Смерть по высшим расценкам - Анатолий Ромов

— Покажи, посмотрим ради любопытства.

— Сейчас. — Джон ушел и почти тут же вернулся. — Вот, это тот самый пистолет.

Взяв «байонн», Павел проверил обойму — в ней было четыре патрона. Положив пистолет на стол, сказал:

— Лина, вы выстрелили три раза, сомнений нет.

— Ну да, я же говорю — три.

— Значит, вы три раза выстрелили в Луксмана и убили его?

— Да. Ну, то есть… То есть я присела над ним и вижу, что он мертвый.

— Где пулевое отверстие, заметили?

— Павел, вы что… Какое еще пулевое отверстие… Я вообще в тот момент почти ничего не соображала. Быстро оделась, взяла кое-какие вещи и документы и ушла.

— Вы можете сказать, какая пуля оказалась смертельной?

— Понятия не имею.

— Третья, — сказал Джон. — Ведь Луксман упал после того, как Лина выстрелила в третий раз. Лина, так ведь?

— Ну да.

— Значит, ты убила его третьей пулей. Детектив Берри, который первым прибыл на место происшествия, сообщил мне, что две пули засели в стене, а третья вошла в сердце Кеннета Луксмана. Это же подтвердил лейтенант Хьюдж, который ведет расследование.

— Я правильно понял — пуля попала точно в сердце? — спросил Павел.

— Правильно. Точно в сердце.

— Интересно. Некоторые профессиональные киллеры стреляют из винтовки с оптическим прицелом и, бывает, мажут. А вы, хрупкая девушка, стреляли из дамского пистолета дрожащими руками и попали точно в сердце.

— Павел… — Лина развела руками. — Что делать, я не виновата. Я не хотела его убивать, честное слово.

— Верю, что не хотели. Ладно, теперь вы можете еще раз рассказать, как вас пытался убить Майлс Гутиеррес?

Она вздохнула, и он добавил:

— Я понимаю, вам это неприятно. Но все же расскажите.

— Ну… Очень просто — накинул сзади полотенце и стал душить.

— Потом, кажется, вы ударили его несколько раз молотком?

— Да, я нащупала молоток для отбивания мяса и ударила его несколько раз. Изо всей силы.

— После этого он уехал в Майами?

— Да. Я вызвала такси, дала Майлсу денег, посадила, и он уехал.

— Не знаете, он доехал до Майами?

— Понятия не имею. Меня это не интересовало, да и как бы я это узнала?

— Ясно. А где он живет в Майами?

— У него там большое двухэтажное бунгало на Виргиния-Ки, дом называется «Миа Палома».

— Там живет вся его семья?

— Нет, его мать, отец и младшая сестра живут в другом месте.

— У вас есть их адрес?

— Адреса нет, но я знаю, что его отец — крупье в казино, а мать держит массажный кабинет.

— Понятно. А где находится дом в Нью-Йорке, где Майлс пытался вас задушить?

— На Стейтен-Айленде, на бульваре Виктория, дом номер тысяча сто тридцать пять. Это примерно в середине бульвара Виктория.

— Что это за дом?

— Обыкновенный двухэтажный дом. Точнее, половина дома.

— Он долго там жил?

— Не очень долго. Он снял этот дом сразу после того, как мы с ним познакомились, для того, чтобы встречаться со мной. Но он за него не платил. Один раз я случайно встретила владельца дома, мы разговорились, и он сказал, что аренду оплачивает Кеннет.

— Почему Кеннет это делал, не знаете?

— Сначала я думала, это плата за гостеприимство, в Майами Кеннет иногда останавливался у Майлса. Но сейчас я понимаю, что Кеннет специально снял этот дом, чтобы Майлс мог потом меня в нем убить.

— У вас есть ключи от этого дома?

— Есть. Я часто приходила туда, когда Майлса не было, и ждала его.

— Очень хорошо, вы их нам дадите. Джон, ты не против прямо сейчас съездить и посмотреть этот дом?

— Наоборот, за. Я очень хочу там побывать.

— Значит, поедем туда прямо сейчас. А завтра я хочу съездить в Майами, посмотреть, что собой представляет Майлс Гутиеррес.

— Один? — спросил Джон.

— Конечно. Ты же понимаешь, надолго оставлять Лину одну нам нельзя.

— В общем, да, ты прав. Хорошо, поезжай, Бэнкс все еще там, он поможет.

— Надеюсь. Лина, вы хорошо знаете Фреда Луксмана?

— Нет, не сказала бы.

— Что так?

— Так уж получилось. Во-первых, Кеннет меня с ним не знакомил. Да и… Вздохнула. — Да и, мне кажется, старый Луксман меня с самого начала невзлюбил.

— Почему?

— Не знаю. Он вообще никого не любит, он же небожитель. Признает, точнее, признавал только Кеннета, все остальные для него так, букашки.

— Вы что, его ни разу не видели?

— Почему же, видела, мы пару раз встречались на каких-то парти. Но когда он проходил мимо, он нарочно делал вид, что меня не замечает.

— Понятно. Джон, как ты смотришь на то, чтобы встретиться с Фредом Луксманом?

— С Фредом Луксманом? Зачем?

— Ты не хочешь?

— Почему, я могу встретиться, только зачем?

— Затем, что эта встреча может дать нам какую-то информацию.

— Боюсь, эта встреча ничего не даст, — сказала Лина.

— Почему? — спросил Павел.

— Не даст, и все. Из Фреда и в обычной-то жизни слова не выжмешь, а тут еще Джон. Да и потом, он Джона просто не примет, люди ждут годами, чтобы попасть к нему на прием, а тут человек, который связан со мной.

— Лина, это как раз и поможет. Если Джон позвонит и назовет себя, старый Луксман может принять его просто из интереса, как вашего телохранителя. Джон, ты меня понял?

— Я тебя понял. Ладно, я ему позвоню.

— Хорошо, с этим покончили. Лина, у вас много родственников?

— Единственный родственник, который у меня вообще есть, — бабушка. Она живет в Москве.

— Как ее зовут?

— Ее полное имя Лариса Александровна Князева.

— Вы поддерживаете с ней связь?

— Поддерживаю, я звоню ей раза три-четыре в месяц, иногда чаще. И примерно раз в два месяца мы обмениваемся письмами. Раз в году, когда я приезжаю в Москву, мы с ней видимся.

— Она бывает в Нью-Йорке?

— Была пару раз, но ей здесь не понравилось, так что в основном я езжу к ней сама. Вообще, я ей давно не звонила и хочу позвонить, но Джон говорит, что нельзя.

— Он говорит совершенно правильно. Вам придется на время забыть, что у вас есть бабушка.

— Павел, я не могу о ней забыть, да и вообще, ведь номер ее телефона знаю только я. Если я позвоню ей один раз, ничего не случится. Если же я перестану ей звонить, она будет беспокоиться.