеринарной клиники Клеопатра носилась по квартире.

– Есть и приятная новость, – продолжил хирург. – Вероятнее всего, после овариэктомии у вас прекратятся мигрени. Из нашего разговора я понял, что ваши головные боли тоже гормонозависимы.

Я решила, что Грошев хочет приободрить меня, но, забегая вперед, скажу: он оказался абсолютно прав. Теперь мигрень забыта окончательно, даже цитрамон я не пью. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Десятого мая Александр Иванович и Володя Цехновичер повезли меня в больницу. Операцию назначили на тринадцатое число.

Я не особо суеверна, но перед выходом сказала мужу:

– Попроси Грошева поменять дату.

– Ерунда! – воскликнул Цехновичер. – Грушка, ты забыла? Тринадцатого мая у меня день рождения, и я хочу получить самый лучший подарок – сообщение о том, что ты наконец-то избавилась от опухоли. Незачем дергать хирурга, он настроился на определенное число, так тому и быть.

Своего автомобиля у нас тогда не было, поэтому в роли шофера десятого мая выступал Владимир. Я взяла собранную сумку, хотела идти в прихожую, и тут Цехновичер остановил меня:

– Надо посидеть перед дорогой.

– И балкон закрыть! – спохватился Александр Иванович.

Не успел муж сделать и пару шагов, как через распахнутую дверь впорхнул голубь и начал метаться по комнате.

Я не принадлежу к числу людей, которые верят приметам. Если в пятницу встречу на дороге черную кошку с пустым ведром и она нагло разобьет им зеркало, преспокойно пойду по своим делам. Но в ту минуту, глядя, как птица бьется о книжные шкафы, я просто похолодела от страха. Все знают: пернатое, влетевшее в дом, предвещает скорую смерть кого-то из хозяев. К слову сказать, сейчас в наш особняк в Подмосковье летом постоянно залетают глупые синички, а еще они вьют гнезда на трубах и на внешних частях кондиционеров. Один раз я мыла плиту, и мне буквально на голову выпал из вытяжки перепуганный птенец сойки. Хорошо, что я уже сняла с конфорки сковородку с жареной картошкой и погасила огонь. Привыкнув к пернатым гостям, я спокойно беру ошалевшую пташку, выношу ее в сад и отпускаю безо всяких отрицательных эмоций. Но, согласитесь, собираясь уезжать в клинику, где тебе предстоит несколько операций, не очень приятно наблюдать за сизарем, который шарахается по квартире.