Любимец женщин - Ирен Беллоу

Что она могла ответить? Джейк так встревоженно смотрел на нее, что у Сильвии разрывалось сердце. Как она могла объяснить шестилетнему мальчику то, что не до конца понимала сама? Наконец, сделав над собой усилие, она утвердительно кивнула и улыбнулась. Джейк сразу же успокоился, вскочил и стремительно выбежал из комнаты с радостным воплем по поводу того, что он все урегулировал и теперь сможет всласть заняться своими подарками.

— Спасибо и за это! — иронично сказал Трэвис девушке.

— Вы не оставили мне выбора, — спокойно отозвалась та.

— Вы очень много значите для Джейка, — сказал Трэвис, поднимая с пола новый блестящий игрушечный автомобиль. Сильвия обратила внимание на то, что это был серебристый «роллс-ройс» со всеми настоящими деталями. — Он стал совсем другим с тех пор, как вы появились здесь. Я не думаю, что эти достижения можно ставить на карту только потому, что между нами есть некоторые различия!

— Некоторые различия?! — воскликнула Сильвия. — Это сказано слишком мягко!

— Вчера вечером я был раздражен, — тихо признался Трэвис. — Извините меня, если я обидел вас. Но вы должны знать, что я не выношу, когда со мной разговаривают в таком тоне, каким говорили со мною вы.

— И особенно когда так говорю я? — с горечью спросила Сильвия.

Трэвис рассмеялся:

— Я не знаю ни одного человека, который осмелился бы говорить со мной так, как это делаете вы.

— К этому следует относиться как к комплименту?

— Может быть, — протянул Трэвис после некоторого раздумья, поднимаясь с пола. Медленной походкой он подошел к камину и подбросил в огонь несколько поленьев. — Итак, вы считаете, что Джейк будет готов к школе, когда начнется новая четверть?

— До этого еще две недели… — невнятно проговорила Сильвия, ее голос замолк, и она пристально уставилась на огонь.

Это был удар. Она не знала хорошенько, почему так это воспринимает, ведь ее должность была всего лишь временной, и более естественным чувством было бы облегчение…

— Когда классный преподаватель предложил, чтобы я забрал Джейка на время из школы из-за его дурного поведения, — продолжал Трэвис, устраиваясь неподалеку от нее и вытягивая свои длинные ноги к камину, где огонь разгорался с новой силой, — я был уверен, что мальчик уже никогда не сможет вернуться в школу. Все в его душе перевернулось, и он сам не мог справиться с этим и прийти в себя. До вас у него были три гувернантки, вам известно об этом?

Сильвия неопределенно кивнула:

— Да, Джейк что-то говорил…

— Готов поспорить, что именно говорил этот маленький чертенок! Он просто издевался над ними! Итак… — он вопросительно поднял брови, — как вы считаете? Десятого января начинается новая четверть.

— Ему не хватает друзей его возраста, — почти про себя проговорила Сильвия. — Но за это время он добился таких успехов… Да, в школе ему будет хорошо, — подвела Сильвия черту. — Когда пройдет Рождество, я начну готовить его к мысли…

Она была подавлена. Почему же? Разве она не давала ясно понять, что присутствует здесь по необходимости?..

— Вы не кажетесь очень довольной! Вас что-нибудь беспокоит? — допытывался Трэвис.

— Мне… мне будет не хватать Джейка, — запинаясь, ответила Сильвия и посмотрела на него. Это было правдой, но не всей правдой. Она не хотела думать о других причинах своей подавленности, а именно они-то больше всего угнетали ее…

— Одна из неприятностей того, когда слишком привязываешься к кому-либо, — заметил Трэвис с холодностью человека, который никогда не позволит чувствам помешать задуманному.

Сильвия вся подобралась.

— Я знаю это, — резко заявила она. — Можете не развивать эту тему!

— Разумеется, вы можете оставаться здесь, пока не подыщете себе другой работы, — растягивая слова, проговорил Трэвис. — С моей стороны вам обеспечена блестящая рекомендация.

— Полагаю, что ваша рекомендация мне не потребуется, — отрезала девушка. — Я вполне могу найти работу и со своим дипломом! А теперь прошу извинить меня…

— Подождите минутку, Сильвия, — сказал Трэвис, наклоняясь и кладя руку на ее плечо. — У меня есть кое-что для вас.

Она внимательно посмотрела на него, и на ее лице появилось выражение легкой озабоченности, когда Трэвис поднялся и направился к елке. Что он делает? — уныло подумала она, когда он достал прямоугольную коробку, завернутую в красиво разлинованную золотую бумагу. Такой самоуверенный нахал!

— Вот вам подарок в знак моей признательности! — сказал он, заинтересованно наблюдая за ее реакцией.

Сильвия уставилась на коробку, уверенная в том, что здесь ее ждет какой-то подвох.

— Если вы ждете подарок и от меня, боюсь, что вы будете разочарованы! — сказала она резко. — Я сделала подарок Джейку, но…

— …Он был очень рад, — прервал ее Трэвис. — Вам не следовало так много тратиться на него.

— Это мое дело! Послушайте! — сказала Сильвия, поднимаясь. — Простите меня, но мне бы не хотелось принимать этот подарок! — и она протянула ему коробку.

— Ах, вот как! Но я вовсе не собираюсь вас прощать! — весело ответил Трэвис. — Возьмите. Я хочу, чтобы это у вас было.

Сильвия взглянула ему в лицо. Она знала, что ей следовало бы спокойно положить коробку на софу и уйти. Но с Трэвисом она так поступить не могла. Она вздохнула, что ясно означало ее покорное согласие принять подарок. Следовало тщательно скрыть тот факт, что ей не из простого любопытства хотелось знать, что же он для нее приготовил?

— Ну же, Сильвия, разверните коробку! — сказал он, взглянув на Сильвию с такой очаровательной улыбкой, что та почувствовала, как в душе у нее все перевернулось. После небольшого колебания она осторожно развязала ленту и развернула дорогую оберточную бумагу, сняла крышку, вынула китайскую шелковую бумагу и под ней обнаружила свой подарок.

Сильвия развернула и долго рассматривала лежащее перед ней вечернее платье цвета полуночного лазурного неба. Оно было великолепно. Красивый покрой подчеркивал тонкий воротничок-стойка и изящный вырез почти во всю спину. Она подняла глаза на Трэвиса и в недоумении покачала головой:

— Не понимаю…

— На дне лежит карточка, — сказал он, небрежно махнув рукой в сторону коробки, — которая объясняет, что к чему.

Сильвия осторожно повесила платье на спинку кресла и, порывшись в китайской шелковой бумаге, достала пригласительную карточку с золотым обрезом, в центре которой была отчетливо отпечатана ее фамилия.

— На ужин?

— Похоже на то! — медленно сказал Трэвис.

— И вы приглашаете меня? — недоумевающе спросила Сильвия. — Но почему?

— А почему бы нет? Вы здесь живете. Кажется, это вполне логично, — сказал Трэвис, пожав плечами.