Государство: переосмысление - Франц Оппенгеймер

задний план, а вместо них все явственнее проступает общность между людьми. Шаг за шагом люди учатся понимать друг друга — сначала посредством общего языка, а затем и на мыслительном уровне, — сеть психоэмоциональных связей между людьми начинает крепнуть и шириться.

На втором этапе развития, по сути, закладываются реальные основы будущего «Государства», и ни один из последующих этапов не сравнится по степени важности с процессом трансформации агрессивного «медведя» в рачительного «пчеловода».

Третий этап формирования «Государства» характеризуется тем, что земледельцы по своей собственной инициативе начинают поставлять «излишки» произведенной ими продукции скотоводам в виде «дани». Таким образом, появляется механизм «регулирования» взаимоотношений между сторонами, который предоставляет очевидные преимущества участникам, — земледельцы освобождаются от набегов кочевников, которые обычно заканчивались убийством мужчин, насилием над женщинами и разорением хозяйств, а кочевники, с другой стороны, из-за снижения необходимости в осуществлении набегов на уже покоренных земледельцев перенаправляют все свои силы на «расширение зоны влияния» или, другими словами, на подчинение других земледельцев.

Истории хорошо известны случаи получения подобной дани с покоренных народов — в свое время с покоренного европейского населения ее получали гунны, мадьяры, татары и турки. При этом зачастую размер и состав уплачиваемой дани не были четко определены и в большей степени подразумевали плату за защиту от набегов или даже предоставление субсидий кочевникам. В качестве примера можно привести византийского императора, который считал предводителя гуннов Аттилу своим вассалом и уплачивал тому дань под видом «материальной помощи».

Четвертый этап добавляет один из решающих факторов развития «Государства» — совместное проживание земледельцев и кочевников на одной территории (хорошо известно, что определение «Государства» не обходится без концепции «государственной границы»)52, и с этого момента взаимоотношения двух групп приобретают характер внутристрановых, в отличие от межстрановых, практикуемых ранее.

При этом объединение групп кочевников и земледельцев в рамках определенной единой территории вполне может быть вызвано внешними факторами и влиянием. Например, возможны случаи, когда более сильные кочевые племена выгоняли менее сильных сородичей с насиженных мест, и те, в поисках лучшей доли, пытали удачу в набегах. Бывало и так, что со временем численность кочевых племен увеличивалась до такой степени, что имеющихся в их распоряжении пастбищ уже не хватало для обеспечения питания членов племени. Помимо этого нередки были случаи падежа скота, результатом которых был перевод уцелевшего скота с бескрайних равнин в более безопасные места, расположенные вдоль рек. Другими словами, помимо наличия внешних факторов, влияющих на формирование союза скотоводов и земледельцев, для подобного объединения вполне достаточно и внутренних причин. В процессе формирования единой группы скотоводов и земледельцев скотоводы вынуждены осуществлять защиту своих новых «соплеменников» от шатающихся поблизости «медведей» и постоянно держать в боевой готовности гарнизоны для отражения возможных атак. Помимо противодействия возможных набегов со стороны враждебных кочевых племен гарнизоны выполняли и еще одну важную функцию: они держали в узде земледельцев, не давая тем переметнуться на сторону вражеских войск. Подобные примеры далеко не редкость в мировой истории, и именно таким образом на Руси закрепилась династия Рюриков.

Важно отметить, что совместное проживание племен скотоводов и земледельцев в рамках одной территории еще не означает «государственного образования» в строгом смысле этого понятия, но это уже унитарная общность.

В тех случаях, когда скотоводы имеют дело с мирными народами, они ведут обычную кочевую жизнь среди окружающих их «илотов» и «периэков», перегоняя свои стада с места на место. Это хорошо видно на примерах центральноафриканского племени вахинда53, представителей которого Ричард Кандт называл «самыми красивыми людьми в мире», и племени туарегов, занявших привилегированное положение среди местного населения, которые со временем занялись морским разбоем. При этом, несмотря на то что местное население могло выставить в десять раз больше войск против своих поработителей-туарегов, оно тем не менее занимало обслуживающее положение по отношению к своим завоевателям; подобные взаимоотношения известны на примере спартанцев и илотов54. То же самое можно сказать и о племени тубу, перебравшемся в район Борку, хотя количество кочевников было примерно равно количеству оседлых народов в этой местности (от 10 до 12 тыс. человек), они тем не менее сумели подчинить себе местное население55.

Все вышесказанное относится ко всей группе кочевых народов, известных как галла и вахинда: «Принимая во внимание большое имущественное расслоение у этих народов, нужно сказать, что они владеют довольно ограниченным количеством рабов, которые занимают нишу обслуживающего класса. Рабы представлены народами низших каст, живущих отдельно от своих господ. Таким образом, скотоводство является основой семьи и государства, задающей тон процессу развития общественных отношений, но на всей протяженности Африканского континента от региона Шоа до Занзибара, несмотря на довольно развитые социальные отношения, ощущается отсутствие твердой политической власти»56.

В тех случаях, когда условия не позволяли содержать большое количество скота, как это наблюдалось в странах Западной Европы, или когда есть риск сопротивления завоевателям со стороны мирного населения, наблюдается ситуация, при которой покорители занимают стратегически важные пункты для лагерей, замков или городов. Опорные пункты позволяют завоевателям контролировать своих «подданных» и собирать с них дань, не вступая в тесные отношения с местным населением, — завоеватели позволяют местному населению самостоятельно вести свои дела, отправлять религиозные потребности и разрешать внутренние споры. Даже «официальные власти» и чиновники местных жителей особо не взаимодействуют с представителями завоевателей.

Исследования Франца Буля, если они, конечно, корректны, подтверждают, что с подобных действий завоевателей начиналось израильское правление в Ханаане57. То же самое касается и Абиссинии, которая на первый взгляд кажется нам полностью развитым государством, а на деле не ушла в своем развитии дальше четвертого этапа. По крайней мере Фридрих Ратцель замечал, что основной заботой абиссинцев был сбор дани, и они, подобно восточным монархиям древности, не особо заботились внутренними и правовыми делами подчиненных народов58.

Одним из лучших примеров четвертого этапа формирования «Государства» служит история древней Мексики до испанского завоевания. Конфедерация под руководством мексиканцев вела постоянные войны с независимыми племенами, из которых были уничтожены только те, которые оказали наиболее яростное сопротивление. В других случаях побежденные племена подвергались разграблению и принимали на себя обязательства по уплате дани победителям. При этом побежденное племя сохраняло самоуправление, которое осуществлялось своими же чиновниками, и, как и в Перу, в ходе набегов на независимые племена не поднимался вопрос о создании единой империи, — военные действия проводились только с целью запугивания и эксплуатации. Собственно, к моменту испанского завоевания Мексики она представляла собой группу запуганных племен, объединению которых перед лицом внешней угрозы мешал постоянный