Последний Ковчег - Татьяна Сергеевна Богатырёва

– Я не знаю, что с тобой будет, честно! Не знаю! – огрызнулся он.

Сам сказал не орать и сам же и орешь.

Гек почувствовал, что снова начинает закипать. Если бы она была его сестрой – убил бы (хотя убивать – это оказалось страшно, он не ожидал, что так будет. Думал, будет легко).

Пока он теряет время здесь, где-то без его защиты и присмотра бродит Елена! С ней может случиться что угодно, и тогда…

– Послушай, маленькая дрянь, – произнес он, не замечая, что возвращает девчонке ее же ругательство с почти такой же интонацией, – давай договоримся так. Я скажу тебе, куда мы идем, и ты тихо пойдешь со мной. Я доставлю тебя на место и постараюсь узнать, что с тобой будет дальше. И найду твоих родных.

Его занесло. Зачем ему это нужно? Ее родные – кто они ему, его ли это печаль? Ее брат – урод, прицепившийся к Елене. И сам тут же ответил себе на свой вопрос – потому что остается только надеяться на то, что они проявят такую же милость, если, упаси господь, что-то случится с Еленой.

– Как тебя… Ева, идет? Уговор?

– Обещаешь? – недоверчиво спросила Саша все так же шепотом.

– Даю слово. Я им не размениваюсь, знаешь ли.

– Оно и видно! Только не затыкай мне рот… этим. Кто знает, что ты делал с этой тряпкой. Я буду молчать, вот тебе тоже мое слово.

Саша сцепила зубы. По крайней мере, Дуг, наверное, додумается открыть дверцы шкафа, и Ева не задохнется. И возможно, упертый солдат сдержит слово, и они хотя бы будут знать, где она. И может быть, придут ей на помощь.

* * *

Дуг и Елена пробирались через отсеки. На фермах им удалось остаться незамеченными, там было много работников, изможденных, бродивших вдоль бесконечных рядов оранжерей и парников. Были рощи с приземистыми деревцами, больше смахивающими на кусты: яблони, виноград, оливы. Затеряться во всем этом мире оказалось нетрудно.

Покинув рекреацию с растениями, Дуг замер, услышав странный звук: наподобие тех, что издает человек, когда у него жар и он изо всей силы – забыв о приличиях – сморкается.

– Это слоны, – пояснила Елена. – Над нами зоофермы. Помнишь, мы проходили мимо, когда я показывала тебе чулан со стеклом?

Как Елене удавалось так ориентироваться в этих лабиринтах, для Дуга оставалось загадкой.

А вот среди Религиозных затеряться в толпе не удалось. Елена потом сказала, что их, скорее всего, выдали лица – не было на них выражения покорности и блаженства. Один только страх, интерес и желание двигаться.

Но тут, видимо, было не принято отказывать. Дуг злился, потому что понимал, что они теряют время, – ему было неспокойно, что он так надолго оставил Еву. Почему-то к тому же его снедало смутное предчувствие беды, какой-то совершенно неясной, но так или иначе связанной с Сашей. Хотя, может быть, это бесконечные мрачные увещевания Евы, полные намеков на его неправильное по отношению к Саше поведение, вкупе с пространными зловещими предсказаниями оказывали на него такой эффект. Как бы то ни было, надо было идти дальше, а вместо этого они застряли у Религиозных чуть ли не на полдня, и получалось, что даже пройди они следующую рекреацию – архив, – все равно придется возвращаться, чтобы успеть к отбою, и потом снова повторить весь путь сначала…

Оказалось, что к заскокам Религиозных Дуг питает примерно те же чувства, что Саша к рукоделию. Теперь-то он ее понимал! Упаси его бог от необходимости проработать здесь хотя бы какое-то время.

Покинув наконец их медитативный отсек, Дуг и Елена встали перед выбором – зайти в архив или сразу возвращаться?

– Знаешь, я бы все-таки прошел чуть дальше… Ну, чтобы как бы заесть это благодатное послевкусие, – признался он.

– Благовонное, ты хочешь сказать? Да, пахучие у них, конечно, эти самые благовония, – улыбнулась Елена.

Как же они удивительно понимали друг друга! С полуслова. И потому действовали как один организм.

Елена приложила к стене ладошку, считывающую ее отпечатки, и двери, ведущие в самый непосещаемый на верхнем Ковчеге отсек, разъехались в стороны.

* * *

Через отсек от них Гектор передавал врачам – из рук в руки – Сашу. Ученые торопились, нервничали, мельтешили туда-сюда: до отбоя оставалось несколько часов, а им нужно было отчитаться перед командиром. Которому ведь не скажешь, что его сынок слишком долго, считай полдня, тащил девчонку к ним в лабораторию. Гектор при этом все еще стоял тут же, путался под ногами и почему-то медлил уходить.

Спросил, что будет с девочкой. А вот это знать не в его компетенции! Мальчишка упрямо помотал головой, пусть не в его, но он останется, не будет задавать вопросов, но за происходящим проследит, чтобы, мол, отчитаться отцу.

Пришлось пропустить его в зал с оборудованием, где двое врачей пытались совладать с извивающейся девчонкой, кое-как пристегнув ее к койке.

– Нам нужно просто взять у тебя кровь, – безрезультатно увещевал ее один, пока второй держал за ноги, силясь пристегнуть ремни.

– Дайте я, – вдруг вызвался Гек, сам того от себя не ожидая.

Он сын командира, ему небезопасно отказывать.

Он подошел ближе, врач пожал плечами, замерев с подносом в руках – ватки, шприц, пробирки для хранения крови.

– Тебе что, уколов никогда не делали? – спросил Гек.

– Нет!

– Правда, что ли? – он аж опешил.

Саша исхитрилась провернуть кисть под каким-то неправильным с точки зрения физиологии углом и вцепиться в его ладонь.

– Мне страшно! Не уходи!

– Девочка, нам нужно, чтобы ты ответила нам на пару вопросов, ничего сложного.

Саша сквозь слезы смотрела на Гектора. Получалось снизу вверх – она лежала, привязанная, слезы лились ей куда-то в покрасневшие от натуги ушные раковины, а он стоял дурак дураком и почему-то не уходил.

– Как тебя зовут?

– Са… Ева.

– Сколько тебе полных лет?

– Двенадцать, почти двенадцать, мне… одиннадцать.

– Надо же, а грудь, как у пятнадцатилетней, – хмыкнул урод в халате, тот, что привязывал ей ноги.

Гек на него посмотрел коротко и веско, пресекая всяческие попытки превышать врачебные полномочия что словом, что делом. Он злился на них, на себя, на ревущую дуру и почему-то все равно не мог уйти.

– Говори правду, это важно: у тебя бывали сны, где ты видела мир глазами других людей? Отвечай, ну!

Саша принялась яростно мотать головой, биться на кушетке и рыдать.

– Да вколите ей уже успокоительное, – снова подал голос тип, вякнувший про сиськи.

Гектор сделал над собой усилие, чтобы уйти. Девчонка не желала отпускать его руку, ее обкусанные ногти больно впивались в его ладонь.

– Скажи им, где я! Ты обещал! Скажи, найди Короля Ковчега, скажи, что я тут! Пусть Дуг прячет Еву, передай. Ты обещал, найди настоящего Короля Ковчега, ты дал слово!