Дом в глухом лесу - Джеффри Барлоу

– По-жи-лой свя-щен-ник… – медленно повторил мистер Айвз, нахмурившись и задумчиво потирая подбородок. – Часом, не был ли наш викарий, сэр? Наш мистер Скаттергуд? Если говорить о священниках, так в здешних краях только его и встретишь; по чести говоря, он – вообще единственный, хотя пожилым я бы его не назвал.

– Нет, это вряд ли. Тот священник задал нам пару вопросов, а когда мы так и не сумели дать вразумительного ответа, он и его спутница ушли прочь, даже не представившись. В результате ни я, ни Марк понятия не имеем, кто они такие, но разумно было предположить, что эти люди остановились здесь, в «Гербе».

Мистер Айвз покачал головой:

– Насколько мне известно, сэры, никакие престарелые священники у нас не живут – и в последнее время не останавливались. Но, вы уж меня извините, я справлюсь у высших авторитетов.

Трактирщик огляделся по сторонам, кликнул дочь, и та сей же миг подоспела к стойке; живое воплощение проворства и компетентности, вплоть до последнего блестящего темного локона.

– Черри, милочка, – промолвил отец, – а не найдется ли, часом, в числе наших постояльцев священника? В летах и, возможно, с супругою?

Мисс Айвз заверила, что нет, не найдется.

– А не останавливался ли у нас, часом, такой человек, и, возможно, с супругою, на прошлой неделе?

– Нет, отец, не останавливался.

– А не доводилось ли кому-либо из вас повстречать в деревне священника с женой – не считая наших мистера и миссис Скаттергуд, разумеется? – не отступался Оливер. – Может статься, почтенная чета проезжала через Шильстон-Апкот в карете и, пока меняли лошадей, вышла поразмяться?

Нет, почтенной четы никто не видел.

– А в котором именно часу вы столкнулись с этими людьми, сэр? – уточнил хозяин гостиницы.

– Приблизительно в половине девятого утра.

– Ага, значит, это никак не могла быть пассажирская карета, сэр; до одиннадцати часов нет рейсов ни в ту, ни в другую сторону. Если хотите, милости прошу, загляните в дорожный справочник на стойке и убедитесь своими глазами. Что до частных экипажей, здесь я не поручусь, нет, сэр, ни в коем случае не поручусь. Черри, милочка, как там насчет частных экипажей?

– Сколько бы их мимо нас ни проехало, никаких священников я в глаза не видела, – ответствовала умница Черри.

– Если этот священник с женой прогуливались у Далройдской пристани не далее как вчера в указанное вами время, сэр, тогда, может статься, они гостят у кого-то в деревне, Черри, милочка?

– Никоим образом, отец. Ни про каких священников я в деревне и слыхом не слыхивала.

– Что ж, сэр, если моя Черри утверждает, что в деревне священников нет, значит, это и впрямь так, – объявил мистер Айвз, хлопая себя по бедрам и широко улыбаясь, – уж она-то знает все, что происходит на мили и мили вокруг, с такими-то подругами – тут и супруга викария, тут и мисс Вайолет, та, что вафельную содержит, и мисс Моубрей из Грей-Лоджа – ваша кузина, мистер Тренч, – и ее тетушка миссис Филдинг. От их внимания ничего не укроется! Если дамы никакого священника не видели, сэр, стало быть, никакого священника и нет вовсе.

– Подписываюсь под каждым словом, – согласился мистер Аркрайт, кивая шлемом коротко подстриженных темных волос.

Оливер смущенно умолк, но вскорости заговорил снова:

– А не могла ли эта пара остановиться на другом постоялом дворе? Скажем, в «Перевозчике» – ну, в местечке под названием Джей?

Трактирщик признал, что такое возможно, хотя и маловероятно, поскольку от Шильстон-Апкота до Джея путь неблизкий, тем паче для пожилой четы, по всей видимости, немощной и хворой.

– А не могли бы вы подробнее описать, как выглядели эти люди и как себя вели? – осведомился мистер Аркрайт, супя длинные кустистые брови.

Оливер постарался по возможности удовлетворить любопытство собеседника; время от времени на помощь ему приходил и Марк; хотя оба джентльмена вынуждены были признать, что престарелая чета ничем таким особенным не отличалась, если не считать до странности удрученного вида: заботы и тревоги словно выпили из них последний отблеск света.

– А о чем священник вас спрашивал, мистер Лэнгли? – полюбопытствовала Черри. – Ну, когда вы не нашлись, что ответить?

– Речь шла о ребенке, или так мы подумали сначала. Он осведомился у нас, сперва у меня, а потом и у Марка, причем в одних и тех же словах, не видели ли мы их девочку. В конце концов мы заключили, что «девочка» – это вовсе не ребенок, но собака, что, верно, потерялась в окрестностях озера.

– А какое-нибудь имя они называли?

– Да. Эдит.

При этих словах открытая добродушная физиономия трактирщика преобразилось словно по волшебству. Добряк разом помрачнел, серые глаза его потемнели; он суетливо провел ладонью по губам – и улыбки как не бывало. Не приходилось сомневаться: это имя что-то для него значило, но что именно – трактирщик открывать не спешил, да и на последующие расспросы Оливера внятного ответа не дал.

– Что до собаки, держу пари, здесь кроется некая тайна, – вот и все, что сказал мистер Айвз, со своей стороны ставя точку в дискуссии. Он прочистил горло, вспомнил внезапно, что неотложные дела призывают его в залу для отдыха, и со всех ног устремился туда.

– Чертовски странно, – пробормотал сквайр, впервые проявляя к предмету обсуждения живой и непосредственный интерес.

– А что не так? – осведомилась Черри, поведением отца весьма озадаченная.

– Сдается мне, услышав имя «Эдит», ваш отец отчего-то встревожился, – промолвил Оливер.

– Понятия не имею, сэр, с какой бы стати; я не знаю никого с таким именем – ни собаки, ни женщины, – и, сдается мне, у отца таких знакомых тоже не водится.

– Похоже, у этого священника есть друзья в деревне, – промолвил Оливер спустя некоторое время, уже после того, как по своим делам ушла и Черри. – Просто он не попался девушке на глаза, вот и все. Марк, а ты что скажешь?

В ответ сквайр буркнул что-то неразборчивое и глотнул пива; из чего Оливер заключил, что никакого определенного мнения по данному вопросу у его друга пока нет.

В течение почти всего разговора доктор Холл хранил свойственное ему безмятежное спокойствие, но теперь, едва Оливер с Марком обратились к нему за советом, обнаружилось, что он взыскует у долговязого Джинкинса новой порции пива. От природы доктор к пьянству не склонялся; одной пинты ему обычно хватало на целый вечер – сей достойный эскулап был куда более привержен к горячему чаю и кофе, нежели к алкоголю. Марк отлично это понимал в отличие от Оливера, чужака в здешних краях. К тому времени, как доктор возвратился – чуть заметно изменившись в лице, как если бы приходил в себя после глубокого душевного потрясения, – разговор уже перешел к теме Скайлингдена, и к плаванию Марка и Оливера на шлюпе накануне утром, и к тупорылому медведю, замеченному у входа в пещеру. Оливер к слову упомянул об архитектурных особенностях Скайлингдена, замеченных с судна – о руинах, в беспорядке разбросанных тут и там на краю холма, – но ответил ему, как ни странно, не доктор, а мистер Аркрайт: